02: Ожидание

02: Ожидание

— Бангкок, Таиланд

За неделю до Рождества Сэм всё же вернулась в свой дом.

Надо сказать, что Сэм, на самом деле, не питала к своему дому никакой неприязни. Она вспомнила, как увидела его впервые: не большой и не маленький, очень милый, идеально подходящий на роль её безопасной зоны. Стоило спрятаться здесь, и никто бы её не потревожил. Поэтому она никогда не приглашала друзей к себе домой, желая наслаждаться временем для себя в одиночестве.

Кроме Мон.

Она не видела, как Мон съезжала из этого дома. В то время она была похожа на страуса, прячущего голову в песок, думая, что так можно остановить время, и ничего не изменится.

Времена изменились. Теперь безопасная зона превратилась в кинотеатр воспоминаний. Прошлые моменты проецировались на каждый уголок дома, бесконечно повторяясь, а Сэм оставалось лишь самой додумывать финал.

— Сэм, ты слушаешь?

Голос Кёрка донёсся из компьютера, нарушив тишину кинотеатра.

— Да. Тогда пока свяжемся с теми компаниями, о которых ты говорил, — голос Сэм был слегка гнусавым. Она подпёрла подбородок рукой, усталость от многочасовой видеоконференции отразилась на её лице.

В данный момент она серьёзно обдумывала, как расширить за границу новое направление проектов компании этого года — то самое, которым руководила Мон, когда ещё работала в компании.

Она уже несколько раз подробно обсуждала этот план с Кёрком. Кёрк сейчас искал подходящие зарубежные компании для переговоров. Если всё пройдёт гладко, то весной следующего года можно будет подписать контракт о сотрудничестве.

— Сэм, ты же говорила, что хочешь хорошенько отдохнуть? Почему ты затеваешь такие масштабные дела, ещё не вернувшись официально?

Кёрк не мог поверить, что она, с одной стороны, говорит, что хочет жить такой же беззаботной и ленивой жизнью, как Джим, а с другой — строит такие грандиозные планы.

За несколько месяцев затишья Кёрк забыл, что Сэм — настоящий трудоголик. Даже в самые тяжёлые времена она серьёзно просматривала рабочие отчёты и удалённо отвечала на рабочие вопросы сотрудников. Начальница-тиран никуда не делась.

— Просто… немного разминаю кости, — Сэм повертела шеей и ответила ему без всякого выражения.

— … — Кёрк потерял дар речи.

Закрыв ноутбук и завершив видеозвонок с Кёрком, Сэм увидела, что уже перевалило за полночь.

Она сняла очки, небрежно потянулась, встала со стула. Рядом с кабинетом находилась её спальня.

Приняв быстрый душ, она легла на бок на двуспальную кровать. Картина, подаренная Нынг, стояла на эркере у самой кровати. Пустое место рядом напомнило Сэм о прошлом.

Если Мон спала спиной к ней, она протягивала руку и легонько щекотала её тонкую талию. Боящаяся щекотки Мон каждый раз тут же хватала её за руку и быстро поворачивалась. Выражение её лица было сюрпризом, как при открытии киндер-сюрприза: иногда она дула губы и сердилась, иногда прикрывала лицо от смущения, иногда закатывала глаза и делала недовольное лицо. Но в конце концов она всегда возвращалась в её объятия, сладко целовала, а потом крепко засыпала.

— Спокойной ночи, — сказала Сэм картине и закрыла глаза.

— Лондон, Великобритания

Мон не специально оборвала связь. По её словам, это была цепная реакция, вызванная несчастным случаем.

В конце ноября компания, в которой работала Мон, организовала корпоративный выезд на лыжах.

Хотя Мон за эти годы бесчисленное количество раз летала между Бангкоком и Лондоном, её знакомство со снегом ограничивалось тихим стуком падающих снежинок и ощущением пены под ногами, когда наступаешь на снег.

Необходимость так прямо столкнуться с ледяной стихией заставила её инстинктивно пойти на попятную.

— Поехали вместе, Мон, — коллега Амани, видя её нерешительность, обняла её за плечи и пригласила поехать.

Амани тоже была англо-тайкой. До университета она жила в Таиланде, а после поступления в британский университет осталась в Лондоне.

Схожее прошлое помогло им с Мон сразу найти общий язык и стать хорошими коллегами.

— Эм… Но я не умею кататься на лыжах… И снаряжение нужно, — Мон подняла руку, опустила голову, потёрла подбородок и пробормотала свои опасения.

— Снаряжение можно арендовать на горнолыжном курорте, Мон. Я вижу, у тебя в последнее время слишком много стресса, и настроение плохое. Лыжи — отличный выбор. Катаясь в белоснежном мире, сразу забываешь о проблемах, — Амани подтолкнула Мон плечом, надеясь, что та согласится прямо сейчас.

«Неужели моё плохое настроение так заметно?» — подумала Мон и беспомощно покачала головой.

— Я ещё подумаю.

— Ах… Мон, если ты не поедешь, мне придётся жить с кем-то из соседнего отдела, — Амани не сдержалась и выдала свой тайный умысел.

— Ладно, я поеду, — Мон была слишком мягкосердечной.

— Ура! Я знала, что ты не оставишь меня мёрзнуть в одиночестве, — Амани радостно запрыгала на месте.

Покинуть знакомую безопасную зону и в одиночку отправиться на незнакомую территорию нелегко.

Каждый раз, когда её спрашивали, почему она бросила работу и связи в Таиланде ради Лондона, Мон с трудом находила слова.

Причина — влюбилась в человека своего пола — звучала так же абсурдно и нелепо, как запрет трёхлетнему ребёнку смотреть мультфильмы. Ведь всем известно, что в Великобритании однополые браки легальны.

Чем глубже она понимала правила этой территории, тем сильнее становилось чувство абсурда, и тем больнее было Мон.

Каждый раз, поднимая бокал за чужую любовь, она обнаруживала, что выпитое вино горчит, а послевкусие несёт с собой долгую тоску по дому и образы определённых людей.

В подвыпившем состоянии ей чудился голос: — Я люблю тебя, Мон. Теперь каждый вечер перед сном я буду говорить тебе, что люблю тебя. И каждое утро, открыв глаза, первым делом ты будешь слышать: «Я люблю тебя».

Но на следующий день после пробуждения оставались только головная боль от похмелья, непонятные отчёты о ходе проектов на столе и сообщения от друзей в Line, пришедшие с учётом разницы во времени…

Каждый раз, разочаровавшись в Сэм, она снимала со стены одну её фотографию и убирала обратно в коробку с воспоминаниями.

Запирать воспоминания — не значит забывать. Просто хотелось на время перестать грустить из-за неё. Мон так думала и так поступала.

Время корпоративного выезда на лыжах быстро подошло. Компания арендовала для сотрудников автобус.

Хотя лыжное снаряжение можно было арендовать, Мон всё же купила себе флуоресцентно-розовый лыжный костюм.

— Ты сейчас очень похожа на украшение для торта из мастики в кондитерской, — посмеялась над ней Амани.

— Мне нравится твоё сравнение, — улыбнулась ей в ответ Мон. Флуоресцентно-розовый цвет делал её кожу ещё белее. Правда, в очках и белой вязаной шапке её было совсем не узнать.

— Торт с мастикой хотя бы и внутри, и снаружи сладкий, — голос Мон звучал глухо из-под шапки.

— А ты сейчас не сладкая? Милая, ты знаешь, сколько людей просят у меня твой номер? Очередь из твоих поклонников тянется от продвинутой трассы до трассы для новичков. Не собираешься выбрать кого-нибудь из них, чтобы научил тебя кататься?

Амани весело поддразнивала её. Мон всегда была очень популярна в компании, но сама относилась к этому холодно. Амани знала, что её сердце занято, и отваживала от неё многих ухажёров.

— Мне достаточно того, что ты меня научишь. Другие мне не нужны.

Как и говорила Амани, катаясь в белоснежном мире, забываешь обо всех проблемах.

Устав кататься, Мон сняла очки и посмотрела на бескрайний белый мир. Напряжённые от излишнего внимания мышцы расслабились. Люди вдалеке казались катящимися точками. Все изо всех сил старались получить удовольствие, развлечься. Ценой этому стала пропажа телефона Мон.

Мон помнила, что положила его в карман куртки и хорошо застегнула молнию, но как бы она ни искала, его там не было.

Бескрайнее снежное поле вмещало радость людей со всего мира, но также скрывало и небрежность невнимательных.

Когда один поход в бюро находок и десять походов дали один и тот же результат, Мон оставила попытки найти телефон.

Когда ей понадобилась тишина, мир стал тихим.

Мон не испытывала никакого дискомфорта без телефона. Для работы она купила новый телефон и восстановила британскую сим-карту, но больше не скачивала никаких лишних социальных приложений.

Хотя она чувствовала себя немного безответственной по отношению к прошлой жизни, она не хотела больше оглядываться назад. Жизнь должна идти вперёд без остановок.

Она наконец поняла, почему Сэм не любила социальные сети. Разве есть чем делиться в одинокой жизни?

Вот только она не знала, что с того самого дня, как она уехала, Сэм каждый день ждала её обновлений в сети.