Глава 10: Тоба Цинфэн

Кун Цюнлоу, услышав это, стал серьёзным, словно обдумывая предложение.

Мэн Дунлай осмелился на то, на что не осмелились другие, а его уровень совершенствования намного превосходил уровень других учеников на той же ступени. Возможно, за ним действительно стоял могущественный покровитель.

Особенно заставляло задуматься отношение директора.

— Почтенный Дунлай, откуда у тебя кольцо на шее? — спросил Кун Цюнлоу. — Увидев его, директор вдруг изменила свой обычный нрав и не стала тебя наказывать. Тоба Сюна, конечно, сложно было серьёзно наказать из-за поддержки его семьи, но если бы это был кто-то другой, кто так дерзит директору, его бы уже разрубили на две части!

Какая история может быть у обручального кольца? Неужели Будды тайно сообщили Ли Жоцюэ, чтобы она присматривала за ним? Вряд ли.

Видя, что Мэн Дунлай не может ответить, Кун Цюнлоу принял решение. Подобно Е Чжицю, он достал из-за пазухи горсть Камней Долголетия и сунул их в руки Мэн Дунлая.

— Каждый месяц я буду давать тебе десять Камней Долголетия низшего качества для усвоения. Но у меня есть одно условие… Каждый раз, когда мы встретимся в общественном месте, ты должен будешь меня ударить!

Мэн Дунлай опешил: — Брат, ты на пятой ступени Царства Долголетия, уже прошёл одну Малую Небесную Скорбь. Как бы я ни был силён, я же не смогу тебя победить?

Что за странная просьба!

Кун Цюнлоу задумался, признавая правоту слов: — Тогда ты будешь меня ругать. Чем обиднее, тем лучше, не волнуйся, я не отвечу. Только так люди из клана Тоба смогут искренне пожалеть меня, а может, даже возьмут в свой лагерь… Договорились? Ты же монах, должен быть милосердным. Я пойду!

Не желая задерживаться, он вихрем вылетел из кельи, оставив Мэн Дунлая в полном недоумении с Камнями Долголетия в руках.

«Искренне пожалеть… Где же обещанный героический дух сянься? Почему все бессмертные, которых я встречаю, такие бесхребетные?»

Наступила ночь.

— Ха-ха-ха, ты ничего не знаешь о силе!

— Я тебе башку отпну!

— Забью тебя, забью! Ты ещё и уворачиваешься…

В темноте Е Чжицю и два монаха сидели, скрестив ноги, на своих каменных кроватях, медитируя. Только Мэн Дунлай спал без задних ног.

Дневные события не только не повлияли на его душевное состояние, но, похоже, ему даже не хватило впечатлений. Во сне он всё время кричал и вопил, чуть не доведя медитирующих троих до отклонения от пути совершенствования.

— Брат Мэн, брат Мэн, проснись, а то опоздаешь на утреннюю лекцию.

Когда Е Чжицю наконец разбудил его, было уже раннее утро.

Монах Бу Юй держал медный таз с чистой родниковой водой для умывания, а монах Чи Янь стоял рядом с полотенцем. У них было чёткое разделение обязанностей.

Если бы вместо двух монахов были служанки, то Мэн Дунлай чувствовал бы себя не хуже императора.

Не в силах отказаться от их заботы, Мэн Дунлай быстро привёл себя в порядок и собрался на занятия.

— Вы и правда собираетесь делать вид, что не знаете меня? У меня очень важные связи…

Но, едва он вышел из кельи, все трое бросились наутёк и исчезли из виду.

— Вот же ж, я ещё не договорил! И правда, слепые, не признали истинного Будду, — Мэн Дунлай невольно рассмеялся. Эти трое всё-таки были стариками по несколько тысяч лет, но их поведение совсем не соответствовало возрасту.

Неспешно следуя за толпой, он направился к Залу Великого Дао.

— Слышал? Вчера какой-то новичок избил Тоба Сюна!

— Врёшь, не заливай. В нашей Низшей академии Да Чжи ещё не родился тот, кто осмелится ударить Тоба Сюна.

— Ты совсем от совершенствования отупел, что ли? Такое событие пропустил? Это правда. Потому что тот парень сорвал с короны Тоба Сюна две духовные жемчужины высшего качества, полностью опозорив клан. Ученики клана Тоба в академии пришли в ярость и отдали приказ убить его. Как только выйдет за ворота академии — смерть!

— Хех, есть ещё кое-что поинтереснее. Даже директор вмешалась. Тот парень должен был вернуть жемчужины, чтобы замять дело. Хотя в будущем ему придётся несладко, но хоть жизнь сохранит. Но этот парень оказался таким упрямым, сказал, что не вернёт. Мол, жемчужины он взял, чтобы оплатить обучение. Вот скажите, это не самоубийство…

— Осмелился забрать жемчужины, значит, у него связи ещё круче?!

— Бред. Если бы у него были такие связи, его бы уже направили в Ключевую Низшую академию. Зачем ему совершенствоваться в месте с рейтингом две тысячи?

Мэн Дунлай шёл и слушал, слушал и шёл, и наконец не выдержал и вставил своё слово: — Там же сказали, что он одолжил, одолжил! Что тут непонятного? Почему вы всё время говорите «отобрал»? Кучка монахов, как бабы базарные, сплетничают без конца. Лучше бы на совершенствование столько внимания тратили, давно бы Буддами стали!

Сплетники смерили Мэн Дунлая взглядом с ног до головы. Увидев, что на нём даже новой кашьяи нет, а лишь старая залатанная ряса, и он ещё смеет встревать, они не приняли его всерьёз.

— Ты кто такой? Проваливай!

— А я и есть тот самый новичок.

После этих слов вокруг него снова образовалось пустое пространство.

Зал Великого Дао представлял собой ряд больших павильонов, каждый из которых вмещал почти тысячу человек.

В центре павильона стояла высокая круглая кафедра, вокруг которой были расставлены пуфы для медитации.

Поскольку в Царстве Долголетия различия между различными путями совершенствования были не столь очевидны, горные духи, призраки, люди и даже собаки учились вместе.

Все способы совершенствования в Трёх Мирах можно было условно разделить на шесть категорий.

Истинные Бессмертные, представленные школой Тайчу Мэнь Восточного Небесного мира; Чаньские Бессмертные, возглавляемые буддийской школой Западных небес; Боевые Бессмертные, основатели которых происходили из Священного Храма Северного Небесного мира; Бессмертные-Демоны, находящиеся под управлением Высшего Дворца Демонов Южного Небесного мира; и Небесные Бессмертные из Небесного Двора Хаоса Центрального Небесного мира.

Из шести путей совершенствования пять принадлежали Небесному миру, а оставшийся — общее название для совершенствующихся из Мира Тьмы, так называемые Бессмертные Тьмы.

Мэн Дунлай выбрал место не слишком близко и не слишком далеко от кафедры и сел. Пуфы, на которых до этого кто-то сидел, тут же опустели.

Люди перешёптывались, но своими действиями доказывали, насколько он им неприятен.

— Сестрица, смотри скорее, смотри, это развратный монах!

— Где, где?!

Мэн Дунлай закатил глаза. Он сразу понял, что это пришли «неблагопристойные сестрички».

Эти две старушки отличались от остальных.

Они не только осмелились подойти поближе, но ещё и хихикали, шепчась друг с другом, то и дело прикрывая носы и покатываясь со смеху.

— Сестрица, он… такой маленький!

— Ага.

Мэн Дунлай не мог стерпеть, что его называют маленьким прямо в лицо: — Я уже оделся, чего вы всё смотрите? Не говорите ерунды без доказательств! С чего вы взяли, что я маленький?!

Сестрички испугались его искажённого лица, не понимая, почему он так взбесился.

— Развратный монах, чего ты кричишь!

— Ты ещё и на лекцию пришёл! Знаешь, кто сегодня ведёт утреннее занятие?

Не успел он ответить, как в павильон вошёл человек средних лет с бессмертным обликом и остановился на круглой кафедре, оглядывая собравшихся.

Под длинной мантией с пейзажной росписью тушью скрывалось тело, стройное, как горный пик, излучающее величие учителя.

На левой стороне груди мантии был вышит иероглиф «Тоба».

— Я, Тоба Цинфэн, веду утреннюю лекцию.

Как только Тоба Цинфэн назвал своё имя, все новые студенты тут же встали, чтобы поприветствовать его.

Но он поднял ладонь, и она засияла, оказывая давление на всех вокруг. Все почувствовали, как на них обрушилась невидимая сила, и упали обратно на пуфы. Никто не смог устоять на ногах.

Он снова использовал уникальную технику клана Тоба — Бессмертную Длань Разрушения Стел!

— Мы, бессмертные, люди с необычной судьбой, нам не нужны мирские формальности.