Глава 2. Зять хочет побить тёщу

Ли Чуньлань открыла рот, но так ничего и не сказала.

Она всегда яростно защищала своих детей. Если бы кто-то посмел так обойтись с её сыном, она бы непременно прокляла все восемнадцать поколений обидчика.

Но сегодня она решила просто понаблюдать. Это была её дочь, и она знала её как облупленную. Дело этим не кончится.

Дэн Цайцзе действительно начинала злиться. Цинь Икэ с самого своего возвращения вела себя вызывающе и неуважительно, даже обращалась к ней по имени, что было совершенно неприемлемо!

Тем более на глазах у её матери и брата! Они же теперь будут над ней смеяться!

Её собственная дочь бросила стакан в старшего родственника и наговорила кучу грубостей. Что это вообще такое? Бунт?

Кроткий Цинь Вэймин сидел рядом, не говоря ни слова. Он был немного напуган: никогда раньше не видел дочь в такой ярости. Она даже стала бросаться вещами!

Но почему-то он чувствовал, что дочь молодец. Ему даже захотелось её похвалить.

Атмосфера была странной. Дэн Цайцзе, чувствуя, как горит лицо, вскочила и, указывая на Цинь Икэ, воскликнула: — Ты…

— Что «ты»? — Цинь Икэ не дала ей договорить. — Когда ты хоть раз в жизни подумала о моих чувствах? Ты всегда слушаешь только других! Отличную работу в Пекине ты заставила меня бросить. А если бы я отказалась, ты бы опять устроила свой спектакль с рыданиями, угрозами и истериками! Я в Пекине от переживаний в обморок упала, в больнице лежала! Ты хоть знаешь об этом?

Вспомнив об этом, Дэн Цайцзе почувствовала укол совести.

— Я же хотела как лучше! Ты девушка, тебе одной в Пекине так сложно! Ты бы всю жизнь работала и всё равно не смогла бы купить там квартиру! Лучше жить рядом с нами, найти хорошего мужа и выйти замуж. Разве это плохо?

В этом Цинь Вэймин был с ней согласен. У него была всего одна дочь, и он, конечно, не хотел, чтобы она жила далеко.

— Икэ, твоя мама желает тебе добра!

Желает добра? Цинь Икэ усмехнулась. Она ни за что не поверит, что Ли Чуньлань и Дэн Синьминь тут ни при чём.

— В общем, не лезьте в мои дела!

В этот момент вмешалась Ли Чуньлань, подойдя к Цинь Икэ.

— Ты что, пожила немного в большом городе и забыла, кто ты такая? — Она чуть ли не тыкала пальцем Цинь Икэ в нос.

Цинь Икэ холодно смотрела на неё, в её глазах уже собиралась буря.

Ли Чуньлань этого не замечала. Эта старуха всегда была из тех, кто не признаёт никаких правил. Она считала, что и в доме сына, и в доме дочери именно она обладает наибольшим авторитетом, и её слово — закон.

— Твоя мать тебя вырастила, разве это было легко? Как ты смеешь так с ней разговаривать?

Ли Чуньлань хотела самоутвердиться перед дочерью: мол, видишь, твоя дочь тебя не слушает, только родная мать тебя любит и заботится о тебе.

Дэн Цайцзе всегда покупалась на такие речи. Она посмотрела на Цинь Икэ с разочарованием. Её охватила такая обида, что слёзы брызнули из глаз.

Ли Чуньлань мастерски умела сеять раздор. Парой фраз она заставила Дэн Цайцзе полностью разочароваться в дочери.

Она торжествовала, даже не пытаясь этого скрыть.

— Бабушка, это наши семейные дела. Посторонним лучше не вмешиваться.

— Я посторонняя? — Это были самые ненавистные для Ли Чуньлань слова. — Я мать твоей матери, как я могу быть посторонней? Я твой старший родственник!

Она требовала абсолютного подчинения.

Дэн Цайцзе, вся покраснев, бросилась к Цинь Икэ: — Это твоя бабушка! Как она может быть посторонней? У тебя совсем совести нет! Ты забыла, как хорошо к тебе бабушка относилась?

Цинь Икэ рассмеялась: — А вот и расскажи мне, как же хорошо ко мне относилась бабушка?

Дэн Цайцзе хотела что-то ответить, но слова застряли у неё в горле. Она никак не могла ничего вспомнить.

— Она хоть день в моей жизни меня нянчила? Хоть одну мою рубашку постирала? Хоть раз меня покормила или денег дала?

Цинь Вэймин молча ликовал: дочь попала в точку.

Он тоже много лет терпел вымогательства тёщи и не мог не копить обиду.

Дэн Цайцзе, конечно, нечего было сказать.

— Свои деньги и свою любовь она отдаёт только сыну и внукам. Ты и моя тётя — всего лишь её марионетки! Дэн Цайцзе, тебя всю жизнь обдирали, и ты хочешь, чтобы и я так жила?

— Цинь Икэ, ты совсем распустилась?! — закричала Дэн Цайцзе, её лицо стало багровым. Слова дочери задели её за живое. Она пришла в ярость и не могла сдержать гнев.

Ли Чуньлань тоже добавила: — Неблагодарная ты девчонка! Я же в детстве говорила: бессердечная тварь, зря я о тебе заботилась. Думаешь, мы просто так приехали? Если бы не твоя работа, мы бы и не сунулись!

— Я же сказала, это наши семейные дела, посторонним нечего беспокоиться! — с каменным лицом отрезала Цинь Икэ. Она никогда ещё не была так решительна.

Дэн Цайцзе топала ногами: — Ты что, с ума сошла? Такую хорошую работу в районной больнице не хочешь?

Цинь Икэ холодно усмехнулась, в её глазах не было ни капли тепла: — Хорошую работу? И как она сравнится с работой в Пекине? Из-за тебя я потеряла возможность остаться работать в университете, не потратив ни копейки. А теперь ты говоришь, что работа в районной больнице за двести тысяч — это хорошо?

К концу фразы её голос стал таким громким, что у Дэн Цайцзе зазвенело в ушах. В голове у неё было пусто. Она словно что-то поняла, но не хотела верить в это.

Дэн Синьминь, видя, что деньги вот-вот уплывут у него из рук, показал своё истинное лицо. Он хмыкнул и пробормотал: — Кто знает, как она получила эту бесплатную работу в Пекине? Может быть…

Он многозначительно посмотрел на Цинь Икэ и, усмехнувшись, вылил на неё ушат грязи.

Хотя Дэн Синьминь говорил туманно, все присутствующие поняли, что он имел в виду.

Лицо Цинь Вэймина потемнело: — Синьминь, что ты такое говоришь? Ты же дядя Икэ, как ты можешь так говорить о своей племяннице?

Цинь Икэ промолчала. Она решила, что Цинь Вэймин ещё не безнадёжен. Пусть он и робкий, и подкаблучник, но как отец он более-менее годится.

По крайней мере, когда его дочь оклеветали, он нашёл в себе мужество за неё заступиться.

Дэн Синьминь совсем не боялся Цинь Вэймина. Он считал своего зятя даже не бумажным тигром.

— А разве я неправ? Ваша дочка, конечно, молодец, но она всё-таки из нашего маленького городка! У неё в Пекине ни связей, ни знакомых. С чего бы ей вдруг предлагать остаться работать в университете? Я думаю, она просто воспользовалась своей внешностью и охмурила какую-нибудь шишку из Пекинского медицинского университета. Вот так и получила работу.

Глаза Цинь Вэймина покраснели от гнева. Он-то знал, какая у него дочь!

— Что ты несёшь?! — Простодушный Цинь Вэймин схватил пульт от телевизора с журнального столика и бросился на Дэн Синьминя.

Дэн Синьминь инстинктивно спрятался за Дэн Цайцзе: — Сестра, зять хочет меня побить!

— Совсем сдурел?! — Ли Чуньлань плюхнулась на пол и заголосила, хлопая себя по бёдрам: — С ума сойти! Зять хочет побить тёщу! Где это видано?!

Старуха голосила во всё горло, но слёз не было. Каждая её фраза звучала с разными интонациями.

Цинь Икэ наконец поняла, откуда у Дэн Цайцзе эта манера закатывать истерики. Яблоко от яблони.