Глава 3

Глава 3

Машина медленно въехала в ветхий жилой район: низкие одноэтажные дома, обшарпанные стены, неухоженные улицы. В воздухе витал запах гниющих листьев — очень похоже на картины жизни, которые Гу Янь видела раньше.

Оказывается, и в процветающем мегаполисе скрываются уголки старого города.

Машина остановилась у одного из домов. Гу Янь не знала, сколько времени здесь проведёт, и ей было неудобно заставлять водителя ждать. Поблагодарив его, она попросила его уехать и сказала, что позвонит, когда закончит.

Гу Янь взяла подарки, приготовленные для неё мамой Гу, и, прихрамывая на правую ногу, тихонько подошла ближе.

Как только она приблизилась к калитке, со двора, заваленного хламом, донёсся яростный лай собаки и лязг цепи. Это было очень страшно.

Гу Янь с детства боялась собак, её ноги подкосились, и она удержалась на ногах, только оперевшись рукой о калитку.

Из дома вышла миловидная девушка в белой толстовке. На её очень бледной коже выделялись не до конца сошедшие синяки. Она крикнула большой собаке: «Хэйцзы, тихо!» Пёс тут же замолчал.

Гу Янь сцепила руки перед собой, держа подарки, и нервно сказала: «Одноклассница Чжоу, здравствуйте. Я Гу Янь, я пришла извиниться перед вами. Простите, это была моя вина…»

Чжоу Цзысюань мельком взглянула на неё, повернулась и вошла в дом. Вернувшись с тазом воды в руках, она плеснула водой в Гу Янь, облив её с ног до головы.

— Я не хочу тебя видеть, убирайся!

Гу Янь задрожала от холода и дрожащим голосом крикнула Чжоу Цзысюань: «Прости, правда, прости! Это всё моя вина, я не должна была так с тобой поступать. Я не прошу твоего прощения, я просто хочу донести до тебя свои извинения».

Услышав это, Чжоу Цзысюань рявкнула на неё: «Чего орёшь? Заткнись! Мне не нужны твои извинения, просто убирайся. Меня тошнит от одного твоего вида, богатая барышня, которая делает что хочет, полагаясь на деньги…»

Она не договорила. Из дома послышался какой-то звук, и Чжоу Цзысюань снова зашла внутрь.

Гу Янь хотела подойти поближе к калитке, но снова потревожила большую собаку во дворе, и та опять яростно залаяла.

У Гу Янь от страха выступил холодный пот, ей стало ещё хуже.

Чжоу Цзысюань вышла и усмирила собаку. Она раздражённо сказала: «Тебе же сказали убираться, почему ты ещё здесь? Похоже, ты пришла не извиняться, а мешать людям».

Гу Янь поспешно объяснила: «Нет-нет, я сейчас уйду. Это подарки для тебя, пожалуйста, прими их».

Гу Янь оставила подарки у калитки, почтительно поклонилась Чжоу Цзысюань, повернулась и, хромая на раненую ногу, пошла прочь.

— Подожди.

Чжоу Цзысюань окликнула её сзади. Гу Янь удивлённо и радостно обернулась: «Да? Что-то случилось?»

Чжоу Цзысюань вздернула подбородок и посмотрела на неё сверху вниз: «У тебя ранена нога. Не ожидала, что высокомерная и властная барышня Гу однажды применит передо мной уловку с самоистязанием. Ты же хочешь извиниться? Хорошо. Если ты сейчас встанешь передо мной на колени и сделаешь три земных поклона, я приму твои извинения».

Гу Янь застыла, беспомощно теребя край одежды.

Чжоу Цзысюань насмешливо улыбнулась: «Что, не хочешь? Ну и ладно. Вот и вся твоя искренность. Убирайся».

— Нет, я хочу, — Гу Янь согнула колени, чтобы опуститься. Рана на правой ноге отозвалась пронзительной болью.

Она, превозмогая боль, обливаясь холодным потом, опустилась на колени и трижды низко поклонилась Чжоу Цзысюань, с каждым поклоном громко говоря «прости».

Когда она закончила, не успев поднять голову, холодная вода снова окатила её с головы до ног.

— Ха-ха-ха, деньги — это ещё не всё! Всё равно пришлось стоять на коленях и умолять о пощаде меня, бедную девчонку, — на лице Чжоу Цзысюань было выражение злорадства. — Убирайся. Я скажу в школе, что приняла твои извинения, можешь не беспокоиться, тебя не отчислят. Но я никогда тебя не прощу, и больше никогда не появляйся мне на глаза.

Сказав это, Чжоу Цзысюань резко повернулась, хлопнула дверью и вошла в дом.

Гу Янь, стиснув зубы, поднялась, опираясь о стену. Джинсы на правом колене сильно промокли и потемнели.

Собравшись с духом, она отошла от дома Чжоу Цзысюань, нашла большое дерево, прислонилась к стволу и села, позвонив водителю, чтобы он её забрал.

Несмотря на то, что день был солнечным и ясным, Гу Янь чувствовала, как холод идёт изнутри, до самых костей, и её била неудержимая дрожь.

Она уже почти не чувствовала боли в правой ноге, зато голова раскалывалась так, будто её мозг перемешивали.

Когда приехала машина, Гу Янь, прикусив нижнюю губу и сжимая ладони, заставила себя оставаться в сознании и сказала водителю: «Не домой, пожалуйста, отвезите меня сразу в больницу».

Произнеся эту фразу, Гу Янь расслабилась и потеряла сознание.

Когда она очнулась, то уже была в больнице, к руке была подключена капельница.

Мама Гу, увидев, что она очнулась, обрадовалась, поднесла ей стакан воды и помогла попить.

Гу Янь узнала, что два дня и две ночи была без сознания из-за высокой температуры.

И всё это время мама Гу не отходила от её кровати.

Лицо мамы Гу было измученным и усталым, но она изо всех сил заботилась о дочери.

Она не спрашивала, что случилось, лишь с болью в глазах достала из сумки миску с дымящейся куриной кашей и поднесла ложку к губам Гу Янь: «Ты так долго спала, наверняка проголодалась. Съешь немного каши, мама специально варила её всю ночь, очень вкусная».

У Гу Янь защипало в глазах. Она проглотила ложку каши и остановилась.

Мама Гу погладила её по голове и ласково спросила: «Что такое? Аппетита нет, не можешь есть?»

Гу Янь обняла маму Гу за талию, уткнулась головой ей в грудь. Приятный аромат окутал её, и она не удержалась, жадно вдохнув: «Мама, ты такая хорошая».

Мама Гу улыбнулась: «А как же иначе, ты ведь моё сокровище!»

Гу Янь с чувством вины и благодарности подумала: «Прежняя Гу Янь, не знаю, где ты сейчас и почему я стала тобой, но я благодарна тебе за то, что ты позволила мне узнать, каково это — иметь маму и семью. До самого конца я буду изо всех сил заботиться о твоей семье и беречь этот дом для тебя».

Молодость брала своё. Проведя два дня в больнице, Гу Янь почти полностью восстановилась. Она лежала в отдельной палате, и ежедневная плата за неё казалась Гу Янь астрономической суммой. Несколько раз заверив отца и мать Гу, что она полностью здорова, Гу Янь наконец смогла вернуться домой.

Решив жить в этом мире под именем Гу Янь, она начала разбираться в жизни прежней хозяйки тела и составлять планы на будущее.

Прежняя Гу Янь была старшеклассницей, которая после каникул должна была пойти во второй семестр первого года обучения. Её родители занимались недвижимостью, семья была обеспеченной.

Хотя её успеваемость оставляла желать лучшего, она попала в лучший класс лучшей старшей школы города только благодаря крупному спонсорскому взносу отца. Но в итоге сама напросилась на неприятности и чуть не была отчислена.

Разбирая вещи в спальне, Гу Янь увидела огромный туалетный столик и маленький письменный стол. На письменном столе лежало всего несколько тетрадей, чистых и аккуратных, почти без следов использования.

Гу Янь нахмурилась, оглядывая множество разнообразных баночек и флаконов непонятного назначения, расставленных на туалетном столике. Наверное, это была косметика прежней хозяйки. Неужели на такое маленькое личико можно было нанести столько всего?

Гу Янь открыла шкаф. Внутри была навалена куча одежды. В момент открытия дверцы одежда, словно поток, хлынула на неё, погребая под собой. Гу Янь долго выбиралась из этой кучи.

Гу Янь упёрла руки в бока, огляделась, глубоко вздохнула, засучила рукава и принялась за большую уборку.

Большую часть косметики она убрала в коробки, оставив на столе лишь несколько флаконов. Раз уж прежняя хозяйка любила красоту, ей не стоило резко менять привычки — лучше делать это постепенно.

Гу Янь рассортировала всю одежду в шкафу по сезонам и цветам, аккуратно сложила и развесила по порядку.

Большинство вещей казались Гу Янь странными: джинсы с огромными заплатками и дырами, короткие юбки, едва прикрывающие бёдра, прозрачные кружевные блузки, на которые явно пожалели ткани…

Один только вид этой одежды заставлял Гу Янь от смущения хотеть провалиться сквозь землю, не говоря уже о том, чтобы носить её.

Нет, абсолютно нет. Гу Янь повесила всю одежду, которую не осмеливалась носить, в одну сторону, оставив лишь небольшое место для брюк и одежды, которые были в пределах её понимания.

Она вела себя как случайный гость, сохраняя все следы, оставленные прежней Гу Янь.

Днём в огромном особняке были только Гу Янь и мама Гу. Гу Цань с утра уходила гулять по магазинам с подругами и возвращалась только к ужину. Отец Гу был занят делами и иногда заезжал домой, усталый с дороги.

Когда Гу Янь читала в своей комнате, она слышала доносившиеся снаружи громкие голоса ссорящихся родителей. Но стоило ей открыть дверь, чтобы посмотреть, они тут же поспешно расходились.

Гу Янь прекрасно понимала, что противоречия между родителями никуда не делись, просто временно скрылись, как бомба замедленного действия, которая неизвестно когда взорвётся.

В начале учебного года Гу Янь вместе с отцом Гу пошла в учебную часть школы, чтобы зарегистрироваться. Заведующим учебной частью оказался классный руководитель лучшего класса первого года обучения, учитель Чжан — то есть её собственный классный руководитель.

Как только отец и дочь вошли и объяснили цель визита, лицо учителя Чжана помрачнело, и он недружелюбно сказал: «Независимо от того, извинились вы перед одноклассницей Чжоу Цзысюань или нет, наша школа больше не примет такую ученицу, как Гу Янь.

Её поступки были крайне недопустимыми, они серьёзно опорочили репутацию нашей школы и имели пагубные последствия!

Я работаю учителем двадцать лет и не видел такого упрямого и не поддающегося воспитанию ученика.

Мы не можем её научить. Пожалуйста, поищите другую школу».

Гу Янь беспокойно потёрла пальцы и, опустив голову, взмолилась: «Учитель Чжан, я обязательно исправлюсь, буду хорошо учиться и больше не буду создавать проблем. Пожалуйста, дайте мне последний шанс».

Учитель Чжан махнул рукой, решительно отказывая: «Можешь больше ничего не говорить. Изначально с твоими оценками ты не имела права учиться в нашей школе. Мы дали тебе этот шанс только из уважения к стараниям твоего отца.

И что в итоге? Ты не только не ценила это, но и безобразничала в школе, из-за чего ученики и родители очень недовольны нашей школой.

Уходи, не трать здесь больше время».

Сердце Гу Янь похолодело. Она не ожидала, что позиция Первой школы относительно её отчисления будет настолько непреклонной. Раз так, то дальнейшие уговоры были напрасны.

Ничего страшного. Если не получится учиться здесь, можно пойти в другую старшую школу и поступить в университет.

Гу Янь верила, что если ей дадут спокойное место для учёбы, она обязательно сможет добиться хороших результатов.