Глава 2 (Часть 3)

Возможно, я вспомнила о предстоящем гаокао Ван Шуцзяня и решила не устраивать скандал. Возможно, подумала о тёте — глупой женщине, одураченной собственным сыном. А может, представила, какие неприятности ждут женщину, если родственники узнают о ее работе в интернете.

В общем, я решила пока не идти на конфронтацию, выжидать и попытаться получить больше козырей.

Я быстро удалила из фан-клуба несколько аккаунтов, которые могли принадлежать ему, и еще раз пересчитала все свои наряды.

Что же он имел в виду под словом «использовал»?.. Меня вдруг передернуло. В голову пришла ужасная мысль: он использовал мое платье для… каких-то своих поделок… Но я тут же отмела эту идею.

Он меня ненавидит, вряд ли он мог до такого опуститься.

Но что еще может означать «использовал»?

Носил?

Я покачала головой, чувствуя, как нелепо это звучит. Восемнадцатилетний старшеклассник в обтягивающем черном бархатном платье с блестками и глубоким вырезом… Но тут я вспомнила, как в средней школе он прокалывал уши и красился, и у меня побежали мурашки по коже.

Этот парень становился все более загадочным.

Смутно тревожась, я начала краситься, готовясь к вечернему стриму, потирая левой рукой правую.

Зная, что Ван Шуцзянь может смотреть, я вела себя очень сдержанно, не позволяя себе лишнего. Я была совсем не похожа на себя прежнюю.

После эфира Илевен вдруг написал мне в личку.

— Ты сегодня какая-то грустная.

— Да, есть немного.

— Кто-то тебя расстроил?

Я хотела отделаться какой-нибудь отговоркой, но вдруг почувствовала желание поделиться своими переживаниями.

Я рассказала ему все, что произошло между мной и моим кузеном: как я не могла найти работу и хотела просто бездельничать, как скрывала от мамы свою работу в интернете, как мы с кузеном шантажировали друг друга, и к чему это привело… Я так долго держала все в себе, что, излив душу, почувствовала невероятное облегчение.

Он терпеливо прочитал мое длинное сообщение и ответил:

— Я тебя понимаю.

Он написал еще много чего, но я не вчитывалась. В основном это были слова утешения, поддержки и понимания.

Но последнюю фразу я запомнила:

— Если ты не против, может, встретимся?

Вот оно что, — с легкой грустью подумала я. — Вот почему он сегодня так много донатил, хотя стрим был довольно посредственный.

Я долго думала, взвешивая все за и против. С тех пор, как я начала стримить, он подарил мне виртуальных подарков на сумму почти десять тысяч юаней. Неужели он потратил столько денег, чтобы просто подружиться со мной? Может, в мире и остались такие хорошие люди, но большинство, наверное, хотят чего-то большего.

Мужчины ведь не дураки.

Я и так была измотана историей с Ван Шуцзянем, а тут еще этот Илевен со своим предложением о встрече. В голове все закипело.

Я не ответила на его сообщение и, не смыв макияж, от усталости провалилась в сон. Проснувшись утром, я почувствовала, что кожа на лице стянута и суха.

Я вспомнила о вчерашнем непрочитанном сообщении, но тут увидела два пропущенных вызова от тёти.

— Алло, Лань Лань?

— А, тётя, — я села на кровати, сглотнула и напряглась.

— Шуцзянь сказал, что ты вернешься на два дня раньше, как раз накануне гаокао. Я подумала, может, мы всей семьей проводим его на экзамен?

— Что?

Я опешила, не сразу сообразив, что происходит.

— Когда ты вернешься? Сегодня уже четвертое.

— Ну… наверное… завтра… — пробормотала я, лихорадочно вспоминая вчерашние события. Мне показалось, что Ван Шуцзянь решил мне отомстить. — Я скоро буду.

— Хорошо, главное, чтобы ты вернулась до шестого. Мы вместе проводим Шуцзяня на гаокао!

— Хорошо, хорошо, — натянуто улыбнулась я. — Пока, тётя.

Положив трубку, я обдумала услышанное: Ван Шуцзянь сказал, что я вернусь раньше.

Он сказал, что я вернусь раньше, а не то, что я вообще никуда не уезжала.

Похоже, он решил отомстить мне, но при этом подстраховаться.

Он как бы предупредил меня, не раскрывая всей правды.

Совсем обнаглел. Проводить его на экзамен, да еще и меня позвать.

Он все еще пай-мальчик в глазах тёти. Я представила, как он вчера вернулся домой с двумя «Интенсивными сборниками пробных вариантов для подготовки к гаокао» и изображал прилежного ученика…

«Интенсивный сборник пробных вариантов для подготовки к гаокао»?

Меня что-то смутило.

Я закрыла глаза, и в темноте всплыли две книги: красная и синяя.

Красная — по физике, синяя — по химии.

Да, Ван Шуцзянь учился на естественнонаучном направлении.

…

Постойте, но ведь я точно помню, что это была аудитория для гуманитарного направления?

…

Я оделась, вышла из отеля, поймала такси и поехала в Первую среднюю школу.

Это моя бывшая школа, а в этом году — единственный экзаменационный центр в городе.

Всю дорогу я покрывалась холодным потом, пытаясь вспомнить тот день. На листе у входа в аудиторию, кажется, действительно было написано «Гуманитарное направление», но в памяти это слово было размытым.

…

Через двадцать минут я под видом бывшей выпускницы проникла в школу и, следуя по памяти, обошла все этажи учебного корпуса. Наконец я нашла аудиторию Ван Шуцзяня.

У входа висел список имен экзаменующихся и схема рассадки.

Второй ряд, третье место. Ван Шуцзянь, номер 14.

В правом нижнем углу мелким серым шрифтом было написано: «Гуманитарное направление, аудитория №6».

Когда я разглядела слово «гуманитарное», у меня мурашки побежали по коже. Я поежилась и, потирая руки, стала внимательно изучать надпись: точка, горизонтальная черта, откидная влево, откидная вправо. Да, точно «гуманитарное».

— Эй, эй, ты кто такая? Вход в аудиторию запрещен!

В конце коридора появился охранник и жестом велел мне уйти.

У меня кружилась голова, я все еще не понимала, что происходит.

Когда Ван Шуцзянь перевелся на гуманитарное направление?

Когда он успел это сделать?

Стоп!

Если он действительно перевелся, зачем ему сборники по физике и химии?

Размышляя, я дошла до лестницы. На стене в углу первого этажа висела огромная доска объявлений — «Список лучших учеников по итогам четвертого пробного экзамена». Слева — гуманитарное направление, справа — естественнонаучное. Я бросила на нее беглый взгляд, собираясь уходить, но что-то меня остановило.

В списке гуманитарного направления, на тридцатом месте, значился: 11 класс (19), Ван Шуцзянь, 606 баллов.

— Что? — я нахмурилась.

В следующую секунду меня осенило, и перед глазами все потемнело:

Ван Шуцзянь, похоже, вообще не собирался сдавать гаокао.