Глава 2 (Часть 1)

Глава 2

На следующий день я тоже не вела трансляцию, потому что нужно было сопровождать Ван Шуцзяня на осмотр экзаменационной площадки.

Я сдавала гаокао там же, и тётя настояла, чтобы я пошла с ними, хотя я не понимала, какая от этого польза ему.

Тётя вся сияла и без умолку говорила ему всякие ободряющие слова.

Он действительно умело играл роль послушного сына, повторяя: «Мама, я понял» и «Я вас не разочарую», полностью очаровывая тётю.

Я внутренне усмехалась, но в то же время смутно упрекала себя за излишнюю подозрительность. А вдруг Ван Шуцзянь действительно изменился?

Мы обошли учебный корпус и наконец нашли аудиторию, где Ван Шуцзянь должен был сдавать экзамен.

Но дверь была запечатана, и войти, чтобы найти своё место, было нельзя.

У входа висел список имен экзаменующихся и схема рассадки.

Второй ряд, третье место. Ван Шуцзянь, номер 14.

— Уже нашли, пойдёмте, — тихо поторопил Ван Шуцзянь.

Мимо нас проходили толпы таких же студентов и родителей, пришедших посмотреть место экзамена, было очень оживлённо.

Тётя хотела ещё немного постоять, даже с удовольствием сфотографировала бы всё, но Ван Шуцзянь её остановил.

На мгновение он показался мне более приятным. Возможно, в этот момент слияния «семьи» и «общества (школы)» люди становятся лицемерно осторожными и вежливыми.

— Не надо фотографировать, мам, пойдём домой.

— Да, тётя, пойдёмте, не будем отвлекать Цзяньцзяня от подготовки, — поддержала я Ван Шуцзяня. Сегодня мой кузен вёл себя прилично, прямо как человек.

Ван Шуцзянь украдкой взглянул на меня, наши глаза встретились на мгновение, и он тут же отвёл взгляд.

Как бы то ни было, настроение у меня было приподнятое, ведь это не мне предстояло пройти через испытание гаокао.

Но вскоре оно снова испортилось, потому что и сегодня вечером трансляции не будет.

Я сидела как на иголках, личные сообщения разрывались: все спрашивали, почему я сегодня снова не в эфире, не случилось ли чего. Мне оставалось только прятаться в укромном уголке, чтобы быстро ответить парой фраз.

Так продолжаться не могло. Я не любитель, я этим зарабатываю на жизнь.

Обычно я начинала стрим ровно в десять вечера, но из-за того, что мою спальню заняли, я уже два дня брала отгул.

Я очень боялась, что мои пять-шесть «железных» фанатов от меня отвернутся, ведь как минимум семьдесят-восемьдесят процентов подарков присылали именно они.

На платформах для стриминга тесно, конкуренция огромная, есть стримеры всех мастей, а вкусы и интересы зрителей постоянно меняются.

Я определённо не могла ждать окончания гаокао Ван Шуцзяня, поэтому первоочередной задачей было найти новое место.

Я забронировала номер в довольно отдалённой гостинице в центре города сразу на пять дней, а маме сказала, что уезжаю в путешествие с друзьями.

Для этого я даже спешно создала запасной аккаунт в WeChat, использовав аватарку и никнейм моей университетской соседки по комнате, и даже сфабриковала кучу переписок.

Мама ничего не заподозрила и тут же перевела мне денег, пожелав приятного путешествия и хорошо провести время. На мгновение мне стало стыдно перед ней.

Собирая чемодан, я забрала всю откровенную одежду, спрятанную в шкафу, а также взяла всё необходимое для съёмки оборудование.

Я проверила все свои «неприличные» вещи, убедилась, что Ван Шуцзянь ничего не трогал, и только тогда со спокойной душой закрыла чемодан.

На столе в спальне были разложены учебные материалы, исписанные кривыми чёрными иероглифами. Я покачала головой, но не могла не отметить, что он, кажется, действительно усердно занимается... пока не пролистала несколько страниц дальше: они были совершенно пустыми.

Видимо, горбатого могила исправит. Кто знает, чем он на самом деле занимался в спальне.

Тётя говорила, что он бросил игры, но кто знает, правда ли это.

— Я пошла, пока-пока, вернусь на следующей неделе, — помахала я им рукой, чувствуя внутреннюю радость.

Мама, тётя и Ван Шуминь пожелали мне приятного путешествия. Только Ван Шуцзянь молчал, стоя в дверях с непроницаемым лицом и засунув руки в карманы. Его взгляд был совершенно спокоен, настолько спокоен, что мне стало страшно.

У нас с ним были рычаги давления друг на друга, мы держали друг друга в узде. Хотя мы ненавидели друг друга до смерти, нам приходилось изображать любящих кузена и кузину.

Он редко бывал спокоен. Большую часть времени (конечно, не в присутствии тёти) он был шумным и даже несколько наглым. Играя в игры, он постоянно ругался матом. Когда я училась в старшей школе, я как-то искала его в интернет-кафе. Он тогда был только в средней школе, но уже курил в компании взрослых сомнительных друзей.

В то время он любил носить длинные волосы и даже делал макияж «смоки айс»... Сейчас вспоминаю и до сих пор кажется нелепым. Я тогда сама не умела краситься и даже не знала, как пользоваться тенями для век, а он ведь парень.

Семья и общество — это две разные среды. Я не слишком хорошо знала Ван Шуцзяня даже в семейной обстановке, и уж тем более мне было трудно понять, каким он был в обществе. Но точно не пай-мальчиком.

Смутно беспокоясь, я вызвала такси и поехала в забронированную гостиницу.

По дороге мне внезапно пришла в голову дурная мысль: этот щенок такой спокойный, уж не замышляет ли он меня убить?

...

Приехав в гостиницу, первым делом я начала готовиться к эфиру. Сегодня в десять вечера я обязательно должна была выйти онлайн.

Самый преданный из шести «железных» фанатов написал мне в личку, что хотел бы увидеть меня в том чёрном бархатном платье на бретельках, которое я носила раньше. Я ответила: «Хорошо».

На макияж ушёл почти час, плюс настройка оборудования, света и декораций. Было около половины десятого, когда я начала искать то самое чёрное бархатное платье со стразами среди горы откровенной одежды, но никак не могла его найти.

Я перерыла всё снова и снова, но его нигде не было.

Я очень бережно храню эту одежду, даже никогда не стираю, боясь, что мама заметит. В общем, я никак не могла просто так где-то его оставить.

Я не могла случайно оставить именно это платье дома.

При этой мысли у меня возникло неприятное подозрение, и по спине пробежал холодок.

Неужели его забрал Ван Шуцзянь?

...

В тот вечер я даже танцевала рассеянно, пропустила несколько сообщений от фанатов в чате, отвечала невпопад. Закончив стрим, я обнаружила, что от меня отписалось больше двадцати человек. Хотелось расплакаться.

Я отправила тому «железному» фанату длинное извинение на триста символов, объяснив, что у меня сейчас не лучшее состояние, а то платье пропало.

Не успела я отправить сообщение, как он тут же ответил: «Ничего страшного».

Если бы я чётко не осознавала, какие у нас отношения, я бы, наверное, в него влюбилась.

На любое моё сообщение он отвечал мгновенно, причём очень внимательно, не как те мужчины, которые с самого начала общения пытаются свести всё к «главному».

Он: «Ничего страшного, у всех бывают плохие дни, я понимаю».

Он: «Тебе очень шло то платье. Жаль, что не увидел его сегодня, но это неважно. Пока это ты, ты красива в любой одежде».

Он: «Позавчера и вчера ты не стримила, я уж подумал, что ты больше не будешь».

Я: «Нет-нет!»

Он: «Не переживай так из-за платья».

Я: «Хорошо, спасибо тебе».

Ответив, я отбросила телефон и снова перерыла гору одежды, но так ничего и не нашла.

Как я могла не переживать из-за этого платья? Дело было не в том, насколько оно красивое, и не в том, что оно нравилось «железному» фанату, а в том, что:

Это с большой вероятностью означало, что его украл Ван Шуцзянь.

Я закрыла глаза и начала вспоминать каждый взгляд и движение Ван Шуцзяня за последние несколько дней, пытаясь найти хоть какую-то зацепку.

Если это действительно он его взял, почему не взял ещё несколько вещей?

Почему именно это платье?

Неужели...

Я резко вдохнула, снова взяла телефон и начала просматривать профиль этого «железного» фаната с никнеймом «Илевен».

В информации профиля было указано, что ему 28 лет, город проживания — какой-то заграничный город, о котором я никогда не слышала. На аватарке, если увеличить, было размытое фото в профиль, фон — салон автомобиля. Судя по профилю и причёске, возраст, возможно, соответствовал действительности.

В интернете всё так зыбко, кто знает, что из этого правда.

Я начала осторожно прощупывать почву: «Канберра — это где?»

Он: «Австралия».

Я: «Вижу, у тебя указан этот адрес. Ты там живёшь?»

Я: «Или просто мечтаешь там побывать?»

Он: «Живу там».

Я: «Как там жизнь? Комфортнее, чем в Китае?»

Он: «Просторно, мало людей, на дорогах нет пробок, ха-ха-ха. Еда так себе, но закаты и рассветы очень красивые».

...

Мы много болтали, но всё это походило на информацию, которую можно найти в интернете. Мне нужно было что-то, что окончательно развеет мои сомнения, но при этом не вызовет подозрений у собеседника.

Я: «Ты обычно играешь в игры?»

Он: «Играю, а ты?»

Я: «Во что обычно играешь? Может, сыграем вместе?»

Моя идея была такова: почти все игровые аккаунты Ван Шуцзяня были зарегистрированы на моё удостоверение личности. Если этот Илевен пришлёт скриншот своей главной страницы в игре, я смогу убедиться, что это не Ван Шуцзянь.

Через несколько минут он действительно прислал скриншот.

Он: «Я играю в это».