Глава 7. Ночлег (Часть 2)

К Лу Сяофэну обратилась за помощью прекрасная принцесса падшего государства. Она назвалась Шангуань Даньфэн и рассказала, что перед смертью ее отец, старый король, разделил все государственные сокровища на четыре части и передал их трем верным министрам и своему маленькому сыну, чтобы они бежали с деньгами и в будущем восстановили королевство.

Но как только король испустил дух, эти три министра тут же предали его, прихватив казну и скрывшись. Маленький принц остался ни с чем. Шли годы, маленький принц стал старым принцем, а те трое, что украли деньги, стали влиятельными фигурами в мире боевых искусств.

Старый принц год за годом все больше кипел от гнева, пока не оказался на пороге смерти. Его дочь, Шангуань Даньфэн, не смогла больше терпеть и решила вступиться за отца. Она не стремилась к восстановлению королевства, а хотела лишь добиться справедливости, вернуть украденные деньги и заставить этих бесчестных людей покаяться перед могилой отца.

Этими тремя людьми были глава школы меча Эмэй Дугу Ихэ, торговец драгоценностями из Шаньси Янь Тешань и богатейший человек Поднебесной Хо Сю.

Лу Сяофэн оценил свои боевые навыки и понял, что ему нужен достойный помощник.

Хотя он и не собирался просить Линь Мо вмешиваться, он сказал ей: — Сейчас все считают тебя сильнейшей в мире. Твое присутствие само по себе будет для них серьезным сдерживающим фактором. Но на всякий случай нам нужен еще один достаточно сильный помощник.

Этим «достаточно сильным» помощником в устах Лу Сяофэна стал Симень Чуйсюэ.

И вот теперь Лу Сяофэн, Хуа Маньлоу и Линь Мо стояли у ворот Усадьбы Десяти Тысяч Слив.

Ближе к вечеру небо затянуло тучами. Черные облака, словно грязная тряпка, нависли над головой, скрывая еще не зашедшее солнце.

У Сименя Чуйсюэ была привычка — после захода солнца он не принимал гостей, будь то хоть сам император.

Когда Лу Сяофэн только подружился с Сименем Чуйсюэ, он был несколько самонадеян и решил, что для него сделают исключение. Он вошел в усадьбу, но дворецкий выгнал его, как назойливую муху, прогнав на тридцать ли.

Лу Сяофэн стоял у ворот, настаивая на том, чтобы его впустили. Дворецкий считал, что раз стемнело, значит, солнце уже село, и пытался выпроводить Лу Сяофэна. Лу Сяофэн уперся ногой в дверь и начал спорить с дворецким. В конце концов он подтянул Линь Мо и сказал: — Знаешь, кто это? Это Линь Мо! Не впустишь нас — она покажет тебе «Разделение Неба и Земли»!

Дворецкий действительно «открыл глаза», вытаращившись, словно хотел активировать Шаринган.

Ему пришлось впустить Лу Сяофэна.

Хуа Маньлоу отказался входить, потому что его мировоззрение не совпадало с мировоззрением Сименя Чуйсюэ, и он не мог выносить его убийственную ауру.

Линь Мо тоже не хотела входить. Она тихонько потянула Лу Сяофэна за рукав. — Я лучше здесь подожду. Боюсь, Симень Чуйсюэ, увидев меня, тут же разорвет с тобой дружбу.

— Не может быть, — ответил Лу Сяофэн. — Наша дружба очень крепкая. — Потом не удержался и спросил: — Мне любопытно, чем он тебя обидел, что ты хотела обрушить на него «Разделение Неба и Земли»?

— Это не он меня обидел, а я его, — ответила Линь Мо. — Он ничего не сделал, а я на него накричала. Он был совершенно ни в чем не виноват.

Лу Сяофэн очень удивился. — Ты еще и кричать умеешь?! — Ей даже просто говорить с людьми было трудно, не говоря уже о том, чтобы кричать, тем более на такого человека, как Симень Чуйсюэ. От него Линь Мо точно бы держалась подальше.

Линь Мо закрыла лицо руками. — Я тоже не хотела! В меня словно бес вселился! Мы с Хуа Маньлоу подождем снаружи. Как закончишь, выйди и скажи нам.

Таким образом, Хуа Маньлоу и Линь Мо остались наедине.

Хуа Маньлоу был очень добрым человеком. Узнав, что Линь Мо склонна к суициду, он не мог не сочувствовать этой бедной девушке. Они путешествовали вместе и стали довольно близки.

Но почему-то каждый их разговор приобретал странный оттенок.

— Я чувствую аромат цветов, — сказал Хуа Маньлоу. — Здесь, должно быть, очень красиво.

— Желтые и белые, — ответила Линь Мо.

— Изящно. В разгар лета, когда все цветет, тот, кто посадил эти цветы, очень внимателен к деталям.

— Да, удобно ходить на могилки.

Хуа Маньлоу не знал, что ответить, и решил сменить тему. — Я чувствую сильную влажность. Кажется, будет дождь.

Линь Мо посмотрела на небо. — Похоже на то. Пойдемте отсюда. Я помню, у подножия горы есть гостиница…

Не успела она договорить, как раздался оглушительный раскат грома, и хлынул ливень.

Внезапно, без предупреждения, начался проливной дождь.

Линь Мо замолчала.

Хуа Маньлоу тоже.

Чего уж тут церемониться, нужно бежать под крышу!

Перед тем как войти, Линь Мо решила перестраховаться.

— Система, какой у этого… Ророноа Зоро характер?

— Дзинь! Довольно покладистый.

Покладистый — это хорошо, покладистый — это хорошо.

Если он вдруг решит сравнять Усадьбу Десяти Тысяч Слив с землей, ей, Линь Мо, конец.

— Система, привязать Зоро.

После привязки Линь Мо не почувствовала ничего особенного. Она оставалась собой, ей не хотелось ни ругаться, ни драться.

Дворецкий с зонтом проводил их внутрь. Линь Мо шла и думала, почему дом Сименя Чуйсюэ похож на лабиринт. Столько поворотов! Если ночью выйти в туалет, точно заблудишься.

Жизнь богачей непостижима.