Глава 7. Чистота и тлен

Эмблемой Десятого отряда была белая лилия, но все общежитие отряда было усажено белыми камелиями, слава о которых разнеслась далеко за его пределы.

Если бы сейчас спросить синигами, какие цветы привлекают всеобщее внимание, они бы ответили: «Белые камелии Десятого отряда».

Эмблему отряда выбирал капитан-основатель, а вкусы капитанов менялись от поколения к поколению, поэтому оформление общежития зависело от предпочтений действующего капитана.

Обилие камелий в Десятом отряде объяснялось личными предпочтениями капитана Минаки Сухаку. Из-за ее любви к этим цветам ими были украшены не только владения отряда, но и ее родовое поместье.

В начале весны, когда камелии распускались, легкий аромат цветов наполнял весь Десятый отряд. У ворот отряда посетителей встречало море зелени и белых цветов, благородных и изящных.

Они словно отражали характер самого капитана: несмотря на ее холодность, ее сильная личность, подобно белым камелиям, излучала чистый и стойкий аромат.

Каждый год, когда цвели камелии, в Десятом отряде было особенно оживленно. В течение короткого периода цветения множество людей приходило полюбоваться великолепным зрелищем белизны и зелени.

Капитан Минака всегда смотрела на это сквозь пальцы, не вмешиваясь, но и не присоединяясь к веселью других капитанов. Как бы ни было шумно вокруг, ее внимание было сосредоточено только на документах и тренировках.

В этом году благодаря стараниям капитана Восьмого отряда Кьёраку Шунсуя, а также подначиваниям капитана Второго отряда Шихоин Йоруичи, капитана Пятого отряда Хирако Шинджи и других, Готей 13 решил провести ежегодную встречу в общежитии Десятого отряда.

Конечно, капитан Десятого отряда Минака Сухаку согласилась на это только после того, как ее прижали к стенке на собрании капитанов. Она лишь бросила: «Делайте, что хотите».

Так, с неохотным согласием Сухаку и молчаливого одобрения главнокомандующего, подготовка к мероприятию, которого Сухаку старалась избегать, развернулась в полную силу прямо в ее общежитии.

Вот как примерно проходило «выбивание» согласия:

— Жизнь слишком скучна, нужно иногда развлекаться! Вместе любоваться цветами — отличная идея! — сказал Кьёраку Шунсуй.

Она не любила шумные сборища!

— Сухаку, не будь такой занудой! Ты просто тратишь прекрасные мгновения впустую! — воскликнула Шихоин Йоруичи.

Кому-то легко говорить, когда у него столько свободного времени!

— А разве не приятно выпить, вдыхая тонкий аромат камелий? — спросил Хирако Шинджи.

Еще и выпить?! Сухаку захотелось поразить его Белым Громом.

Если бы это были просто шутки нескольких любителей повеселиться, она бы еще стерпела.

— Сухаку, иногда нужно расслабляться, — мягко произнес Укитаке Джуширо.

Даже такой добрый и отзывчивый человек, как Укитаке, высказался за. А старик Ямамото не возражал.

Таким образом, всегда рассудительного и проницательного капитана Десятого отряда Минаку Сухаку обвели вокруг пальца ее же коллеги.

Кабинет капитана был самым тихим местом в этот момент. В послеполуденное время, когда солнце уже клонилось к закату, Сухаку сидела на деревянной веранде с книгой в руках. Перед ней стоял чайный сервиз, украшенный изящным рисунком. В неподвижности предметов была своя застывшая красота.

Сухаку всегда любила чай, но редко заваривала его сама — у нее почти не было свободного времени.

Она несколько раз процедила заваривающийся чай, и воздух наполнился тонким ароматом свежего напитка.

Вдали послышались едва различимые шаги. Сухаку взяла изящный чайник и медленно перелила чай в чахай. Затем, взяв чахай, она начала разливать процеженный чай по чашкам. Две чашки.

— Вице-капитан Айдзен, — произнесла она, слегка шевельнув губами. Пряди волос упали ей на щеки, а спокойный взгляд скользнул к человеку, появившемуся из-за угла веранды.

По ее голосу было понятно, что у Сухаку хорошее настроение.

Высокий мужчина остановился, приветливо улыбаясь. Его глаза слегка прищурились.

— Капитан Минака, я нашел вас. Наш капитан попросил меня кое-что у вас узнать, — голос Айдзена был мягким и низким, завораживающим.

— Раз уж вы здесь, вице-капитан Айдзен, почему бы вам не попробовать первый в этом году свежий чай? — предложила Сухаку спокойным тоном. Это были правила гостеприимства.

Айдзен чувствовал, что у Минаки Сухаку действительно хорошее настроение. Иначе, учитывая ее холодный характер, она вряд ли стала бы предлагать ему чай, даже из вежливости.

— Для меня большая честь, — ответил он.

Строго говоря, Сухаку знала Айдзена всего пару месяцев, и они редко пересекались.

Но его мягкие манеры не позволяли чувствовать себя скованно. Они несколько раз беседовали на отвлеченные темы, в основном о книгах и искусстве. Его слова казались простыми, но каждое из них было тщательно обдумано. Разговаривать с таким человеком было непросто.

Хотя его улыбка всегда казалась ей слишком идеальной, ненастоящей… Или это ей только казалось?

В этом мире не было абсолютно совершенных людей, но Айдзен производил именно такое впечатление. Поэтому он казался ненастоящим.

Тем не менее, Айдзен Соуске был прекрасным слушателем, одним из немногих, кого она не отталкивала.

— Наш капитан восхищен камелиями в вашем общежитии и хотел бы посадить несколько у себя. Он боится, что не найдет хороших саженцев, поэтому обратился к вам с просьбой, — сказал Айдзен, улыбаясь и держа в руках белую чашку.

— Это не проблема. Завтра я распоряжусь, чтобы их доставили в Пятый отряд, — ответила Сухаку, проводя пальцами по краю чашки. Воздух наполнился ароматом чая.

Взгляд Айдзена сквозь очки был спокойным. Он знал Минаку Сухаку еще со времен Академии. Но тогда его больше всего впечатлили не ее способности, которыми восхищались многие, и не ее благородное происхождение, а ее глаза.

С возрастом цвет глаз большинства людей мутнеет, но ее глаза оставались поразительно ясными, черно-белыми. Черный цвет ее зрачков не позволял понять ее настроение. Они напоминали бездну, которая не только скрывала свои тайны, но и грозила поглотить любого, кто осмеливался в нее заглянуть.

Он не любил, когда не мог понять человека, поэтому давно занес Минаку Сухаку в категорию «неизвестные» — тех, к кому он не стремился ни приблизиться, ни отдалиться.

Хотя такие люди представляли большой интерес, уровень риска, связанный с ними, был прямо пропорционален их ценности.

Пока он не узнает их истинной сущности, он не станет рисковать.

— Капитан Минака, вы мастерски завариваете чай. Почему вы скрываете свой талант? — похвалил Айдзен, не скрывая своего восхищения.

— У меня обычно нет на это времени, — ответила Сухаку.

Во дворе цвели белые камелии. Цветы, разбросанные среди листьев, выглядели изящно и в то же время гордо, не уступая зимней сливе.

Сухаку очень любила эти цветы. Почему — она и сама не знала. Она помнила, как в детстве ее привлек тонкий аромат, исходивший из уголка сада. С тех пор она полюбила камелии.

Чистота и безупречность цветов резко контрастировали с историей ее древнего рода. Это было как противопоставление света и тьмы.

Они молчали, но атмосфера была удивительно гармоничной. Внезапно Айдзен произнес:

— Похоже, у вас новый гость.

Сухаку повернула голову. В конце длинной веранды стоял старик в сопровождении нескольких слуг. Одежда старика была богатой и торжественной, а сам он излучал холодную, властную ауру.

— Глава клана, вице-капитан Айдзен, — обратился он к ним. Его голос был сильным и звучным, а обращение к Сухаку — полным почтения.

Но безмятежная атмосфера вдруг стала гнетущей.

— Похоже, у вас дела. Я, пожалуй, пойду, — Айдзен поднялся с улыбкой. Сухаку тоже встала и, бросив взгляд на старика, сказала:

— Прошу прощения. Не смею вас задерживать.

Дождавшись, когда духовное давление Айдзена исчезнет за пределами Десятого отряда, Сухаку снова посмотрела на старика. Ее голос был вежливым, но сквозь него проступала скрытая сила:

— Что привело вас в Десятый отряд, старейшина Тикава?

— Глава клана, вам нужно вернуться в поместье. Совет старейшин четырех кланов хочет обсудить некоторые вопросы, связанные с последствиями недавних событий.

— Последствия каких событий? — уточнила Сухаку.

— Событий, связанных с кланом Шиба.

Как только было упомянуто имя клана Шиба, Минака Тикава почувствовал знакомое ледяное духовное давление. Хотя для капитана уровня Сухаку это было лишь каплей в море, этого было достаточно, чтобы передать ее гнев и недовольство.

Выражение лица главы клана оставалось спокойным, без каких-либо признаков эмоций:

— Клан Курикава?

— Да, — без колебаний ответил старейшина. Именно клан Курикава был главным зачинщиком изгнания клана Шиба. Кланы Кучики, Шихоин и Минака лишь поддержали это решение, сохраняя при этом довольно двусмысленную позицию.

Минака Тикава молча смотрел на молодую главу клана, ожидая ее ответа, хотя и знал, что она согласится.

— Их постоянное стремление навязывать свою волю ни к чему хорошему не приведет, — спокойно ответила она.

Получив ответ, старейшина и слуги поклонились и удалились.

Когда они ушли, Сухаку закрыла глаза. Между ее бровей залегла морщинка.

В тот же день Сухаку вернулась в родовое поместье Минака. Йоруичи также вернулась в поместье Шихоин, как и Кучики Гинрей.

Внезапный отпуск трех капитанов, занимавших столь важные посты, создал странную атмосферу в Сейрейтее.

В этом мире аристократии, где власть решала все, малейшие изменения в правящей верхушке могли вызвать огромные волнения.

Поэтому некоторые подозревали, что грядут перемены.

Продолжение следует...