[Арка 1] Глава 4.1: Он болен?

С точки зрения внешности, Ляо Тинъянь считала, что у этого евнуха должно было быть имя в оригинальном произведении.

В итоге она спросила:

— Как тебя зовут?

Евнух улыбнулся, ответив:

— Чан Ю.

Чан Ю?

Ляо Тинъянь внимательно подумала и поняла, что, кажется, в оригинале такого персонажа не было. Видимо, он и правда был статистом.

Раз он не из оригинальных персонажей, значит, с ним не запустятся какие-либо случайные, беспорядочные сюжетные линии.

Ляо Тинъянь немного расслабилась, сказав:

— Мне не нужен уход, можешь идти.

Но Чан Ю ответил:

— Это распоряжение старшего евнуха, ваш слуга не смеет ослушаться. Прошу, госпожа, позвольте мне остаться.

У Ляо Тинъянь не было привычки причинять неудобства другим, поэтому, услышав это, она больше не стала настаивать. Через некоторое время она повернула голову и посмотрела на Чан Ю, прямо встретившись с его глазами.

Этот человек не шумел, не докучал и не создавал проблем, к тому же был довольно приятным миловидным красавчиком.

Единственным недостатком было то, что он почему-то не отрывал от нее взгляда. Ляо Тинъянь подумала: не потому ли, что старший евнух опасается, как бы она не сбежала по дороге, и специально приставил его присматривать?

«Неужели это необходимо? Словно за вором следят», — пробормотала про себя Ляо Тинъянь.

В общем, в карете было ужасно скучно, поэтому она завела разговор с Чан Ю.

— Чан Ю, верно? Ты прислуживаешь самому императору?

Взгляд Чан Ю метнулся, и он ответил:

— Ваш слуга не может часто видеть императора.

Он ждал, что девушка расспросит его побольше об императоре, но кто бы мог подумать, что Ляо Тинъянь, подумав, спросит снова:

— Летом во дворце используют много льда?

Не ожидая такого вопроса, Чан Ю опешил, на мгновение не сумев прийти в себя. Спустя некоторое время, припоминая, он ответил:

— Лед используют в нескольких главных залах дворца. Внутри и снаружи дворцового комплекса есть несколько огромных ледников, где зимой хранят лед. Когда погода становится жаркой, каждый день во все уголки дворца доставляют большое количество льда.

Ляо Тинъянь прикинула: стоит только заполучить неплохой статус, и у нее будет неиссякаемый запас льда. По крайней мере, как у главной героини, у нее должны неплохо сложиться дела, верно?

Чан Ю, разглядывая лицо Ляо Тинъянь, заметил, что ее волосы на висках были слегка влажными от пота, и тут же все понял. Оказывается, она боялась жары. Вообще-то, ему тоже было несколько жарко, в карете казалось слишком душно.

— Госпожа, подождите немного, — Чан Ю спрыгнул с повозки и вскоре вернулся, поставив перед Ляо Тинъянь чашу со льдом, политую коровьим молоком и посыпанную измельченными цукатами.

Что? Почему во время движения кареты есть такая замечательная привилегия? Ляо Тинъянь начала думать, что войти во дворец, возможно, было неплохой идеей.

Она с достоинством подняла чашу со льдом и принялась есть маленькими кусочками. Если бы Чан Ю не было рядом, она бы, возможно, уже вцепилась в чашу и грызла бы ее.

Прошлой зимой река промерзла не сильно, поэтому никто не смог запасти много льда. Этим же летом жаркая погода стояла слишком долго: уже наступил конец лета, а лед по-прежнему до ужаса был дорог, да и купить его практически негде.

Поглощенная едой, Ляо Тинъянь не заметила, как евнух Чан Ю смотрел на нее с прищуром и выглядел при этом очень пугающе. Он с улыбкой наблюдал за ней, с алыми, будто кровь, губами и бледной, леденящей кожей. Он перебирал рукой и легонько потирал деревянные четки на запястье, издавая легкий шелестящий звук.

Эта госпожа Ляо не вызывала у него отвращения, и это было действительно странно. Чан Ю смотрел, как она медленно доедает ледяную чашу, и перестал тереть четки.

— Госпожа, не хотите еще?

Ляо Тинъянь вытерла рот и сдержанно покачала головой:

— Не нужно, спасибо.

Такое ощущение, что она наконец-то ожила. Как же прохладно!

Теперь, глядя на этого Чан Ю, Ляо Тинъянь находила его гораздо более приятным. Какой заботливый евнух. Поскольку она была удовлетворена, она больше не хмурилась, улыбнулась и спросила:

— В колонне тоже есть специальный запас льда?

Чан Ю на мгновение застыл от ее улыбки, а затем тоже рассмеялся:

— Верно, лед предназначен для знатных особ.

Ляо Тинъянь подумала, что под «знатными особами» он имел в виду ее, и кивнула, выглядя еще более обрадованной.

Чан Ю, уловив ее мысли, шевельнул пальцами, неожиданно приблизился и поинтересовался:

— Госпожа, вам все еще жарко? Позвольте вашему слуге обмахивать вас веером?

Ляо Тинъянь взглянула на него и заметила, что на этом молодом евнухе с чрезмерно бледным лицом не было и намека на пот, и тут же позавидовала. Какое же это благо — редко потеть! Не то, что она: стоило наступить лету, и она постоянно покрывалась потом. Если рассуждать логически, хоть и существовало такое выражение, как «благоуханная испарина», но потная великая красавица — это все же ужасно.

Чан Ю порылся в карете, нашел веер и принялся обмахивать Ляо Тинъянь. Карета покачивалась, дул прохладный ветерок, и девушка незаметно уснула.

Когда она заснула, Чан Ю развалился рядом с ней, поджав одну ногу. Он уперся рукой в колено, приблизился и принялся разглядывать ее лицо.

Действительно, это было лицо без единого изъяна, но таких лиц он видел множество.

Прядь черных волос у виска Ляо Тинъянь подхватило ветром, и та прилипла к щеке. Чан Ю внезапно нахмурился, перестал махать веером, протянул палец, отодвинул прядь черных волос, внимательно осмотрел слева и справа, и лишь тогда остался доволен.

«Ощущение от прикосновения пальца к щеке подобно поглаживанию теплого нефрита. Человеческая кожа, пока она на теле, на ощупь гораздо приятнее. Стоит ее снять, и текстура уже не та», — с грустью подумал Чан Ю.

Он смотрел, как Ляо Тинъянь продолжает спать, и внезапно потерял интерес. Он взял веер, спрыгнул с повозки и направился прочь.

Увидев, что он вышел из кареты, евнух из повозки позади немедленно остановил экипаж и поспешил ему навстречу. Чан Ю отмахнулся от руки евнуха, поддерживавшего его, сам откинул полу халата и поднялся на подножку.

Снаружи эта повозка выглядела обычной, но внутри она была более роскошной и удобной, чем карета Ляо Тинъянь. Поднявшись, Чан Ю сразу же сел, взмахнул рукой, сорвал с головы шапку и швырнул ее в сторону.

Начальником свиты, вошедшим вслед за ним, был старший евнух. Тот осторожно опустился на колени у его ног и налил ему чашу охлажденного вина.

Чан Ю взял ее, залпом выпил, а другой рукой продолжал вертеть веер.

Евнух снова налил ему вина, а затем осторожно произнес:

— Ваше величество, зачем вам все это…

Не успев договорить, он увидел брошенный перед собой веер. Шума было мало, но его хватило, чтобы евнух замер и замолчал.

Чан Ю небрежно произнес:

— Обмахивай.

Прослужив ему так долго, евнух хорошо знал его характер и понимал, что сейчас тот не желал слышать никаких разговоров, поэтому крепко сжал губы, взял веер и покорно принялся обмахивать.