Глава 1. Шутка

Глава 1. Шутка

Иногда Усё Ёко казалось, что вся её жизнь — одна большая шутка.

В шоу-бизнес она попала совершенно случайно.

На втором году средней школы она гуляла с подругой и проходила мимо здания LME. Подруга заметила объявление о наборе актёров массовки и, поддавшись внезапному порыву, силком потащила её заполнять анкету и идти на прослушивание.

Результат оказался до смешного нелепым.

Миловидная и полная уверенности подруга провалилась, а сама Ёко, пришедшая лишь за компанию, получила сценарий для важной роли второго плана.

Когда она стояла перед камерой и играла согласно требованиям сценария, всё казалось ей нереальным.

И съёмочный павильон со сборными декорациями, и тёплый свет ламп, и известный актёр, игравший с ней в сцене, — всё было слишком фальшивым.

Из-за этой фальшивой подработки она потеряла подругу и доверие одноклассников.

Она смутно помнила застывшую улыбку подруги, когда та узнала, что Ёко получила роль, и как после школы та со слезами рассказывала другим девочкам, какими подлыми методами Ёко добилась расположения режиссёра.

С тех пор она стала одиночкой, а её характер — всё более неуживчивым.

После завершения съёмок своего первого фильма она так нервничала на пресс-конференции, что боялась сказать лишнее слово, и, как другие актёры, пряталась за маской улыбки.

Когда банкет в честь успеха закончился, она, измученная, вернулась домой. Глядя на себя в телевизоре — с лёгким макияжем и улыбкой на лице, — она чувствовала лишь отчуждение.

Дома никого не было, родители всё ещё не вернулись из командировки.

В полночь старинные часы в холле на первом этаже пробили двенадцать раз.

Ёко смыла макияж и улыбнулась своему бледному отражению в зеркале.

— Золушка, твоё время вышло.

Она думала, что прекрасный сон закончился, но телефонный звонок на следующий день затянул её в бесконечный коридор.

Начальник актёрского отдела LME лично пригласил её в класс стажёров!

Президент LME тоже высоко оценил её актёрские способности!

Неужели волшебство ещё не закончилось?

Всё оказалось правдой.

Только когда Ёко подписала временный контракт и была зачислена в класс стажёров, она по-настоящему осознала: всё это реально, она ступит на широкий путь и начнёт новую жизнь.

Однако волшебство постепенно рассеивалось. Она погрузилась в бесконечные актёрские тренинги, но предложений становилось всё меньше. Даже после официального дебюта в 16 лет её карьера не двигалась с мёртвой точки.

Мать шептала ей на ухо, что лучше бы она тогда не соглашалась отпускать её в этот мир.

Но мать не знала, что именно она первой из родных поддержала подписание контракта, наивно полагая, что в семье появится знаменитая актриса, которая мгновенно прославится, обретёт богатство и славу, и которой можно будет хвастаться перед соседями.

Ёко и сама не знала, что ждёт её в будущем: медленное угасание или шанс прославиться в одночасье. Так же, как не знала, почему президент LME увидел в ней потенциал.

Такая она и вправду была похожа на посмешище.

— Снято! Отлично! На сегодня всё.

— Спасибо за работу, режиссёр, — произнесла она стандартную фразу, с улыбкой поклонившись режиссёру, а затем попрощалась с остальными.

На самом деле, ей хотелось сказать, что она совсем не устала — это были съёмки очень короткого эпизодического сериала.

К тому же… зрителями, вероятно, будут только скучающие домохозяйки.

За несколько лет в LME положение Ёко так и оставалось неопределённым.

Благодаря своему неконфликтному характеру она получала больше шансов, чем другие новички: обычная массовка, роли второго плана с несколькими репликами, второстепенные персонажи с частым появлением на экране. Она так и не сыграла ни одной по-настоящему впечатляющей роли, но именно то, что она постоянно мелькала в разных фильмах, пусть и на вторых ролях, не давало зрителям быстро её забыть.

Из новичков её поколения почти никого не осталось, смытых волной конкуренции. Только она одна упорно продолжала жить такой жизнью — ни шатко ни валко.

Наверное, потому что… менять было особенно нечего.

Пока поступали предложения, особых проблем с деньгами не возникало, наоборот, сбережения росли с каждым месяцем.

Ёко вдруг подумала, что такие мысли делают её какой-то никчёмной. Разве не каждый, кто попадает в этот мир, мечтает стать суперзвездой, королём или королевой сцены?

Она удручённо собрала сменную одежду в сумку и вышла из запасной душевой LME. Опустив голову, Ёко чуть не столкнулась с кем-то.

Опомнившись, она остановилась и посмотрела на яркие каштановые волосы и всегда уверенный взгляд вошедшей. Она сразу её узнала.

— Добрый день, госпожа Кёко.

— Добрый день, старшая!

Могами Кёко, сценический псевдоним Кёко. В LME уже четыре года. Её актёрский путь начался с роли Мио в «Тёмной Луне», после чего съёмки в фильмах, сериалах и рекламе сделали её востребованной актрисой.

По сравнению с ней, Ёко, бесцельно потратившая несколько лет, казалась бездарной и неудачливой. Стыдно было слышать обращение «старшая»… тем более… она ведь была на год младше Кёко, просто попала в класс стажёров на несколько месяцев раньше.

Ёко подумала об этом и невесело усмехнулась.

— Кёко, почему ты пришла в запасную душевую? Твоя личная ведь на девятом этаже.

— Я одолжила её, — улыбнулась Кёко лучезарно, с ноткой почтения.

— Тогда будь осторожнее, когда будешь пользоваться. Горячую воду здесь сложно настроить.

— Да! До свидания, старшая!

— До свидания.

Таких актрис, как Кёко, которые, став популярными, не страдают звёздной болезнью, осталось очень мало.

Ёко видела слишком много новичков, которые поначалу были искренними и упорными, но, добившись небольшой известности, начинали тяготиться своей мечтой и даже высокомерно относиться к своим поклонникам.

Это было неизбежное психологическое испытание: пройдёшь его — сможешь оставаться популярным ещё какое-то время, не справишься — постепенно исчезнешь в толпе.

Размышляя об этом, Ёко краем глаза заметила плакат на стене и невольно остановилась.

Женщина на плакате была изображена с обнажённой белой спиной, её голова повёрнута назад так, что видна лишь половина лица. Развевающиеся пряди волос обрамляли её милое, прелестное личико, а глаза, подчёркнутые макияжем, светились улыбкой.

Такую чистую спину и такое милое выражение лица, вероятно, больше никогда не удастся увидеть.

Мацунаэ Рурико недавно пострадала от взрыва на съёмках музыкального клипа. Ожоги покрывали её спину и половину лица. Её актёрская карьера была разрушена.

Ёко не знала, что чувствовать: сожаление об уходе талантливого человека или облегчение от того, что стало одним конкурентом меньше.

Она была уверена лишь в одном: ей нравилось смотреть на красивых людей и на те эмоции, которые они передавали.

— Эх…

— Сожалеете о Рурико?

— Я и сама… не знаю, — пробормотала Ёко и вдруг поняла, что в коридоре должна быть одна. Она удивлённо обернулась. — Ах, это вы, господин Цуруга… Добрый день.

— Увидел, как вы, госпожа Усё, вздыхаете перед плакатом, и невольно… Простите, если напугал вас, — улыбка Цуруги Рена была как всегда мягкой, но отстранённой.

— Ничего страшного… Кстати, госпожа Кёко только что вошла, так что вам, господин Цуруга, придётся немного подождать, — Ёко указала на запасную душевую и вежливо поклонилась. — Тогда я пойду. До свидания.

— Да, до свидания, — Цуруга Рен ответил на поклон, но вдруг вспомнил о чём-то, что они только что обсуждали с менеджером, и окликнул Ёко, которая уже отошла на несколько шагов.

— Госпожа Усё.

— Да? Что-то ещё? — она остановилась и обернулась.

— Кёко… она вам ничего не сказала?

— Нет, — Ёко удивлённо покачала головой.

— Что ж… Тогда просто ждите завтрашнего сюрприза, госпожа Усё.

— А?..

— Кёко так ждала возможности увидеть вашу реакцию, и надо же — забыла… Эх… — вспомнив предвкушающее выражение лица Кёко, Цуруга Рен невольно улыбнулся с нежностью. Спохватившись, что ведёт себя невежливо, он кашлянул. — Кхм… В общем, завтра всё узнаете.

— Эм… да… — так и не поняв, о чём речь, Ёко неуверенно кивнула, ещё раз слегка поклонилась, и они попрощались.