Глава 217: Встреча с отцом

Первое июля стало днём, когда Лю Чэньюй вернулся домой.

Лю Мань и Чжан Пэй ранним утром последовали за Сунь Ии в центр содержания под стражей.

Заметив волнение дочери, мама её утешила:

— Твой папа любит тебя сильнее всего на свете. Он с самого детства ни разу не был с тобой суровым.

Однако Лю Мань подумала: «Лю Чэньюй любил и баловал своего ребёнка, а не меня».

Сунь Ии вёл машину и, услышав такие слова от Чжан Пэй, почувствовал себя весьма странно. Они звучали так, будто Лю Мань не знает своего отца.

По прибытию на территорию центра Лю Чэньюя они ожидали ещё около двадцати минут.

За 200 дней пребывания в тюрьме он очень исхудал. Вся одежда теперь была великоватой, кожа потемнела, волосы стали короче, да и сам он словно постарел на лет десять.

При виде возлюбленного мужа на глаза Чжан Пэй навернулись слёзы, и она машинально побежала ему навстречу. Лю Чэньюй ещё не успел отойти от длительного ареста. Лишь когда в его поле зрения оказалась жена, он осознал, что наконец можно выдавить из себя улыбку.

Чжан Пэй несколько раз стукнула его по плечу.

— Только попробуй мне хоть раз ещё выпить, только попробуй!

Она вкладывала в удары достаточно силы, но мужчина терпел молча. Он с улыбкой на лице позволил ей выместить всю ярость, а затем нежно обнял.

— Прости, что заставил тебя и Маньмань страдать.

Его слова в тот самый миг подобно ветру смели образ сильной и независимой Чжан Пэй. Она уткнулась лицом в его плечо и дала волю слезам.

— Ты был в центре, ничего не знал.

За полгода столько всего случилось. Все драгоценности, которые Лю Чэньюй ей покупал, пришлось продать. Они заложили дом. Дочь стала интернет-звездой. Сама Чжан Пэй пошла на работу к ней продавать кошачий корм. Сначала у них был один кот, а теперь они заботились уже о двоих...

Но самое главное — в тело их ребёнка поселилась другая душа...

Лю Чэньюй поглаживал жену по волосам, пытаясь унять её эмоции. Подняв взгляд, он увидел Лю Мань. Она стояла неподалёку и разглядывала его с любопытством.

На ней было голубое платье с рукавами средней длины. Утончённая красавица с заплетёнными на затылке, длинными чёрными волосами и бровями, чарующими не хуже дождя и тумана в далёких горах.

Лю Чэньюю хватило всего одного взгляда понять, что это не его дочь.

Да, внешность соответствовала точь-в-точь, и всё же улыбка быстро сошла с его лица.

Прошлой ночью ему приснился сон. В нём его Лю Мань поменялась телами с принцессой из Династии Хань и стала королевой в древности...

Такой странный сон мужчина объяснил банально тем, что уже с нетерпением ждал желанной свободы и сильно соскучился по дочке. И вот, увидев её сейчас, он понял — во сне ему показали истинное положение вещей.

За счёт множественных допросов полицейскими в центре у него выработалась крепкая психика. Пусть он и не был в состоянии принять этот факт, Лю Чэньюй не казался удивлённым.

Он решил убедиться у Чжан Пэй:

— Она не наша Маньмань!

Она взволновалась, что его могут счесть сумасшедшим, поэтому быстро ответила:

— Когда вернёмся домой, я всё тебе подробно расскажу.

— Я знаю, что она принцесса.

Теперь Чжан Пэй испытала удивление.

— Ты тоже видел сон?

От её слов по спине Лю Чэньюя пробежал холодок. Раз им обоим приснилось одно и то же, тогда сон наверняка был реальностью. Из-за его езды в нетрезвом состоянии его дочь ушла далеко... так далеко, что они до конца своих дней не смогут увидеть друг друга вновь.

Сжав кулаки, мужчина с прискорбием произнёс:

— Во всём виноват я.

Чжан Пэй к этому времени уже приняла такую судьбу.

— Для нашего дитя это удача, так того захотел Бог. Там Маньмань жила очень хорошо, и муж её безгранично любил. У них родилось немало детей. Ты разве не желаешь для Маньмань хорошей жизни? Она стала королевой, и нам следует за неё радоваться.

Она одёрнула приросшего к месту Лю Чэньюя и продолжила говорить:

— Сегодня ваша первая встреча, и тебе надлежит первому заговорить с принцессой. Этот ребёнок боится, что ты её не примешь.

Слушая голос жены, он оглянулся на девушку в стороне.

Пара подошла к Лю Мань, и та сдержанно улыбнулась Лю Чэньюю.

От чистоты её улыбки он смог отринуть часть своей обиды и враждебности, после чего сказал ей:

— Здравствуйте.

Сунь Ии стоял чуть подальше, и происходящее не укладывалось у него в голове. Он не мог понять, что случилось с этой семьёй.

И Лю Чэньюй вёл себя странно. Зачем было говорить с дочерью так формально?

Как подсказывали Лю Мань воспоминания, прошлая хозяйка этого тела уже давно бы побежала обнимать отца, а тот поднял бы её и закружил вокруг. И всё это сопровождалось бы их счастливым смехом.

Девушка знала, что она так сделать не сможет никогда, но уважение к Лю Чэньюю, как старшему, всё равно будет испытывать.

Он с ней только поздоровался, и больше они друг другу ничего не сказали, чем скорее напоминали совершенно чужих людей. Мужчина не хотел говорить с кем-то, занявшим тело его дочери, поскольку даже не знал, человек там вообще или какой-то призрак.

Лю Мань испытывала неловкость и понимание того, что Лю Чэньюю она не понравилась.

Тем вечером Сунь Ии зарезервировал отдельную комнату в ресторане, где две семьи собрались отметить полученную Лю Чэньюем свободу. Впрочем, радостным главный виновник события явно не выглядел. Он захотел утопить свою печаль в алкоголе и подозвал официанта заказать вина. Чжан Пэй и Сунь Ии остановили его одновременно.

Сунь Ии пошутил:

— Знаешь, как говорят: «обжёгшись на молоке, дуют на воду». Зачем тебе опять эта выпивка?

А Чжан Пэй была более строга:

— Тебе нужно бросить пить.

Натянуто улыбнувшись, Лю Чэньюй перестал говорить о вине.

Сунь Ии пересказал ему весь ход его дела и подчеркнул, что больше всего помощи оказал адвокат Ли Шухуа. В противном случае на свободу его бы отпустили только к концу года.

Лю Чэньюй пообещал найти время и прийти отблагодарить адвоката Ли лично.

Лю Мань и Сунь Вэйвэй сидели рядом.

Поскольку до недавнего времени студенты были заняты подготовкой к экзаменам, девушки не виделись несколько недель.

Никто ничего не успел осознать, как Лю Мань отчислили из университета, а затем не менее стремительно приняли в тот, где училась Сунь Вэйвэй.

Поворот событий казался не только волшебным, а и к тому же странным.

Сунь Вэйвэй хоть и училась на юридическом факультете, но имя Су И всё равно слышала. Она даже подумать не могла, что Лю Мань познакомится с этим уважаемым профессором, и он сделает её своей последней ученицей.

Девушка вспомнила, как во время съёмок «Ши-Сэмпая», подруга держала в руках две толстые книги. Вроде бы поэзии династии Тан и Сун.

В то время все из команды решили, что она попросту пыталась выглядеть возвышенной и умной.

— По субботам ты приходила с двумя книгами поэзий династий Тан и Сун. Они были связаны с занятиями у профессора Су? — спросила Сунь Вэйвэй.

Лю Мань кивнула, не став ничего скрывать.

— Он мне их одолжил. Я каждую субботу ходила к нему учить каллиграфию и китайский.

— Кстати, а на какую специальность тебя к нам перевели?

— Литература древнего Китая.

Литература древнего Китая была интересна очень немногим студентам, ещё и отличалась сложностью изучения!

Выпучив глаза, Сунь Вэйвэй пристально вгляделась в девушку, что сидела возле неё. Людей, кому её внешность оказалась бы более знакомой, можно было пересчитать по пальцам. Они видели лица друг друга ещё с тех времён, когда вместе ходили в детский сад.

И всё же она правда была Лю Мань?