Глава 16. Хвост и ревность

Поначалу Ацзы с радостью следовала за Мужун Фу, в её голове раз за разом всплывал образ того, как он её спас. Не в силах сдержать восторг, она украдкой смотрела на его спину. На нём была лунно-белая рубаха, которая придавала ему безупречно чистый и утонченный вид. Опустив глаза на свою грязную и рваную одежду, она почувствовала себя ничтожной. Ей казалось, что они с Мужун Фу — небо и земля, и её грязь может запачкать его.

С этой мыслью она стала замедляться.

— Что случилось? Ты ранена? — Мужун Фу, заметив, что Ацзы отстает, подумал о её травмах и обернулся.

Судя по её жалкому виду, она, должно быть, много натерпелась. Внезапно он пожалел, что оставил её в усадьбе. Если бы она была с ним, ничего бы этого не случилось.

— Н-нет, всё в порядке, — встретившись с обеспокоенным взглядом Мужун Фу, Ацзы смущенно опустила голову, боясь, что он увидит, в каком она состоянии. Сейчас, с растрёпанными волосами и грязным лицом, она, должно быть, выглядит ужасно.

Пока она размышляла, её живот громко заурчал. Щеки Ацзы мгновенно вспыхнули. Ей хотелось провалиться сквозь землю.

«Ох, почему все эти неловкие моменты происходят на его глазах? Какой позор!»

Мужун Фу, не понимая тонкостей девичьего самолюбия, с улыбкой сказал:

— Ты голодна? Пойдем, найдем гостиницу, и ты поешь, — сказал он и успокаивающе потрепал её по голове.

В душе Мужун Фу относился к Ацзы как к младшей сестре, хоть и немного чересчур озорной.

Почувствовав тепло его руки на своей голове, Ацзы успокоилась. Ей казалось, что на свете нет мужчины лучше него. Она любила его больше всех на свете.

Ацзы, никогда не знавшая любви между мужчиной и женщиной, думала, что это просто симпатия. Но разве можно назвать простой симпатией чувства к человеку, о котором ты мечтала столько лет?

Мужун Фу отвел Ацзы в ресторан. Видя, как жадно она ест, он нахмурился и стал накладывать ей еду палочками. Она ела всё подряд, даже нелюбимые овощи, и было видно, что она очень голодна.

«Она так похудела, должно быть, ей пришлось нелегко», — подумал он и подозвал слугу, заказав ещё два мясных блюда, чтобы Ацзы могла как следует наесться.

Ацзы, увидев, что ей принесли ещё еды, смущенно посмотрела на Мужун Фу. Наверное, она ест слишком некрасиво? Она хотела вести себя прилично, но была так голодна, что не смогла сдержаться и показала свою истинную натуру.

«А вдруг молодой господин испугается и сбежит?»

— О чём задумалась? Ешь, — видя, что девушка смотрит на него, Мужун Фу положил ей в миску ещё кусок говядины. Неужели она думает, что, глядя на него, сможет насытиться?

— Э… я почти наелась, — Ацзы попыталась спасти остатки своего достоинства.

— Что значит «почти»? Обычно ты съедаешь две миски риса, а сегодня, такая голодная, съела всего ничего. Как этого может хватить? Ешь давай, — сказал он и положил ей в миску большой куриный окорок.

Ацзы, откусывая от сочного окорока, чуть не расплакалась: «Ох, оказывается, в глазах молодого господина я просто обжора! Ну да, обычные девушки едят мало, а я…»

Так, Ацзы, одновременно страдая и наслаждаясь, съела большую часть еды на столе.

Затем, поглаживая свой круглый животик, она отправилась с Мужун Фу покупать одежду.

Вечером, приняв горячую ванну и переодевшись в чистую одежду, Ацзы с блаженством лежала в постели.

Зная, что молодой господин спит в соседней комнате, она радостно перевернулась на другой бок, обняла мягкое одеяло, потёрлась об него щекой и сладко улыбнулась.

Она поняла, что счастливее всего она чувствовала себя рядом с молодым господином.

Она могла ни о чем не думать, просто есть, пить и веселиться. Это было чудесно.

Ей нравилось называть его «молодой господин», хотя она знала его имя и не была его служанкой.

Но ей нравилось это обращение. Возможно, потому, что она столько лет хранила его в своем сердце, и оно прочно там укоренилось.

В усадьбе она запретила слугам называть Мужун Фу «молодой господин», велев им обращаться к нему «господин». Видя, что Мужун Фу лишь безразлично улыбается и не возражает, она решила, что это её личное, особенное обращение к нему. Только она может называть его «молодой господин», никому другому нельзя.

Но радость быстро сменилась горечью, когда она вспомнила о своих злоключениях. Её преследовали, как собаку, потерявшую хозяина. Улыбка исчезла с её лица.

В детстве ей часто приходилось терпеть унижения, но с тех пор, как она завоевала расположение мастера, разве кто-то смел так с ней обращаться?

С этой мыслью она сжала одеяло в руках, и в её глазах мелькнула ярость.

Эти негодяи должны умереть! Когда она вернётся за Божественным треножником из священного дерева, она будет усердно тренироваться. А когда достигнет высокого уровня мастерства, то переломает им всем ноги, чтобы они больше не смогли ходить!

Она не просила Мужун Фу отомстить за неё, потому что боялась. Не того, что он откажет, а того, что он увидит её темную сторону.

В её глазах Мужун Фу был настоящим благородным рыцарем, самым честным и добрым человеком. Он защищал слабых, помогал нуждающимся, в нём воплощались все лучшие качества. Раньше она считала, что все эти разговоры о злобности Школы Звёздной обители и благородстве так называемых праведных школ — просто чушь. Разве есть люди, которые не думают о себе? Разве какая-нибудь школа не пытается возвыситься за счёт других?

Но, встретив Мужун Фу, она поверила, что такие люди существуют. Не говоря уже о том, что он несколько раз спас ей жизнь, в усадьбе она ни разу не видела, чтобы он повышал голос на слуг. Каждого, кто кланялся ему, он приветствовал с улыбкой. Этот мужчина был просто идеален.

На самом деле, Ацзы, ты ошибалась. Этот мужчина не так хорош, как кажется. Тебя обманули.

На следующий день Ацзы снова радостно последовала за Мужун Фу, словно маленький хвостик. Она путешествовала с ним, беззаботно проводя время.

Поскольку Ацзы сбилась с пути и теперь проводила время с Мужун Фу, она не встретила Цяо Фэна, Ачжу и других, как это было в оригинале. Поэтому, увидев Дуань Чжэнчуня и Жуань Синчжу, Ачжу не узнала в них своих родителей и не стала жертвовать собой ради Дуань Чжэнчуня.

Когда Цяо Фэн обвинил Дуань Чжэнчуня, тот, естественно, всё отрицал, и Цяо Фэн продолжил подозревать госпожу Ма. Так, благодаря встрече Ацзы и Мужун Фу, Ачжу осталась жива, и самая трагичная история «Восьми небесных драконов» пока что изменила свой ход…

Мужун Фу, не подозревая о том, как сильно он отклонился от сюжета, вместе с Ацзы отправился в Долину Глухих и Немых, получив приглашение от Су Синхэ разгадать шахматную задачу «Драгоценная шахматная доска».

Раз его пригласили, он не мог отказаться. И вот они с Ацзы неторопливо двинулись в путь.

***

В Долине Глухих и Немых Дуань Юй играл в ци с Су Синхэ. Позади него стояла рассеянная Ван Юйянь.

Дуань Юй и Ван Юйянь, сбежав от Цзюмочжи, были спасены Цяо Фэном. После того, как Цяо Фэн прогнал Цзюмочжи, Ван Юйянь хотела вернуться домой, но по дороге они узнали, что Су Синхэ из Долины Глухих и Немых приглашает героев со всего мира разгадать шахматную задачу «Драгоценная шахматная доска». Услышав это, Дуань Юй хитро посмотрел на Ван Юйянь и сказал:

— Раз уж это приглашение для всех героев, Южный Мужун наверняка тоже будет там. Госпожа Ван, почему бы вам не отправиться в Долину Глухих и Немых и не подождать его там?

Ван Юйянь задумалась. Если она вернётся домой, то уже не сможет путешествовать с кузеном. А если отправится в Долину Глухих и Немых, то сможет быть рядом с ним. Мысль о том, чтобы быть рядом с любимым, перевесила все остальные. Она попросила Дуань Юя отправить домой письмо, чтобы успокоить родных, и вместе с ним отправилась в Долину Глухих и Немых.

Сейчас Дуань Юй пытался разгадать знаменитую шахматную задачу, но Ван Юйянь, не видя своего кузена, не могла сосредоточиться на игре и постоянно смотрела на вход в долину.

Вместо Мужун Фу появился Дин Чуньцю, Старый монстр из Звёздной обители, в окружении своих учеников. Он вошел, громко смеясь, и сказал:

— Брат Су, как поживаете? Давно не виделись!

Дуань Юй и остальные, услышав это, с недоумением посмотрели на Су Синхэ.

— Наследник Дали Дуань Юй? Брат Су, неудивительно, что вы так уверены в себе. Так вот кого вы позвали на помощь! Но, насколько мне известно, боевые навыки этого наследника Дуань весьма посредственны. Боюсь, он вам не поможет, — сказал Дин Чуньцю, глядя на Дуань Юя с зловещей улыбкой.

Дуань Юй был человеком справедливым, но это не означало, что он позволит использовать себя в чужих играх. Поэтому он недовольно ответил:

— Я пришел сюда, чтобы попрактиковаться в игре в ци. Но в этом я вам уступаю. Прошу меня простить, господин Цунбянь. — С этими словами Дуань Юй поклонился, схватил Ван Юйянь за руку и поспешил уйти.

Разве они не слышали, как Дин Чуньцю назвал Су Синхэ «братом»? Кто знает, что между ними произошло?

Ван Юйянь, хоть и хотела увидеть кузена, понимала, что Дин Чуньцю — опасный человек, поэтому послушно последовала за Дуань Юем.

Как только они прошли мимо людей из Школы Звёздной обители, у входа появились двое. Глаза Ван Юйянь засияли. Забыв о приличиях, она подбежала к ним и радостно крикнула:

— Кузен!

Она хотела схватить его за рукав, в её глазах больше никого не было.

— Эй, ты кто такая? Как ты смеешь трогать чужого человека? У тебя есть стыд? — Ацзы, увидев, как красивая женщина бежит к её молодому господину, встала между ними. Если бы молодой господин не запретил ей использовать отравленное оружие, она бы выцарапала этой женщине глаза! Как она смеет смотреть на её господина таким влюблённым взглядом?