Глава 2. Не волнуйтесь, я достану деньги

Сюй Ян помог подняться рыдающему брату и, вскинув брови, посмотрел на злого, встревоженного и удивлённого Ли Даюна. Голос его звучал властно:

— Возьми мои деньги за кувшин, и с этого момента жизнь твоего сына принадлежит мне. Или же смиренно извинись перед моим братом. Считаю до трёх.

— Тьфу, да кто ты такой…

Сюй Ян неторопливо подобрал с земли треугольный камень, подбросил его в воздух и поймал.

— Один.

Ли Даюн сглотнул застрявшие в горле слова. Его маленькие глазки-треугольники дважды метнулись от Сюй Хуая к воротам его собственного дома.

— Два.

Сюй Ян нетерпеливо махнул рукой, и камень со звонким стуком ударился об остатки кувшина.

Раздался треск. Не успел Сюй Ян произнести «три», как Ли Даюн рухнул на колени, его лицо то бледнело, то зеленело.

У Сюй Эрь Шацзы, может, и были проблемы с головой, но Сюй Хуай откормил его так, что тот стал сильным, как телёнок. Если бы этот кирпич попал в цель, то не только его сыну, но и ему самому пришёл бы конец.

Смелый не лезет на рожон. Стиснув зубы, Ли Даюн опустил голову.

— Сюй… Старший брат Сюй, прости.

— Ладно, ладно, сегодня у моей семьи большой праздник, не буду я с тобой спорить! — воскликнул Сюй Хуай.

Он был так рад тому, что Сюй Ян пришёл в себя, что ему было совершенно не до Ли Даюна. Небрежно махнув рукой, он потянул Сюй Яна за собой.

— А Ян, пойдём, вернёмся домой, всё спокойно обсудим. Расскажи брату, как ты себя сейчас чувствуешь.

Сюй Ян послушно последовал за старшим братом, но когда проходил мимо собравшихся селян, его взгляд был холоден как лёд.

Он только что оказался здесь, и первое впечатление должно быть сильным.

Лучше всего, чтобы жители деревни с этого момента знали: второй дурачок семьи Сюй поправился, и связываться с ним не стоит.

После того как Сюй Ян повредил голову, их отец продал дом, и вся семья переехала жить в ветхий пещерный дом (яодун) за деревней.

Сюй Ян шёл за Сюй Хуаем, слушая радостное бормотание брата и осматриваясь по сторонам.

Раз уж этот «дурачок» так легко наткнулся на обломок стелы, значит, где-то поблизости должно быть немало таких стел.

Судя по названиям мест, которые время от времени упоминал брат, Сюй Ян предположил, что их деревня находится в уезде Ханьсянь, на юге провинции Шэньчжоу. Это место всегда было стратегически важным, и люди активно селились здесь ещё со времён династии Ся.

Если бы сейчас был начало двадцатого века, когда антикварный рынок только зарождался, то ценных вещей здесь нашлось бы гораздо больше, чем несколько стел Вэй Бэй.

Взгляд Сюй Яна остановился на большой горе за деревней. Он как раз собирался спросить брата, ходят ли в деревне какие-нибудь легенды об этой горе, как вдруг увидел растрёпанную женщину, которая с плачем и криками выбежала из ветхого пещерного дома.

— Сюй Дахуай, тётушка сказала, что Сюй Ян разбил кувшин Ли, и ты заплатил тридцать тысяч юаней?

— Нет, Гуй Нян, послушай меня, А Ян, он… — Сюй Хуай явно растерялся перед женщиной. Его радостное выражение лица мгновенно застыло, а речь стала прерывистой.

В глазах Ма Гуйчунь это, естественно, выглядело как признание. Её горе стало ещё сильнее. Она замахала руками, колотя Сюй Хуая, и истошно закричала:

— Что говорить, о чём тут говорить! Сюй Ян — твой брат, ты его растишь, обеспечиваешь, всё лучшее в доме отдаёшь ему, все деньги семьи тратишь на его лечение, да, спору нет, ты его брат, ты должен! Но это же тридцать тысяч юаней!

— Откуда у тебя деньги? Ты что, потратил те, что мы заняли на лечение? Не смей платить, Сюй Хуай, я тебя предупреждаю! Если ты ещё раз посмеешь взять деньги из дома, я заберу Бинъэр и Сяо Цзе и уйду! Живи сам со своим братом!

— Гуй Нян, нельзя так говорить! Мы… мы должны заботиться об А Яне. Я же говорил тебе об этом, когда ты выходила за меня замуж. Я его родной брат, нельзя быть такими бессердечными.

Сюй Хуай был ошеломлён видом жены. Он пытался обнять её за плечи, но объяснения его были бессвязны.

Ма Гуйчунь яростно оттолкнула его руку и горько разрыдалась.

— Я не говорю, что ты не должен! Я просто говорю, что жизнь моя горька! Учитель Чжоу уже несколько семестров оплачивает учёбу наших двоих детей. Теперь Бинъэр пошла в среднюю школу, ты что, опять позволишь ему платить?

— А твоя болезнь? Врач сказал, что её нужно лечить обязательно, и на это уйдёт больше ста тысяч! Дахуай, ну почему небеса так несправедливы…

Слух о тридцати тысячах явно стал для женщины последней каплей. Глаза Сюй Хуая тоже покраснели.

Сюй Ян вздохнул. К таким сценам ему было трудно привыкнуть.

Ведь в его прошлой семье Сюй не то что братской любви — элементарной порядочности не существовало. Чтобы занять место главы «Шаньшуй Чжай», он прошёлся по головам многих своих родичей.

Такая бескорыстная родственная привязанность, лишённая всякого расчёта, всегда была для него чем-то желанным и одновременно пугающим.

— Ничего страшного, эти тридцать тысяч платить не нужно. Пусть дети учатся, а с болезнью брата я что-нибудь придумаю, — нахмурившись, сказал он ровным тоном.

— Что ты придума… А?

Ма Гуйчунь подняла голову, собираясь возразить, но встретилась взглядом с Сюй Яном и осеклась. Она с трудом подавила рыдания и чуть не прикусила язык.

— Младший… младший деверь, это… это ты сейчас говорил? — недоверчиво спросила она, легонько похлопав себя по щеке.

Сюй Ян кивнул.

— Да, невестка, я поправился.

— А?

Ма Гуйчунь не знала, как выразить своё потрясение. Она отступила на два шага и плюхнулась на землю.

Протянув дрожащую руку, она долго трясла ею в воздухе, прежде чем смогла выдавить:

— Ну… ну и что с того, что поправился? Где ты возьмёшь деньги?

Сюй Хуай тоже во все глаза уставился на младшего брата. Раньше он был слишком взволнован и только сейчас понял, что реакция брата кажется слишком нормальной, даже сверхъестественной.

Даже у старого старосты деревни не было такой уверенности в себе и властности.

— В уездном городе, — ответил Сюй Ян.

С самого начала он чувствовал раздражение.

Кому понравится переместиться из тела молодого господина и главы влиятельной семьи в тело деревенского дурачка?

Он глубоко вздохнул, подбросил в руке обломок кирпича, повернулся и пошёл вниз по склону.

Два ветхих пещерных дома за спиной Ма Гуйчунь напоминали свинарники, и у него не возникло ни малейшего желания заходить внутрь.

Сюй Хуай и его жена растерянно смотрели вслед уходящему Сюй Яну.

Прошло минут пять-шесть, прежде чем Ма Гуйчунь испуганно толкнула мужа.

— Боже мой, этот кирпич у него в руке… он что, грабить кого-то собрался? Быстро иди за ним, посмотри!

— А, да… да! — Сюй Хуай покрылся холодным потом. Он поспешно потёр руки и бросился вслед за Сюй Яном.

Бедняга, неужели его брат из дурачка превращается в сумасшедшего?

Пробежав несколько шагов, он увидел нескольких запыхавшихся парней, бегущих вверх по склону. Ещё издали они кричали ему:

— Старший брат Дахуай, беда…