Семь палочек танхулу

Семь палочек танхулу

Цветы камелии отцвели, и незаметно наступила весна. Я провела в столице уже три месяца.

За это время император скончался, шестнадцатилетний наследный принц взошёл на престол, а вдовствующая императрица стала регентом, сосредоточив в своих руках власть над двором и государством.

Вместе с Лю Цином, восстановленным в должности, я вошла во дворец и встретилась со своей матерью.

Она сидела на возвышении и смотрела на меня как на чужую, зато с Лю Цином была приветлива и заботлива.

Спустя много лет я получила первый подарок на день рождения от своей матери. Её слуга пронзительным голосом, чётко выговаривая каждое слово, прочитал указ вдовствующей императрицы: «Лю Чжаоцзюнь, дочь министра юстиции Лю Цина, кротка и почтительна, добродетельна и благонравна… Назначается императрицей».

Я в оцепенении приняла указ и смотрела, как Лю Цин с фальшивой улыбкой провожает гостей. Затем он подошёл ко мне и вздохнул:

— Такова твоя судьба, от неё не уйти. С поддержкой вдовствующей императрицы тебе не будет слишком тяжело. Слушайся её во всём, не замышляй ничего лишнего.

— Что это значит? Почему она решает за меня?

— Ты ещё не поняла? Ты уже в игре и у тебя нет другого выбора, — Лю Цин смотрел на меня равнодушно. — Забудь о Сыфане. С того дня, как ты приехала в столицу, всё изменилось. Ты ведь сама не хотела оставаться в Сыфане, верно? Иначе зачем бы тебе было писать истории, чтобы привлечь внимание?

Оказывается, он давно знал про мои рассказы. Возможно, не только про них, а про всё, что происходило со мной после того, как я покинула дворец. За мной следили.

Я вспомнила новогодние пельмени, которые так и не попробовала, ягоды танхулу за три монетки, старую ватную куртку и юношу, лёгкого, как ветер.

— Я не забуду. Я буду помнить о смерти Сун Чжаоди и А Ланя… — я вытерла слёзы и продолжила: — Ах да, ты ведь, наверное, не знаешь, что настоящее имя вдовы Чжан — Сун Чжаоди. В твоём сердце ведь только Вэй Хуажун. Ничего, для меня Сун Чжаоди — настоящая мать!

Видя, что со мной бесполезно разговаривать, Лю Цин махнул рукой:

— Свадьба через полмесяца. До этого времени забудь о выходе из дворца. Учись этикету и правилам!

Я послушно выучила все дворцовые правила и, как они хотели, стала императрицей.

Дворец был огромным. Император только взошёл на престол, наложниц было немного, и все они вели себя смирно.

Это место было похоже на тихую тюрьму. Я часто проводила целые дни в императорском саду, наблюдая за порхающими бабочками и пчёлами.

Император и вдовствующая императрица вели скрытую борьбу за власть, поэтому, естественно, не жаловали меня своим вниманием. На людях мы с императором соблюдали формальную вежливость, но на самом деле почти не разговаривали.

Я ненавидела его. Если бы не убийцы, которых он послал, двое самых дорогих мне людей были бы живы.

Пока я здесь, во дворце, ему не будет покоя.

За три года, что я занимала место императрицы, я много помогала вдовствующей императрице. Император не смог жениться на той, кого любил, и не смог избавиться от меня с помощью других наложниц.

А я становилась всё холоднее и безразличнее. Все во дворце боялись меня, мои методы наводили на них ужас.

Я думала, что так и буду жить, раздираемая ненавистью и используя других, но… А Лань оказался жив!

Когда я увидела его на пиру в честь победы, я поняла, что Лю Цин снова меня обманул.

На А Лане была та самая маска, уже довольно потрёпанная. Среди генералов, разбивших вражескую армию, он выделялся.

Император велел ему снять маску:

— Я давно слышал, что на границе появился молодой и красивый генерал, приёмный сын бывшего члена кабинета министров Дун Чжии. Говорят, он искусный воин, храбрый и умный, но постоянно носит маску, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания своей внешностью. Мне давно хотелось увидеть твоё настоящее лицо, Дун Цинлань.

Мои руки под рукавами слегка дрожали. Я не отрываясь смотрела, как Дун Цинлань снимает маску, открывая лицо, которое снилось мне бесчисленное количество раз. Он стал ещё красивее, чем в юности.

В зале для пиров раздались возгласы восхищения. Женщины не скрывали своих взглядов, разглядывая его.

Взгляд Лю Цина сквозь толпу остановился на моём лице. В нём читалось предупреждение.

Я подняла чашу и, не таясь, посмотрела на А Ланя.

Он улыбнулся, подошёл ко мне, остановился в трёх шагах, поклонился и произнёс:

— Позвольте мне выпить за Ваше здоровье, Ваше Величество, и за Ваше здоровье, Ваше Императорское Величество. Прошу простить мою дерзость, но позвольте мне надеть маску обратно.

— Ха-ха-ха, надевай, конечно. Я сегодня убедился, ты действительно красив, как Пань Ань! — император был в отличном настроении. — Ты женат? Есть ли среди столичных девушек та, что тебе нравится?

Дун Цинлань надел маску и покачал головой:

— Благодарю за заботу, Ваше Величество, но у меня уже есть возлюбленная. Она пропала много лет назад, и я не женюсь, пока не найду её.

В тот вечер я выпила слишком много. Впервые за много лет я напилась. За человека из моих снов, с которым мы наконец встретились, за эту непонятную игру судьбы.

На следующий вечер после пира А Лань тайно пробрался во дворец, застав меня врасплох.

Я как раз наказывала служанку за воровство. После тридцати ударов плетью та кричала от боли.

Я заметила чью-то тень, отбрасываемую свечой на стену у окна. На лице тени был виден контур маски.

Отпустив всех, я увидела, как А Лань спрыгнул с окна и оказался передо мной.

Он снял маску и осторожно спросил:

— Ты помнишь меня, Чжаоцзюнь?

Я разозлилась на его безрассудство:

— Если я сейчас закричу «Стража!», ты тут же лишишься головы, понимаешь?!

— Нет, дворцовая стража слаба, они не смогут меня одолеть.

А Лань улыбнулся, и показались его острые зубки. Он уверенно сказал:

— Раньше я был слишком слаб, чтобы защитить тебя, но теперь я могу!

Как же хорошо. Он всё тот же юноша из Сыфана.

Пока я думала об этом, он снова оказался рядом. Вот только я уже не та маленькая девочка.

Заметив, что я приуныла, А Лань словно фокусник достал из рукава свёрток, развернул его, и на его ладони лежали несколько ягод боярышника в сахарном сиропе.

— Целую палочку неудобно было прятать, всё время кололся об неё. Пришлось вот так принести. Попробуй, на вкус как в Сыфане!

Я съела одну ягоду. Кисло-сладкий, знакомый вкус.

— Приёмный отец велел мне притвориться, что я тебя не знаю. Так будет лучше для нас обоих, — послышался приглушённый голос А Ланя. — Но я не могу. Как только я тебя увидел, мне захотелось быть рядом, спросить, как ты жила все эти годы, не обижал ли тебя кто…

А Лань подошёл ещё ближе, его лицо, перед которым я не могла устоять, оказалось совсем рядом. Я обняла его и услышала, как быстро забилось его сердце.

— А Лань, я очень скучала по тебе. Лю Цин сказал мне, что ты умер, поэтому ты три года жил в моих снах… Мне было очень плохо. Я убила прежнюю Лю Чжаоцзюнь.

А Лань крепко обнял меня:

— Я заберу тебя отсюда. Куда угодно, лишь бы ты была счастлива.

Я позавидовала его наивности. Вся земля под небесами принадлежит императору, мне некуда бежать.

— Полегче, ты меня задушишь, — я похлопала А Ланя по плечу. Когда он отпустил меня, я сказала: — Сначала вернись с армией на северную границу. Когда я смогу выбраться отсюда, я приеду к тебе.

А Лань хитро улыбнулся:

— Не пытайся от меня отделаться. Я уже подал прошение остаться в столице. Сяо Сюй, наверное, скоро назначит меня на какую-нибудь должность.

— За несколько лет ты, смотрю, поумнел…

— Конечно! Я теперь Дун Цинлань, а не тот глупый А Лань, которого ты обманывала!