Глава 44.2 Пустяковое недоразумение

— Извините? — На мгновение Каликс напустил на себя такой тупой вид, что его подчиненные были бы поражены, увидев его.

Вскоре он понял, что оранжевые глаза Эмбер горят совсем другим светом, чем обычно. Он был в недоумении. Никогда прежде он не видел такого света в глазах своей жены, поэтому слишком поздно распознал в нем ярость.

Эмбер была зла на него.

Как только Каликс осознал это, его охватила паника. Он не знал, за что Эмбер так на него рассердилась. Неужели он обидел ее? Он не мог придумать ни одной причины, которая могла бы вызвать ее гнев. Каликс был уверен, что настроение между ними было доброжелательным, пока они не расстались в коридоре...

Глаза Эмбер становились все темнее, чем дольше Каликс молчал. При виде ее погрустневших глаз Каликс подумал, что мог бы отдать свою душу, если бы только смог узнать, что он сделал не так. Но сколько ни ломал голову и сколько бы раз ни предлагал продать душу, он не мог понять, почему Эмбер сердится. Каликс принял самое худшее решение, какое только мог принять в этой ситуации.

— Моя жена, почему Вы сердитесь? — спросил он.

Лицо Эмбер застыло, а ее губы задрожали. Хотя на ее лице появилась улыбка, это ни в коем случае не было положительным знаком.

— Я сержусь? — спросила она, расширив глаза при вопросе.

Ее голос звучал так безмятежно, что Каликс почти почувствовал облегчение, но держал себя в руках и едва избежал попадания в ее ловушку. Нервно сглотнув, Каликс снова встретился взглядом с Эмбер. Хотя ему хотелось забиться в свою комнату и выйти только после того, как он обдумает ситуацию и придет к удовлетворительному выводу. Он держался с нечеловеческим терпением, чувствовал что если уйдет сейчас, то окажется не в ловушке, а в тупике. Ему едва удалось сказать что-то сносное.

— Вы неважно выглядите, — Он очень надеялся, что его беспокойство повлияет на ее настроение.

Но, к сожалению, Эмбер опередила мужа более чем на несколько шагов.

— Нет. На что мне сердиться? — ответила она.

Одним предложением она не только сделала все усилия Каликса бесполезными, но и загнала его в угол.

Мозг Каликса напряженно заработал. Единственным выходом теперь было каким-то образом выяснить, что сделано не так. Молодой человек еще раз проанализировал события дня. Они были в хорошем настроении, пока не расстались в коридоре. Каликс ненадолго задумался о том, что Эмбер могла пережить что-то неприятное в своей спальне, но отбросил эту мысль: Эмбер была не из тех людей, которые без причины выплескивают свой гнев. Даже если бы случилось что-то плохое, она не стала бы злиться на Каликса, если бы это была не его вина.

Значит, проблема возникла где-то между тем, как Эмбер открыла дверь, посмотрела ему в глаза и попросила уделить ей минутку. В голове Каликса промелькнула мысль.

— Вы злитесь из-за дочери барона Торкума? — спросил он.

Хотя не знал, что эта женщина может расстроить Эмбер, она была единственным неизвестным фактором во всем этом.

Эмбер вздрогнула от его слов, и Каликс уловил ее реакцию. Он нашел ответ.

— Почему я должна злиться из-за этой женщины? — спросила Эмбер.

Она не отступила и сохранила оборонительный тон. Но теперь, когда у Каликса был ответ, ее щит уже не имел смысла. Теперь Эмбер нервничала. Она стремилась донести до Каликса, что Лидия ее ни капельки не волнует.

— Мы всего лишь пара в фиктивном браке.

На секунду глаза Каликса расширились. Он был шокирован, как будто его ударили. Тем не менее, он спокойно объяснил:

— Моя жена, эта женщина пришла, чтобы разоблачить замыслы барона Торкума. Она сказала, что скажет правду в обмен на то, что я прощу и забуду то, что произошло сегодня.

Эмбер поняла, что совершила ошибку, но молоко уже пролилось.

— Очевидно, она изначально намеревалась помочь барону, соблазнив меня. Она также объяснила, что проникновение в мою спальню было бы успехом. И если бы Ваше положение ослабло из-за этого, она бы попыталась заменить Вас на посту герцогини, — После его объяснения на Каликса снизошло озарение. — Может быть, Вы были расстроены тем, что я, возможно, ложился в постель с...

— Нет, — резко прервала Эмбер.

Ее лицо было повернуто в сторону, чтобы скрыть покрасневшие щеки. С того места, где стоял Каликс, он не мог как следует разглядеть ее лицо, но мог видеть пунцовые мочки ее ушей. Эмбер совершенно не знала, что, как и у ее мужа, мочки ее ушей краснеют, когда она смущается.

— Моя жена, — позвал Каликс, более спокойный, чем прежде. — Посмотрите на меня, — В его голосе больше не было ни напряжения, ни замешательства, в нем просто звучало желание, чтобы Эмбер посмотрела на него.

Молодая женщина зажмурила глаза. Она прекрасно понимала, что ее лицо стало красным, как яблоко, и совершенно не хотела, чтобы Каликс видел это.

— Посмотрите на меня, — повторил он.

 В его голосе чувствовалась непреодолимая сила.

«Это несправедливо. Это бессмысленно», — подумала Эмбер. После того как она вернулась в прошлое, этот человек всегда вел себя как дурак, но только в такие моменты он становился харизматичным, что, по ее мнению, было нечестным приемом. Эмбер едва сдержалась, чтобы не закричать в знак капитуляции. Вместо этого она сказала:

— Но на самом деле это не так. Я вообще никогда не была злой.

— Если Вы так говорите, моя жена, значит, так оно и есть, — Несмотря на ее бесстыдное оправдание, Каликс потакал ей.

Эмбер вздохнула и повернулась лицом к мужу. Он поднял бровь и заметил:

— У вас покраснело лицо.

Эмбер захотелось спрятаться в нору. Ей было интересно, собирается ли Каликс продолжать разговор о бессмысленной суете, которую она подняла. Если да, то она бы не выдержала.

Но как раз в тот момент, когда она собиралась снова отвернуться, Каликс спросил:

— Может, вино, которое Вы пили за ужином, все-таки было слишком крепким?

— ...что? — Эмбер не могла не переспросить.

Каликс с беспокойством осмотрел щеки Эмбер.

— Отныне я буду следить за тем, чтобы все спиртные напитки, поставленные на Ваш стол во время ужина, были с низким содержанием алкоголя.

— Нет, вино было... — начала говорить Эмбер.

— Если Ваше состояние не восстановится к завтрашнему дню, то давайте отложим график осмотра.

Каликс был серьезен, и Эмбер не знала, плакать ей, или смеяться.