Хотя она понимала, что не может полностью винить Чжоу Яо, поскольку он не знал, что она изменилась, Вэнь Юэ, чувствуя себя несправедливо обвиненной, не хотела думать об этих сложностях.
― Перестань плакать, у меня от твоих рыданий болит голова.
Чжоу Яо сильно нахмурился, чувствуя себя подавленным, и подумал, что если она продолжит плакать, он просто уйдет, чтобы не видеть этого.
― Прекрати сквернословить, − сказала Вэнь Юэ, ее слезы все еще текли, но чувство обиды ослабло. Она посмотрела на него блестящими, полными слез глазами.
Чжоу Яо промолчал.
Хриплым голосом Вэнь Юэ тихо сказала:
― Мы можем нормально поговорить? Ты сядь, у меня шея устала смотреть на тебя снизу вверх.
― Тогда перестань плакать. У меня начинает болеть голова, когда я просто смотрю на тебя, − ответил Чжоу Яо с некоторой неохотой.
Вэнь Юэ снова вытерла слезы и, с покрасневшими глазами, прохрипела:
― Я больше не плачу. Сядь.
Чжоу Яо вздохнул и, увидев, что она действительно перестала плакать, неохотно сел, его тон был нетерпеливым:
― Хорошо, о чем ты хочешь поговорить?
― В больнице я не лгала. Я искренне хочу, чтобы теперь у нас с тобой была хорошая жизнь. Я обещаю, что не буду, как раньше, все время плакать и игнорировать тебя, но ты должен кое с чем согласиться, − серьезно сказала Вэнь Юэ, на ее длинных густых ресницах все еще блестели слезы, а ее маленькое личико, раскрасневшееся от слез, выглядело жалким.
Чжоу Яо боялся, что, говоря это, она снова начнет плакать, но, к счастью, этого не произошло.
― Я надеюсь, что ты сможешь следовать моему примеру в вопросах домашней гигиены, например, мыть рис перед приготовлением или руки перед едой. Это просто, не сложно и не занимает много времени, − твердо сказала она.
Чжоу Яо не понял:
― Я всегда так жил, и все было в порядке. Зачем утруждать себя такими хлопотами?
― Но я одержима чистотой. Если что-то не прибрано, я чувствую себя неуютно и расстраиваюсь, − жалостливо сказала Вэнь Юэ, и в ее глазах заблестели слезы. ― Если ты тоже хочешь жить хорошо, можешь согласиться на это?
Чжоу Яо поднял бровь.
― А что, если я откажусь?
― …
Вэнь Юэ была ошеломлена.
Она нахмурилась и задумалась.
Если он не согласится…
В конце концов, она не могла вернуться в дом своего дяди. Ситуация там была бы еще хуже. В таком случае, в будущем они могли бы питаться раздельно. Пока она этого не видит, все будет в порядке. Это тоже может стать решением проблемы.
― Ты планируешь уйти? − с усмешкой спросил Чжоу Яо. ― Не думай об этом. Подарки по случаю помолвки уже вручены. Если ты уйдешь, разве я не окажусь в убыточном положении?
― Я никогда не веду дела в убыток.
Если бы она действительно перестала все время плакать, он мог бы согласиться на это. Возможно, она и не очень хороша в других вещах, но она хорошо готовит, и еда у нее вкусная.
Чжоу Яо, вспомнив вкус жареного зеленого перца и Мапо тофу, которые он только что съел, облизал губы, встал и сказал:
― Хорошо, я пойду помою руки.
― Отлично, обязательно тщательно вымой их, − с улыбкой ответила Вэнь Юэ.
Мгновение спустя Чжоу Яо вернулся с бесстрастным видом, стряхивая воду с рук, его загорелая кожа слегка покраснела, вероятно, от слишком усердного мытья. Он встал рядом с Вэнь Юэ, показывая ей свои руки:
― Теперь они достаточно чистые?
Вэнь Юэ взяла его пальцы и внимательно осмотрела их, в том числе и под ногтями, удовлетворенно кивнула, ее голос был мягким и нежным:
― Такие чистые, молодец. Давай есть.
На кончиках его пальцев все еще ощущалось ее мягкое прикосновение. Чжоу Яо неосознанно потер пальцы друг о друга, потом понял, что его поступок был странным, и, поджав губы, вернулся на свое место с холодным выражением лица.
Они ели молча.
Большая мясная булочка, которую она съела утром, еще не успела полностью перевариться, поэтому она не чувствовала голода. Вэнь Юэ съела половину тарелки и отложила палочки для еды.
Чжоу Яо поднял на нее глаза:
― Больше не будешь есть?
― Я сыта, − покорно ответила Вэнь Юэ. ― Утренние булочки с мясом были слишком большими, я не очень голодна и действительно не могу съесть больше.
― У тебя желудок размером как у кошки, − насмешливо заметил Чжоу Яо.
В комнате снова воцарилась тишина, слышались только звуки того, как Чжоу Яо ест.
…
В соседней комнате Линь Фан напрягла слух, но ничего не услышала. Она поджала губы и сказала:
― Прошло совсем немного времени, а они уже снова спорят. Не думаю, что у них такие уж хорошие отношения. Но это нормально. У Чжоу Яо такой скверный характер, что никто не может его выдержать.
― Бедная Вэнь Юэ, она очень хорошая девушка, − Лю Цуйцуй с жалостью вздохнула: ― Если бы другие жители деревни знали, они бы тоже ее пожалели.
Линь Фан выглядела взволнованной. Она была полна решимости рассказать об этом по всей деревне. У Чжоу Яо была очень плохая репутация в деревне, и по крайней мере половина заслуг принадлежала ей.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|