Глава 6

Су Цзюньчжи провел некоторое время с Чаннин цзюньчжу и к своему восторгу обнаружил, что эта девушка не отличается особым умом.

Он быстро применил свои мягкие методы, заставил ее влюбиться, а затем стал то тепло общаться, то отдаляться, пока окончательно не затянул петлю.

На все ушло чуть больше месяца.

После этого Су Цзюньчжи начал ненавязчиво жаловаться на тяготы жизни бедного ученого: как другие, провалившие экзамены, могут снять в столице небольшой дворик и готовиться к следующим весенним экзаменам, а у него нет таких денег, чтобы найти тихое место для учебы.

Как он и ожидал, девушка тут же предложила ему деньги, чтобы помочь. Он несколько раз сделал вид, что отказывается, но в конце концов все равно принял их.

Получив первые деньги, он сразу же отправился в «Дворец удовольствий» и выкупил красавицу Лююнь, осторожно расспрашивая ее о детстве.

После нескольких вопросов он почти убедился, что Лююнь — дочь дачжангунчжу.

Сердце Су Цзюньчжи ликовало. Изначально он планировал, что если Лююнь окажется не той, то он сочинит для нее историю детства, основываясь на подслушанной молитве дачжангунчжу в храме, и заставит ее выдать себя за того потерянного ребенка.

В конце концов, они же были так похожи.

Но теперь, когда Лююнь оказалась той самой девочкой, это было куда надежнее, чем план с подделкой. Ему уже виделись безоблачные перспективы.

Дачжангунчжу была тетушкой нынешнего императора и занимала особое положение в стране. Ее супруг, генерал Лу, командовал войсками и обладал огромным влиянием при дворе.

Только представьте, сколько выгод принесет спасение ее дочери! Его карьера пойдет как по маслу.

На его взгляд, это было куда практичнее, чем связь с Чаннин цзюньчжу, чей отец был бельмом на глазу императора.

Слух о том, что он хранит верность куртизанке и даже ради нее отверг цзюньчжу, был пущен им по столице намеренно.

Конечно, сейчас некоторые могли посмеяться над его глупостью, но зато многие девушки начали восхищаться его преданностью. А когда дачжангунчжу найдет дочь и вспомнит о том, кто был так верен ей, разве она не проникнется к нему благодарностью?

Ради этого он даже не прикасался к Чаннин цзюньчжу, хотя для него это было настоящим испытанием силы воли — достаточно было взглянуть на лицо Нин Инхань.

Но ради великого будущего он все выдержал. К тому же, Нин Инхань и так уже была в его руках — отложить наслаждение ее телом на несколько лет было не проблемой.

Одновременно он проявлял нежность к красавице Лююнь и удерживал Чаннин цзюньчжу на крючке. Удерживать вторую было необходимо, ведь ее деньги пока что были ему жизненно важны.

Он даже несколько раз проверял границы ее преданности. Глупая девушка оказалась настолько влюблена в него, что, к его удивлению, она не оставила ни монетки своим младшим брату и сестре.

Он намеренно стал холоден с ней, проявляя ласку и нежность только тогда, когда она приносила ему деньги. И, как он и ожидал, она начала постоянно снабжать его серебром, даже выпрашивая его у других, лишь бы обеспечить его всем необходимым.

Это не могло не польстить его самолюбию.

Так, наслаждаясь деньгами и вниманием Чаннин цзюньчжу и мечтая о будущей власти благодаря Лююнь, Су Цзюньчжи провел три счастливейших года.

Но теперь это счастье, казалось, вот-вот рухнет у него на глазах.

Когда он увидел, как Нин Инхань вытащила рабский контракт Лююнь, его сердце екнуло.

Как раз в этот момент краем глаза он заметил, как во двор направляется Лююнь. Его сердце бешено заколотилось.

Каждый раз, когда Нин Инхань приходила сюда, он намеренно уводил Лююнь отсюда под предлогом, что «не хочет, чтобы Нин Инхань оскорбляла ее в лицо». На самом деле, он боялся, что Нин Инхань заметит сходство Лююнь с дачжангунчжу.

Все эти годы он внушал Лююнь, что ей следует не выходить за ворота и не переступать порог дома, опасаясь, что кто-то узнает ее на улице и разрушит его планы.

Но сейчас, видимо, стражники Нин Инхань обыскали ее комнату, и Лююнь пришла выяснить, в чем дело.

Нин Инхань, стоя лицом к Су Цзюньчжи, увидела, как его взгляд тревожно заметался. Даже не оборачиваясь, она догадалась, что к ним приближается красавица Лююнь.

— Ц-ц-ц, Су Цзюньчжи, — она потрясла контрактом в воздухе. — Как же ты бесчестен! Уже так близок с красавицей Лююнь, но ее договор о продаже все еще при себе держишь?

Это была откровенная провокация. Услышав это, Лююнь замедлила шаг, а у Су Цзюньчжи потяжелело в груди.

Ему было нечего сказать на это. Изначально он планировал разорвать контракт прямо перед Лююнь, сыграв благородного влюбленного, чтобы заслужить ее признательность.

Но, как ни странно, Лююнь до сих пор относилась к нему холодно, совсем не проявляя той благодарности, которую он ожидал, и уж тем более не клянясь «служить господину верой и правдой».

В такой ситуации он, конечно, не стал уничтожать контракт, надеясь сначала укрепить их отношения, а потом помпезно разорвать бумагу у нее на глазах.

Но этим планам не суждено было сбыться.

Лююнь вошла в зал и сразу заметила стоявшую в центре девушку в красном одеянии, с надменным видом раздающую приказы.

Нин Инхань в тот же момент обернулась. Их взгляды встретились, и обе девушки замерли.

— Юнь’эр, это ты?

— Благодетельница?

Су Цзюньчжи не мог понять, что происходит. Его растерянный взгляд метался между ними.

Все объяснялось просто.

Несколько лет назад, когда Нин Инхань только прибыла в столицу, она случайно стала свидетельницей того, как мужчина избивал женщину. Окружающие равнодушно смотрели на эту драку, но Нин Инхань приказала своим людям вмешаться.

Выяснилось, что мужчина — игрок, задолжавший деньги и решивший продать дочь. Жена воспротивилась его решению, и он поднял на нее руку.

Тогда Нин Инхань еще обладала чувством справедливости. Она дала женщине денег, чтобы та могла уехать с дочерью.

Мать с дочерью осыпали ее благодарностями. Девушка была очень красива, и ее лицо почему-то показалось Нин Инхань знакомым, потому она и запомнила ее.

Кто бы мог подумать, что они встретятся в таких обстоятельствах.

— Юнь’эр, как вышло, что ты... — Нин Инхань не договорила, но Лююнь поняла, что она имела в виду.

— Матушка увезла меня к родным, — вздохнула Лююнь. — Но меньше, чем через месяц отец разыскал нас. Он стоял на коленях, умолял матушку простить его, клялся, что исправился, что вернул все долги... Мать пожалела его и поверила.

Дальше можно было не продолжать. Нин Инхань и так знала, что было дальше — нет ничего ненадежнее, чем слово игрока.

Девушки стояли друг напротив друга, не произнося ни слова.

Но тут Су Цзюньчжи решил вставить слово:

— Юнь’эр, не грусти! Если бы не твой отец, ты бы никогда не встретила меня, верно?

Нин Инхань посмотрела на него с немым вопросом: «Как с такими навыками общения тебе удалось влюбить в себя столько девушек, как говорится в книге?»

Неужели он всерьез считает, что встреча с ним такое уж счастье, что оно перевешивает все горести жизни в публичном доме?

— Благодарю господина за заботу, — опустив голову, ответила Лююнь.

— Разве между нами должна быть такая вежливость? — Су Цзюньчжи схватил Лююнь за руку.

На самом деле, он хотел задеть Нин Инхань, раз уж сегодня та вела себя не так покорно, как обычно.

Удерживая руку Лююнь, он украдкой наблюдал за выражением лица Нин Инхань, надеясь увидеть ожидаемую боль и печаль.

Нин Инхань, глядя на самодовольное лицо Су Цзюньчжи, онемела от изумления. До какой же степени нужно быть самовлюбленным, чтобы не замечать откровенной холодности Лююнь?

— Тебе действительно пришлось нелегко все эти годы, — вздохнула Нин Инхань. — Пришлось даже терпеть этого пошлого типа, который держит твой контракт.

Надо сказать, Су Цзюньчжи и вправду был отъявленным негодяем. Уже давно узнав, что Лююнь — дочь дачжангунчжу, он скрывал это, выжидая удачного момента.

Он все хорошо рассчитал: сейчас он всего лишь сюцай, а в этой династии сюцаи не получают чинов. Даже если дачжангунчжу захочет ему помочь, император вряд ли для него сделает исключение.

Но если раскрыть правду после успешной сдачи экзаменов, можно будет воспользоваться моментом и выпросить у императора хорошую должность — так выгода будет максимальной.

Так он и тянул три года.

Все эти годы он вел себя с Лююнь как благодетель.

Хорошо еще, что в книге говорилось, что в этом году он сдаст экзамены, иначе неизвестно, сколько бы еще дачжангунчжу страдала, тоскуя по дочери.

У Су Цзюньчжи перехватило дыхание. Раньше он не замечал, что Нин Инхань умеет так язвить.

Быстро сообразив, он заслонил собой Лююнь:

— Если у вас, цзюньчжу, есть какие-то претензии — обращайтесь ко мне! Но не трогайте Юнь’эр!

— Цзюньчжу? — Лююнь на мгновение растерялась. — Чаннин цзюньчжу?!

После спасения Нин Инхань не назвала себя, и только сейчас Лююнь узнала, что ее спасительница — та самая Чаннин цзюньчжу, которая, по словам Су Цзюньчжи, «бесстыдно к нему пристает».

Догадываясь о ее замешательстве, Нин Инхань кивнула, успокаивающе взглянула на девушку, а затем сказала Су Цзюньчжи:

— Ты ошибся. У меня нет намерений донимать Юнь’эр. Моя цель — ты.

Су Цзюньчжи снова опешил. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Нин Инхань уже отвернулась от него, обращаясь к страже:

— Как продвигается обыск?

— Цзюньчжу, мы почти закончили, — ответил Фусюэ.

Самые ценные вещи здесь — это, конечно, серебряные банкноты и документы на землю.

Цаншань был немного недоволен:

— Цзюньчжу, думаю, эти украшения тоже чего-то стоят.

Нин Инхань посмотрела в указанном направлении:

— Эта нефритовая статуэтка выглядит неплохо. Забрать. И вазу тоже, она довольно изящная. И картину на стене с цветами и птицами— все это унести.

Она так небрежно указывала на вещи, что у стоявшего рядом Су Цзюньчжи сердце обливалось кровью.

Разбогатев, он купил эти украшения и картины, чтобы расставить их в приемном зале и произвести впечатление на гостей. И теперь Нин Инхань с убийственной точностью выбрала самое дорогое!

Нин Инхань указала еще на пару предметов и хлопнула в ладоши:

— Хорошо, этого хватит.

Но Цаншань, который ненавидел Су Цзюньчжи всей душой, все не унимался:

— Цзюньчжу, а этот стол и стулья из древесины желтой груши тоже весьма ценны.

Су Цзюньчжи едва не бросился зажимать ему рот.

— Тащить их будет хлопотно, — Нин Инхань задумалась, и Су Цзюньчжи уже обрадовался, но она продолжила: — Давайте лучше разобьем.

— Есть! — Цаншань с нескрываемым энтузиазмом принялся за дело.

Нин Инхань не смогла сдержать улыбки — этот парень явно не хотел оставлять Су Цзюньчжи ни одной ценной вещи.

Ее смех окончательно вывел Су Цзюньчжи из себя. Его лицо исказилось:

— Цзюньчжу, вы переходите все границы!

— Если я не ошибаюсь, эта мебель куплена на мои деньги, — холодно посмотрела на него Нин Инхань, давая прочувствовать все презрение в этом взгляде. — Я разбиваю всего пару вещей, купленных на свои же средства — разве это твое дело? Ты слишком много о себе возомнил.

Су Цзюньчжи снова почувствовал, как у него перехватывает дыхание.