Глава 3

Ювелирный магазин «Динтай» был одним из крупнейших в столице, и именно сюда направлялась Нин Инхань.

Едва переступив порог, она была встречена служанкой.

— Я хочу видеть вашу госпожу, — Нин Инхань показала поясной жетон.

Служанка проверила жетон и проводила ее во внутренние покои, предложив чай и попросив подождать.

Не прошло и мгновения, как молодая женщина с в довольно нейтральном наряде и с высоким хвостом откинула занавеску и вошла внутрь.

Увидев Нин Инхань, она не изменилась в лице, но в ее глазах мелькнула тень удивления.

— Фэнлин… — произнесла Нин Инхань.

— С какой целью цзюньчжу пожаловала сюда?

Нин Инхань вздохнула. Янь Фэнлин была ее подругой детства, их связывала глубокая дружба, и обычно та не обращалась к ней так холодно. Разве только если… Фэнлин уже встречала «ее».

— Фэнлин, это я.

Янь Фэнлин приподняла бровь:

— Цзюньчжу почтила простую торговку своим визитом? Это весьма неожиданно, ведь в прошлую нашу встречу вы даже не соизволили признать наше знакомство, презирая общение с дочерью купца.

Нин Инхань горько улыбнулась:

— Фэнлин, мы дружим с детства. Неужели ты действительно веришь, что я могла совершить все это?

— Не верю, — выражение лица Янь Фэнлин смягчилось. — Поэтому я как-то приглашала мастера, чтобы изгнать из тебя злого духа.

«…»

Даже так? Нин Инхань остолбенела. Впрочем, это было вполне в духе Янь Фэнлин.

Она вдруг вспомнила моменты кратковременного пробуждения сознания за эти три года. Могло ли это быть связано с ритуалом изгнания из нее злого духа? Нин Инхань запомнила эту мысль.

Янь Фэнлин подошла ближе, внимательно изучая ее лицо. Нин Инхань не отводила взгляда и смотрела подруге прямо в глаза.

Спустя мгновение в глазах Янь Фэнлин выступили слезы, и она крепко обняла подругу:

— Инхань, с возвращением.

Нин Инхань, которая все это время сдерживала слезы, едва не разрыдалась от этих слов.

— Первые подозрения у меня возникли, когда я услышала, что «ты» повсюду скандалила и выпрашивала деньги, — объяснила Янь Фэнлин, успокоившись. — Если бы это была ты, ты бы знала, что с этим жетоном в ювелирном магазине «Динтай» можно получить хоть миллион золотых.

Янь Фэнлин и Нин Инхань дружили с детства. Когда-то семью Янь оклеветали, поставив на грань разорения. Отца Янь Фэнлин ложно обвинили и бросили в тюрьму, приговорив к казни. Ее мать, не выдержав удара, слегла в болезни.

Узнав об этом, Нин Инхань вернулась в резиденцию Цзинь-вана и умоляла отца вмешаться. Тот разобрался в деле, доказал невиновность отца Янь Фэнлин и даже выделил деньги, чтобы помочь семье Янь пережить трудности. Позже, когда семья Янь разбогатела, они подарили Цзинь-вану жетон — тот, кто предъявит его, мог рассчитывать на любую помощь, будь то человеческие или материальные ресурсы.

Цзинь-ван отдал жетон старшей дочери.

Но душа, пришедшая из иного мира, не имела ее воспоминаний и не знала о предназначении жетона, поэтому ей и в голову не пришло обратиться в ювелирный магазин «Динтай» за деньгами.

— Сначала я думала, что это синдром покинувшей тело души, — объяснила Янь Фэнлин. — В медицинских трактатах, которые я читала, описывали случай, когда один ученый эпохи Мин, ударившись головой, перестал узнавать своих родителей и близких. Но ты, кажется, узнавала всех вокруг — кроме меня.

Нин Инхань слегка нахмурилась. Почему «она» не узнала именно Фэнлин? Но, встретив взгляд подруги, полный участия, она отбросила сомнения и начала рассказывать о своих злоключениях.

— Чем я могу помочь? — спросила Янь Фэнлин, выслушав ее рассказ. Сперва история показалась ей невероятной, но затем в душе она прокляла душу, занявшую тело Инхань, за все ее мерзости, и наконец задала прямой вопрос.

— Сначала мне нужно триста тысяч лян серебром.

Янь Фэнлин кивнула — это было пустяком.

— А еще, — Нин Инхань закрыла глаза. — Помоги мне найти мою служанку. Сюэсэ.

Сюэсэ была ее главной горничной, последовавшей за ней из Ючжоу в столицу. Очнувшись, Нин Инхань не нашла ее и лишь от той старой служанки узнала, что Сюэсэ приехала с другой Нин Инхань в этот убогий дворик. Но однажды молодой господин Су случайно обмолвился, что Сюэсэ красива, и «она» в ярости продала девушку.

Нин Инхань боялась, что Сюэсэ была продана в дурное место. Если бы ее просто продали в другую семью служанкой — еще куда ни шло, но если... Она никогда не простит ту душу, что захватила ее тело.

Янь Фэнлин лукаво подмигнула:

— Ее не нужно искать. Она служит у нас, в семье Янь.

Это были, пожалуй, первые хорошие новости с момента пробуждения Нин Инхань. Она с удивлением посмотрела на подругу:

— Правда?!

— Тогда я не понимала, что с тобой происходит, но, собирая сведения, случайно узнала, что ты хочешь продать Сюэсэ в наложницы старому богачу, — Янь Фэнлин сделала паузу и поморщилась, всем видом показывая, как ей отвратительны поступки той «другой Инхань». — Этот человек иногда ведет дела с нашей семьей, и я знала, что ждет Сюэсэ в его доме. Поэтому я перехватила сделку и выкупила ее. В любом случае, «ты» тогда интересовалась только вырученной за нее суммой и не спрашивала, к кому Сюэсэ попадает.

— Фэнлин, спасибо, — Нин Инхань сказала это со всей серьезностью.

— Сейчас Сюэсэ управляет одной из наших косметических лавок, но не в столице. Я могу срочно вызвать ее обратно.

Нин Инхань задумалась:

— Если ей там хорошо, пусть остается. Со мной ее снова ждет жизнь, полная тревог.

Янь Фэнлин кивнула:

— Я расскажу ей о том, что с тобой произошло, а возвращаться в столицу или нет, пусть решает она сама.

— Спасибо.

— Не благодари меня, — Янь Фэнлин подмигнула ей. — Сейчас самое главное — переодеть тебя. Этот наряд просто режет мне глаза.

Природная красота Нин Инхань не зависела от одежды, но вид яркой, гордой красавицы, наряженной в жалкое подобие нежного цветка, вызывал у Янь Фэнлин, скучавшей по прежней дерзкой Чаннин цзюньчжу, легкое отвращение.

Нин Инхань позволила подруге протащить себя по магазинам одежды, ювелирным и косметическим лавкам семьи Янь, где покорно сменила платье, украшения и макияж.

Лишь когда перед Янь Фэнлин предстала прежняя Нин Инхань, та застыла, глядя на нее:

— Инхань, как же я по тебе скучала.

Нин Инхань обняла ее, и вскоре они попрощались.

Янь Фэнлин распорядилась отправить все опробованные наряды, украшения и косметику в переулок Сисань, в маленький дворик, где очнулась Нин Инхань.

Сама же Нин Инхань отправилась в резиденцию Чанпин-хоу.

Привратник, явно знакомый с ней, в отличие от слуг резиденции Цинь гогуна, встретил ее не с раздражением, а с похабными шуточками:

— Маленькая красавица опять к нам пожаловала? Сегодня ты особенно хороша!

Он потянулся, чтобы ущипнуть ее за щеку, но Нин Инхань отступила.

Пережитое не оставило в ней места для гнева из-за таких мелочей, и ее голос прозвучал ровно:

— Пусть я и в немилости, но я все же цзюньчжу с лично пожалованным императором титулом. Справиться с одним привратником для меня не составляет труда.

Слуга опешил. Раньше эта девушка являлась лишь за деньгами, и хозяева особо ее не жаловали. Зная их отношение, привратник, не испытывая к ней никакого уважения, позволял себе все больше и больше, в конце концов даже рискнув то ущипнуть ее за щеку, то погладить по руке.

Девушка каждый раз плакала и жаловалась на несправедливость, но стоило ему пригрозить, что ее выгонят и не пустят к третьей госпоже, как она тут же покорно смирялась. Со временем привратник и вовсе перестал сдерживаться, поняв, что перед ним легкая мишень для издевательств.

На этот раз привратник был ошарашен таким неожиданным, но твердым отпором. Неужели эта опустившаяся, покорная цзюньчжу вдруг изменила свой характер?

Он, задетый за живое, хотел было язвительно бросить: «И что ты сделаешь? Пожалуешься своей младшей сестре? Третья госпожа в этой резиденции — никто, даже служанки смотрят на нее свысока…»

Но, встретив взгляд Нин Инхань, он внезапно почувствовал ледяной страх и проглотил слова, которые собирался сказать.

— Я хочу видеть Куся, служанку третьей госпожи. Будь добр позвать ее.

Тон Нин Инхань был очень вежливым, но привратника почему-то пробрала дрожь.

На самом деле, раньше она тоже всегда вела себя скромно и тихо говорила, но сейчас привратник остро почувствовал, что в ее вежливости было что-то иное. Что именно — он не мог понять, но это заставило его машинально пойти выполнять приказ найти ту служанку. Лишь пройдя несколько шагов, он осознал странность ситуации.

Нин Инхань, будучи дочерью самого любимого сына прежнего императора и любимой внучкой старого государя, росла в такой роскоши, что даже будущий император, тогда еще неприметный принц, обращался к ней почтительно.

«Чаннин» — этот титул тоже был выбран лично покойным императором. Он ждал лишь подходящего момента, чтобы официально присвоить его.

«Нин» — фамилия императорского дома, а титул «Чаннин» означает «длинная жизнь», что свидетельствовало о чести и благосклонности государя.

Увы… судьба переменчива…

Нин Инхань привыкла быть на вершине. Ее вежливость была просто проявлением ее воспитания, а не подобострастием с оттенком мольбы, как у той самозванки.

Привратник, конечно, этого не знал. Озадаченный, он пошел искать Куся.

Услышав, что пришла Нин Инхань, Куся нахмурилась. Неужели цзюньчжу опять пришла за деньгами? Она же только что дала ей несколько сотен лянов! Ей снова мало?

Но у второй госпожи больше не было денег.

После того, как Нин Инхань стала посмешищем в столице, положение ее младших брата и сестры тоже пошатнулось. Цинь-ван был далеко в Ючжоу, Нин Чэнлань был совсем ребенком, и защитить Нин Няньнуань было некому.

Да и когда она в спешке выходила замуж, приданое собрали на скорую руку. Нин Чэнлань отдал ей почти все ценности из дома, но этого едва хватило для приличного вида. Люди из резиденции Чанпин-хоу презирали девушку и то и дело находили повод, чтобы ее унизить.

Нин Няньнуань от природы была мягкой и кроткой, а ее муж — ветреным. Еще до свадьбы его задний двор был полон наложниц. Как только новизна прошла, он перестал защищать жену. А после нескольких скандалов из-за денег, которые закатывала Нин Инхань, в резиденции и вовсе перестали церемониться с третьей госпожой. Даже слуги позволяли себе грубость.

Ежемесячно Нин Няньнуань получала лишь десять лян серебром — ровно столько же, сколько незамужние дочери в резиденции. Но те имели поддержку от старшей госпожи, своей бабушки, так что разница была очевидна.

Каждый раз, когда Нин Инхань приходила за деньгами, Нин Няньнуань тайком закладывала приданое или выданные ей в резиденции украшения и ткани. Сама же одевалась все проще и скромнее, пока даже служанки старшей госпожи не стали выглядеть лучше нее. В итоге люди в резиденции стали презирать ее еще сильнее.

Куся сотни раз уговаривала ее перестать помогать Нин Инхань, но Нин Няньнуань, вспоминая, как старшая сестра заботилась о ней в детстве, не могла отказать.

Услышав, что Нин Инхань снова пришла, Куся почувствовала головную боль. Она специально отнесла деньги сама, что первая госпожа не узнала об этом и не донесла на вторую госпожу.

Но раз уж цзюньчжу пришла, Куся не могла не встретиться с ней. Она лишь надеялась, что сможет убедить ее уйти и не создавать лишних проблем.

Выйдя за ворота, Куся замерла.

Три года Нин Инхань напоминала изящную ветвь ивы, но сейчас… На мгновение Куся подумала, что перед ней снова прежняя, гордая Чаннин цзюньчжу.

Она резко встряхнула головой, напомнив себе, что, как бы цзюньчжу не изменилась, она пришла за деньгами.

— Куся, эти годы ты и Няньнуань много страдали из-за меня.

Слова Нин Инхань прозвучали несколько иначе, чем ожидала Куся. Может, она решила поменять тактику? Куся ущипнула себя, насторожившись.

Нин Инхань, конечно, заметила ее недоверие и горько улыбнулась. Достав из кошелька несколько серебряных банкнот, она протянула их служанке:

— Здесь сто тысяч лян. Передай их Няньнуань.

Куся остолбенела, глядя на деньги. Банкноты ювелирного магазина «Динтай» точно были подлинными. Но такая сумма… Куся не могла поверить своим глазам.

Она подняла взгляд:

— Что… что ты задумала?

— Куся, спасибо, что все эти годы заботилась о Няньнуань. — Нин Инхань положила руку ей на плечо. — Передай ей, что, если она захочет развода, пусть просто скажет мне, и я, как старшая сестра, сделаю все, чтобы ее желание исполнилось, чего бы это мне ни стоило.