Глава 2

— Иди за мной, — Нин Инхань резко прервала болтовню служанки.

Та на мгновение замерла. За два года совместного проживания она впервые слышала от этой девушки такие решительные, почти приказные интонации.

Неосознанно подчинившись, служанка последовала за ней.

Войдя в комнату, Нин Инхань взяла кошелек, принесенный Куся, достала одну банкноту и положила перед служанкой.

— С... сто лянов? Мне? — женщина не могла поверить своим глазам. Раньше молодая госпожа Нин так бережно относилась к деньгам — большую часть она отдавала господину Су, остальное тратила на наряды и косметику, не оставляя служанке ни монетки.

Эту женщину нанял господин Су присматривать за Нин Инхань, но он явно не слишком заботился о ней.

Деньги на продукты выдавались вместе с жалованьем раз в квартал — всего несколько лян серебром. Какая уж тут хорошая еда?

Служанка давно питала к Нин Инхань неприязнь, считая ее не совсем нормальной.

Поначалу она даже пыталась уговаривать молодую госпожу Нин не отдавать все деньги господину Су, оставлять что-то для себя.

Но каждый раз, когда она заводила об этом разговор, та лишь с подозрением смотрела на нее, а то и вовсе начинала плакать, будто ее обижали.

Со временем служанка махнула на все рукой.

Когда же она однажды попросила добавить денег на еду, Нин Инхань заперла все драгоценности и серебро, словно боясь кражи.

За эти два года служанка прошла путь от легкого сочувствия до полного отвращения к этой странной девушке.

— Все верно, — Нин Инхань достала еще одну банкноту и положила ее перед служанкой. — Ответь на несколько вопросов, и эта тоже будет твоя.

— Конечно, спрашивайте! — служанка закивала.

— Расскажи все, что произошло со мной за эти три года. Не упускай ни малейшей детали, — увидев, что женщина собирается что-то спросить, Нин Инхань подняла руку. — Не задавай лишних вопросов, просто отвечай.

— Хорошо, — служанка проглотила вопрос, который собиралась задать. — Начну с того, как вы, молодая госпожа Нин, влюбились в господина Су?

— Ты и это знаешь? — Нин Инхань думала, женщина осведомлена лишь о периоде ее жизни в этой усадьбе.

— Эх, да кто ж об этом не знает? — боясь, что Нин Инхань передумает и пойдет спрашивать у других, чтобы не тратить деньги, служанка затараторила: — Вы так любили господина Су, но ему нравилась красавица Лююнь из квартала красных фонарей. Тогда вы начали копировать ее стиль в одежде, чтобы привлечь его внимание...

Она подробно рассказала, как Нин Инхань во всем подражала куртизанке, как отдала господину Су все свое состояние, как он, тронутый ее преданной любовью, разрешил ей жить в загородной усадьбе, но из верности к красавице Лююнь так и не разделил ее ложе.

Когда служанка рассказала, как она расторгла помолвку с Цинь Сюанем, своим женихом, Нин Инхань задрожала.

Служанка рассказала, как она опозорила репутацию знатной девушки, став посмешищем в столице.

Рассказала, как после того, как та отдала все семейные сбережения господину Су, спустя несколько месяцев у нее вновь появилась крупная сумма денег. В минуту откровенности служанке удалось выведать, что эти деньги прислал Цзинь-ван, узнав о ее положении, — несколько десятков тысяч лянов для Нин Чэнланя и Нин Няньнуань. Но те, будучи молодыми и неопытными, поддались на ее уговоры и отдали ей деньги.

Рассказала, что и эти деньги не задержались у нее надолго — вскоре они тоже достались господину Су в обмен на его краткую ласку.

Рассказала, как последние два года она постоянно выпрашивала деньги у Нин Няньнуань, а если та отказывала — устраивала сцены.

Было еще много всего.

Передав банкноты и выпроводив служанку из комнаты, Нин Инхань наконец выдохнула, и по ее щеке скатилась горячая слеза.

Позволив себе на мгновение проявить слабость, она вытерла слезы.

Чаннин цзюньчжу всегда отличалась твердым характером. Теперь, когда она вернулась, ей предстояло разобраться с этим беспорядком.

Нин Инхань начала обыскивать комнату. Согласно словам служанки, поскольку возлюбленная господина Су, красавица Лююнь, предпочитала белые одежды, «она» намеренно подражала ей, заложив все яркие наряды и украшения, привезенные из резиденции Цзинь-вана.

И действительно, когда Нин Инхань все перерыла, в шкатулке оказались лишь самые скромные украшения, а среди беспорядочно сложенных сундуков в углу комнаты лежали только светлые одежды.

Наконец, на дне сундука она нашла то, что искала — медную табличку. Видимо, та душа не поняла ее ценности и, решив, что за нее не выручить много, просто бросила в сундук.

Взяв табличку, Нин Инхань собралась выйти. Служанка, увидев ее, хотела что-то сказать, но в итоге лишь презрительно скривила губы.

«Я уж думала, что сегодня она одумалась, а она опять бежит подносить деньги господину Су, чтобы ублажить его», — подумала служанка.

Место, куда направлялась Нин Инхань, находилось в самом оживленном районе столицы.

Она шла не спеша, по пути разглядывая улицы и пытаясь заметить изменения, произошедшие за эти годы.

Проходя по одной из улиц, она внезапно остановилась.

Эта улица была ей знакомее всего — здесь располагалась резиденция Цинь гогуна, где жил ее бывший жених Цинь Сюань, наследник титула.

Хотя их помолвка несколько лет назад отчасти служила демонстрацией преданности вдовствующей императрице и подтверждением ее намерения остаться в столице, между ней и Цинь Сюанем действительно были искренние чувства.

Неужели поступки «той» глубоко ранили и его сердце?

Подумав об этом, Нин Инхань, не в силах сдержаться, быстрыми шагами подошла к главным воротам резиденции и постучала в дверное кольцо.

Привратник, открыв дверь, с явным раздражением посмотрел на нее:

— Разве вам не говорили пользоваться боковым входом? Почему опять пришли через главные ворота?

Нин Инхань на мгновение растерялась — ведь раньше она всегда входила в резиденцию через главные ворота.

Не дожидаясь ее ответа, привратник продолжил:

— Подождите здесь, я позову кого нужно.

Нин Инхань на миг застыла в недоумении — позовет кого нужно? Разве он не должен был доложить о ее приходе?

Вскоре она поняла, что под «кого нужно» имели в виду вовсе не наследника, а его слугу.

— Мо Янь? — этого слугу она узнала.

Мо Янь холодно взглянул на нее и протянул кошелек:

— Возьмите деньги и уходите.

Нин Инхань не приняла кошелек:

— Твой господин в резиденции?

— Цзюньчжу, будьте осторожны в выражениях. Вам следует обращаться к нему как к гогуну, — ответил Мо Янь ледяным тоном.

— Гогун? — Нин Инхань резко подняла голову. — Старший гогун... скончался?

На лице Мо Яня наконец появилось выражение — язвительная усмешка:

— Цзюньчжу даже этого не помнит? Что ж, когда старший гогун и его супруга ушли из жизни, вы были слишком заняты любовными нежностями с тем Су.

— Супруга гогуна тоже...?

— Когда старший гогун и его супруга погибли, упав в пропасть с каретой за городом, господин был в отчаянии, — голос Мо Яня дрожал от гнева. — А его невеста даже не была рядом с ним. Старший гогун и его супруга относились к вам как к родной дочери, а вы не удостоили их даже прощальным визитом!

Нин Инхань ясно осознала — три потерянных года невозможно вернуть.

— Когда господин, едва оправившись от потери, пришел к вам, знаете, что он увидел? — Мо Янь пристально смотрел на нее, потеряв прежнее спокойствие, и в его голосе слышалась ярость. — Вы и тот Су признавались друг другу в любви под луной! Хотите вспомнить свои слова? Не нужно — я в тот день следовал за господином, и каждое ваше слово врезалось мне в память!

Нин Инхань отступила на шаг, но Мо Янь продолжал наступать:

— Вы назвали господина ничтожеством, сказав, что он не стоит и волоска на теле того Су! Когда тот господин спросил, не боитесь ли вы мести рода Цинь за расторжение брака, вы ответили: «Старый гогун мертв, а Цинь Сюань — сопляк, который не удержит власть. Чего его бояться?». Вы знаете, что после возвращения в ту ночь у господина поднялась такая температура, что он проболел две недели?! Он только что потерял родителей, а вы даже не удосужились сказать ему пару слов утешения, хотя бы для вида! Самое смешное, — продолжал Мо Янь с горькой усмешкой. — Когда вы снова пришли, он все еще надеялся! Но вы лишь выпрашивали деньги. Он дал вам десять тысяч лянов, думая, что вы в беде... а вы отнесли их своему Су! С тех пор гогун приказал не докладывать о ваших визитах. Я думал, у вас хватит совести не возвращаться, но ваша наглость, цзюньчжу, превзошла все мои представления. Вы ежемесячно приходили за деньгами, а если мы их вам не давали, то рыдали у ворот! Вы что, приняли резиденцию Цинь гогуна за казенную палату?!

С покрасневшими от слез глазами наблюдая, как лицо Нин Инхань становится все бледнее, Мо Янь с мрачным удовлетворением заключил:

— Так что отвечаю на ваш вопрос: гогуна нет в резиденции. Даже если бы он был здесь — вы не сможете его увидеть.

Швырнув кошелек к ее ногам, он бросил:

— Берите деньги и проваливайте.

Он повернулся и ушел, и ворота резиденции гогуна Цинь с грохотом закрылись за его спиной.

Нин Инхань поразилась собственной выдержке — она не разрыдалась на месте и даже смогла выдавить горькую улыбку.

Постояв с минуту, она присела, подняла кошелек, который бросил на землю Мо Янь, отряхнула с него пыль и привязала его шнурком к дверному кольцу.

Отступив на два шага после этого, она склонилась в почтительном и глубоком поклоне перед табличкой «Резиденция Цинь гогуна», как младшая перед старшим.

Затем Нин Инхань развернулась и ушла твердым шагом.

Она и не заметила, как в дальнем конце улицы чья-то тень следила за ней.