Глава 3 (Часть 1)

Глава 3

Заходящее солнце исчезло, небо постепенно темнело.

— Чуть не забыл сказать тебе причину, — Вэй Юэ приблизился к уху Фэн Чжоюань и тихо прошептал: — Я очень чувствителен к чужим прикосновениям. Даже будучи пьяным, я сохраняю частичку сознания.

— Поэтому, как только ты коснулась моей одежды, я это почувствовал.

Серебристо-белый питон на плече Вэй Юэ внезапно приблизился к ней и неожиданно укусил девушку за кончик пальца.

— Мне вдруг захотелось сварить суп из змеи. Ты ведь одобришь, правда? — сверкнула глазами Фэн Чжоюань.

Лигуан, словно поняв её слова, испуганно юркнул под одежду Вэй Юэ.

— Он трусливый, ты его напугала, — с беспомощным видом сказал Вэй Юэ, успокаивая Лигуана.

Фэн Чжоюань показала ему ранку и продолжала допытываться:

— А что насчет моей раны?

— Если он тебя укусил, значит, ты ему нравишься, — безразлично ответил Вэй Юэ. — Лигуан кусает очень легко. К тому же, это всего лишь слабый яд, от него не умирают.

Он добавил:

— Или ты очень боишься?

— С чего бы? — Фэн Чжоюань сменила тему. — Поцелуи были. Теперь ты должен сказать мне, где те двое сбежавших учеников?

— В темнице Мира Демонов. Я отведу тебя, — ответил Вэй Юэ.

Той же ночью, в темнице Дворца демонов.

Темница была мрачной и сырой, отовсюду доносились неумолкающие рыдания.

Свечи по обеим сторонам вспыхнули, освещая каменную тропу впереди.

Они несли вечные светильники и шли по длинному коридору, пока не подошли к одной из камер.

Камера была маленькой, пол устлан соломой, внутри стояла только одна кровать и прямоугольный стол.

Двое юношей в рваной одежде съежились в углу.

Услышав звук отпираемого замка, они резко подняли головы и посмотрели на двух человек, стоявших поодаль.

Тюремщик открыл дверь камеры и почтительно сказал:

— Ваше Высочество, это те, кого вы искали.

— Я знаю, можешь идти, — мягко улыбнулся Вэй Юэ.

Тюремщик поклонился и тут же исчез.

Фэн Чжоюань заметила фальшь в его улыбке и подумала про себя: «Какая фальшивая улыбка».

Вэй Юэ улыбнулся, но ничего не сказал.

Фэн Чжоюань достала веревку, связала двоих и повела их прочь.

Перед уходом Вэй Юэ с улыбкой искренне пожелал ей:

— Надеюсь, при следующей встрече ты будешь еще жива. Не умри от чужих рук.

— И тебе того же, — обернулась Фэн Чжоюань.

Из тени вышел юноша в черном со шрамом на лице:

— Подчиненный не справился с заданием, не смог найти древнюю книгу для лечения Вашего Высочества. Прошу Ваше Высочество наказать меня.

Вэй Юэ повернул нефритовое кольцо на большом пальце левой руки и с улыбкой спросил:

— Му Фэн, так ты знаешь, что делать дальше?

Му Фэн вытащил меч из-за пояса, собираясь искупить вину смертью, но Вэй Юэ остановил его.

Вэй Юэ отбил его меч и с сожалением сказал:

— Сейчас во Дворце демонов не хватает людей. Ты еще представляешь некоторую ценность, так что не можешь так легко умереть.

Вэй Юэ приказал Лигуану укусить Му Фэна, затем бросил ему белый фарфоровый флакон и невозмутимо произнес:

— Это противоядие, оно может временно подавить змеиный яд в твоем теле. Принимай раз в день. Если за этот месяц ты так и не найдешь книгу, то умрешь от яда.

Он смотрел сверху вниз на юношу, стоявшего на одном колене, и мягко сказал:

— Му Фэн, ты ведь не разочаруешь меня, правда?

Му Фэн убрал флакон:

— Готов служить Вашему Высочеству верой и правдой, не жалея жизни.

— Какой послушный. Иди, — Вэй Юэ погладил его по голове.

*

Вернувшись в Клан Меча, Фэн Чжоюань передала двух предателей Залу Наказаний и собиралась вернуться в свою пещерную обитель, чтобы совершенствовать искусство меча.

Едва выйдя из Зала Наказаний, Фэн Чжоюань столкнулась с Линь Ваншу.

Линь Ваншу была культиватором талисманов на стадии Золотого Ядра, третьей ученицей старейшины Цин Инь.

— Старшая сестра Чжоюань, почему у тебя разбита губа? — с беспокойством спросила Линь Ваншу.

Фэн Чжоюань коснулась губы и равнодушно ответила:

— Собака укусила.

— Эта собака такая сильная, что смогла ранить старшую сестру? — изумилась Линь Ваншу.

И в искусстве меча, и в уровне культивации Фэн Чжоюань значительно превосходила учеников своего поколения.

Линь Ваншу никак не могла поверить, что Фэн Чжоюань могла быть ранена собакой. Это было просто немыслимо.

Фэн Чжоюань заметила снежного кролика у нее на руках и с любопытством спросила:

— Младшая сестра, это ты…

— Вчера я закончила задание и по дороге наткнулась на этого раненого снежного кролика. Мне стало его жаль, поэтому я принесла его сюда, собираюсь сама его выходить, — объяснила Линь Ваншу, поглаживая кролика.

— Раз так, ты дала ему имя? — снова спросила Фэн Чжоюань.

Линь Ваншу подняла кролика, показывая его, и гордо сказала:

— Его зовут Белыш. Красиво, правда?

Непостижимым образом Фэн Чжоюань увидела обиду в глазах снежного кролика. Что за чертовщина?

Фэн Чжоюань немного поболтала с Линь Ваншу, затем попрощалась и вернулась в свою пещерную обитель отдохнуть.

Через три дня она получила сообщение от Фэн Сяньчжи, встала на Меч Слабой Жизни и отправилась на Пик Верхнего Леса.

На Пике Верхнего Леса царила бурная жизнь.

Под полуденными лучами солнца седовласый старик в соломенной шляпе, с мотыгой на плече, собирался копать землю.

Увидев Фэн Чжоюань, Фэн Сяньчжи опустил мотыгу, подошел к дереву, сел под ним и жестом пригласил её подойти.

Фэн Чжоюань искоса взглянула на него и с недоумением спросила:

— Учитель, зачем вы меня позвали?

— Учитель взял себе маленького ученика, он немного застенчив, — лицо Фэн Сяньчжи расплылось в улыбке. — Он сейчас поливает духовные травы, скоро подойдет. Завтра учитель уходит в уединение, не забудь присмотреть за ним вместо меня.

— Учитель, у вас опять проснулась страсть к набору учеников? Где вы нашли этого маленького ученика? Уж не заманили ли обманом? — подозрительно спросила Фэн Чжоюань.

Фэн Сяньчжи вытаращил глаза и недоверчиво возразил:

— Учитель — честный человек! Как я могу быть таким, как ты говоришь? Это клевета!

Фэн Чжоюань потеряла дар речи и перечислила его «славные» деяния.

— Старший брат мне рассказывал. Он говорил, что вы увидели его выдающиеся способности, посчитали его отличным материалом для культивации и льстивыми речами заманили его стать вашим старшим учеником. В результате, придя в Клан Меча, вы обучили его основам культивации, а затем отвели в библиотеку, велели выбрать сердечную мантру и усердно практиковаться самостоятельно, больше к вам не обращаясь.

— А сами целыми днями пропадаете в саду духовных трав, то сажаете их, то копаете землю. Этот Пик Верхнего Леса скоро превратится в ваш огород.

Фэн Сяньчжи почувствовал себя виноватым, не смея смотреть ей в глаза, и тихо возразил:

— Учитель применяет индивидуальный подход, воспитывая Юймина как культиватора, способного к самообучению. К тому же, разве Юймин несколько дней назад не достиг стадии Зарождающейся Души? Разве это не доказывает, что мое обучение эффективно?

— Кажется, это не имеет к вам никакого отношения, учитель. Это явно результат усердия старшего брата, не так ли? — не согласилась Фэн Чжоюань.

Фэн Сяньчжи осенило, и он принял важный вид учителя, строго сказав:

— Чжоюань, как говорится, учитель на день — отец на всю жизнь. Ты не только не проявляешь должного почтения к учителю, но еще и перечишь мне. Учитель действительно огорчен.

— Теперь я даю тебе шанс искупить вину. Отдай мне все хорошее вино, которое вы с Юймином спрятали несколько дней назад, и этот инцидент будет исчерпан.

Под конец он едва сдержал улыбку, возвращаясь к своей истинной натуре.

Фэн Чжоюань сразу поняла, что Фэн Сяньчжи пытается давить на жалость.

Эту тираду она слышала не меньше тысячи раз.

Цель, естественно, была в том, чтобы попытаться извлечь выгоду из ситуации.

— Об этом, учитель, даже не думайте. Невозможно, — Фэн Чжоюань протянула руку и беспомощно сказала: — Учитель, не думайте, что я не видела вино, которое вы прячете за спиной. Быстро отдайте. Вы же обещали бросить пить?

Фэн Сяньчжи крепко обнял кувшин с вином, не желая его отпускать, и пробормотал:

— Дай учителю сделать еще глоток, всего один. Завтра… завтра учитель бросит.

Чистый мужской голос раздался у них за спиной:

— Учитель, я закончил.

Фэн Чжоюань обернулась на звук и изумленно уставилась:

— Как это ты?

Юноша выглядел худым, был одет в простую белую одежду, на губах играла едва заметная улыбка.

Весь его облик необъяснимо излучал хрупкость.