Глава 772. Поддразнивание

Ее когти были остры, как ножи. Если бы она действительно полоснула себя, на ее шкурке остались бы глубокие порезы…

Мужчина, словно угадав мысли лисички, поднял руку и остановил ее лапку:

— Собираешься навредить себе?

Лисичка замерла, не в силах пошевелиться. Она посмотрела на мужчину, и в ее прекрасных глазах появились слезы.

— Моя шкурка уже не идеальна… На ней несколько порезов. Из нее не получится хорошая муфта, она будет некрасивой…

— Да, пожалуй, — мужчина посмотрел на лисичку. На ее левом боку действительно был большой рваный порез, из которого все еще сочилась кровь.

— Эта рана у тебя уже около часа, верно? Раз ты обрела разум, почему не исцелила себя? — В голосе мужчины послышалось легкое недовольство.

— Я… я слишком тяжело ранена, не могу принять человеческий облик и исцелить себя, — в глазах лисички блеснула надежда. — Моя шкурка испорчена, она не идеальна. Ты ведь больше не будешь сдирать с меня шкуру?

— Мне действительно не нравятся несовершенные вещи… — с сожалением произнес мужчина. — Пожалуй, не буду.

Глаза лисички засияли, и она заерзала в его руке.

— Тогда отпусти меня…

Мужчина поставил ее на синий камень, но не отпустил. Достав откуда-то алый флакон с лекарством, он начал неторопливо обрабатывать ее рану.

— Я могу тебя вылечить. А когда твоя шкурка снова станет гладкой, как прежде, я сдеру ее…

Лисичка застыла.

Даже Нин Сюэмо, наблюдавшая за происходящим, не смогла сдержать смешок.

Она поняла, что мужчина просто дразнит лисичку.

Глаза лисички были полны слез, а губы плотно сжаты. Казалось, она не знала, что ответить.

Мужчина обрабатывал рану очень умело, а лекарство было действенным. Кровь почти сразу остановилась. Затем он откуда-то достал бинт и тщательно перевязал рану. Когда он поставил лисичку на землю, та едва могла двигаться — ее задние лапы тоже были перевязаны.

Решив, что ей пока ничего не угрожает, лисичка улеглась рядом с мужчиной и стала задумчиво смотреть на потрескивающий костер.

Мужчина не обращал на нее внимания. Взмахнув рукой, он положил себе на колени гуцинь и заиграл.

Глаза лисички заблестели. Она неотрывно смотрела на инструмент, пытаясь запомнить движения его пальцев.

Мелодия была невероятно красивой и постепенно привлекла птиц и зверей…

Нин Сюэмо тоже заслушалась. У этого мужчины был настоящий талант к музыке. Он играл и на флейте, и на гуцине так виртуозно, что мелодия, казалось, еще долго витала в воздухе.

Через какое-то время музыка стихла, и звери с птицами неохотно начали расходиться.

Лисичка, все еще под впечатлением от музыки, поднялась. Она так увлеклась прослушиванием и изучением мелодии, что совсем забыла о своей ране. И только сейчас заметила, что бинты исчезли, а рана полностью зажила!

Ее мех был гладким, и от глубокого пореза не осталось ни следа.

Обрадованная, она посмотрела на мужчину в белом и искренне поблагодарила его:

— Спасибо.

Мужчина посмотрел на нее и небрежно произнес:

— Хм, теперь, пожалуй, можно сдирать шкуру на муфту…

Лисичка отпрыгнула на три чи назад и настороженно посмотрела на него…