Глава 377. Его место занято!

Лицо господина Чжао стало багровым.

Он, Чжао Сюань, считался в столице гением боевых искусств. Во время тренировок с домашней стражей десяток человек не могли к нему и приблизиться.

И вот теперь его, словно мусор, вышвырнула девушка, которую все считали бездарностью! Если об этом узнают, куда он денет свое лицо?

Но как она это сделала?!

Он даже не заметил, как Нин Сюэмо атаковала!

Большинство присутствующих были ошеломлены. Они смотрели на Нин Сюэмо с изумлением и недоумением.

— Ну, ну, Чжао Сюань, ты недооценил маркизу Нин. Она просто немного погорячилась и решила подшутить над тобой… Кто-нибудь, проводите господина Чжао переодеться, — вмешался император Лэсюань, желая сгладить ситуацию.

Слуги тут же подхватили господина Чжао и увели его.

Небольшой инцидент был исчерпан.

Господин Чжао, приведя себя в порядок, не хотел возвращаться на банкет, где он так опозорился.

Но поскольку там присутствовал император, он, как подданный, не смел самовольно покинуть торжество. Поэтому, помедлив, он вернулся в зал.

Поклонившись императору и наследному принцу, он решил не возвращаться на свое место.

Как раз в этот момент один из молодых людей вышел. Господин Чжао тут же занял его место.

Император Лэсюань молчаливо одобрил это. После такого инцидента у Нин Сюэмо и господина Чжао не было никаких шансов, так что лучше предоставить возможность другим юношам.

Вернувшись, молодой человек обнаружил серьезную проблему: его место занято!

А единственное свободное место оказалось рядом с Нин Сюэмо…

Он внутренне содрогнулся, раздумывая, как ему быть, но император уже произнес:

— Хуа Цинхоу, садитесь рядом с Сюэмо.

Хуа Цинхоу, сын заместителя министра обороны, был высоким, статным юношей с внушительной фигурой и уверенной походкой.

Его отец был предан императору, и сам Хуа Цинхоу был одним из кандидатов в мужья для Нин Сюэмо.

Как и подобало сыну военачальника, он был прямолинеен и не любил ходить вокруг да около. Он был немного простоват.

Поэтому, немного помедлив, он ответил:

— Ваше Величество, я не смею сидеть рядом с маркизой Нин.

— Почему же? — поднял бровь император. — Как мы только что убедились, Сюэмо вовсе не бездарность, а весьма искусная в боевых искусствах. Вы могли бы… обменяться опытом.

— Мне не нравятся слишком воинственные девушки. Боюсь, что она меня поколотит, если я ей не понравлюсь, — честно признался Хуа Цинхоу.

Император Лэсюань на мгновение потерял дар речи.

Присутствующие разразились смехом, и все взгляды снова обратились к Нин Сюэмо. В этих взглядах читались злорадство, насмешка и немного сочувствия…

Пальцы Нин Сюэмо, сжимавшие кубок, побелели.

Эти мужчины! Если у тебя слабая няньли, они смеются над тобой и называют бездарностью. Если ты сильна, то им не нравится, что ты сильнее их…

Юноша, с трудом удерживающийся на месте рядом с ней, все это время нервно следил за ее выражением лица. Заметив, как она помрачнела, он еще больше испугался, и его рука с палочками для еды задрожала.

Дрожь передалась тарелке перед ним, и Нин Сюэмо раздраженно спросила, глядя на него искоса:

— Что ты трясешься? Боишься, что я тебя тоже вышвырну?

Юноша, которого звали Мо, от этого вопроса выронил палочки.

Вскочив на ноги, он отбежал от стола и, поклонившись императору, воскликнул:

— Ваше Величество, я… то есть, ваш покорный слуга тоже просит поменять место!