Странности

Всё вокруг казалось странным и нереальным. Хаотичное пространство, где повсюду в мерцающей речной воде плавали вверх брюхом мертвые карпы.

Сквозь туман в сознании доносились резкие сирены скорой помощи за окном и шумные голоса, но мысли путались в сложном, многомерном пространстве сна.

Она бежала, бежала без остановки… Задыхаясь, отчаянно тянула руку, пытаясь ухватить развевающийся край одежды.

— Сяо Лили…

— Что ты хочешь мне сказать?

…

…

Внезапно…

— Помогите! Человек тонет!

— Боже мой! Кто-то прыгнул в реку!

Спустя полчаса утопающего вытащили.

Медики в окружении толпы оказывали ему первую помощь. Когда человек откашлял первую порцию воды, он в ужасе схватил чью-то руку: — Я не сам упал! Меня толкнули!

Толпа ахнула. Все, кто столпился у перил, испуганно отпрянули, боясь стать следующей жертвой.

Ветер доносил речной запах, настоявшийся на солнце за весь день. Женщина с высоким хвостом прошла сквозь шумную толпу. Она шла с неуместной улыбкой, не обращая внимания на суету.

Сяо Юнь посмотрела вниз. Русло реки… было сухим. Судя по табличке, установленной рядом, из-за строительных работ воду перекрыли уже полгода назад.

Откуда же тогда крики о помощи?

Она подумала, что, вероятно, снова сломался слуховой аппарат, и сняла его, чтобы проверить.

Нет, он работал.

Но когда она снова надела аппарат, крики… исчезли. В ушах послышался слабый электрический треск.

Вдали мерцали спокойные огни города, освещая раннее утро.

На чистом, ясном небе сияли звезды. Но почему же в прогнозе погоды на завтра обещали дождь?

— Докладываю, учитель! Сяо Юнь не подведет ваших ожиданий. Для нас, полицейских, голодать — не проблема, — Сяо Юнь смахнула опавшие листья с черной каменной плиты и осторожно перенесла длинную ползущую тварь на влажную землю. Червяк быстро скрылся в почве.

— Старик, скажи, к чему же в итоге стремится человек? — Перед каменной плитой вился дым от тлеющих благовоний. Огонь, словно жадная змея, поглощал их дюйм за дюймом, разгораясь все сильнее.

На следующий день Сяо Юнь снова вышла из дома. Ей нужно было расследовать одно дело.

Из-за этого дела капитан временно отстранил ее от службы. Удостоверение и оружие забрали, и она стала безработной.

Сяо Юнь пыталась убедить себя, что это не так уж и страшно. Можно работать и без оружия. Тем более что теперь ей не нужно беспокоиться о правилах и дисциплине.

Она всегда была такой упрямой, ни во что не ставила правила.

Молодую девушку убили в заброшенном доме соседа, пустовавшем три года. Инсценировка самоубийства: руки небрежно связаны, странные кровавые слезы на лице, опущенные уголки губ, истерзанные ноги превратились в кровавое месиво на голом полу под висящим телом.

Зрелище было ужасным. Нескольких полицейских тут же стошнило.

Хотя дом пустовал три года, в нем не было ни паутинки. Он был чистым, словно здесь даже мышь не пробегала.

Подозрение, естественно, пало на соседа. Но после пяти дней непрерывной работы полиция, изучив все материалы, отпустила его. — Он невиновен, офицер Сяо, — сообщил ей капитан.

— Я не верю! — Сяо Юнь помнила, как громко она кричала тогда, так что даже слуховой аппарат завибрировал, и мир на мгновение погрузился в привычную тишину.

— Просто недостаточно улик? Я их найду!

Погода стояла пасмурная, небо было белым и безжизненным. Сяо Юнь спрыгнула с грузовика местного жителя, похлопала по боку хрюкающую свинью, с которой провела два часа, и бросила водителю несколько монет. — Спасибо, дядя. Всего наилучшего.

В глухой деревне воробьи без умолку чирикали в бамбуковой роще. Сяо Юнь подняла камень и бросила его в заросли. — Ш-ш-ш! — Испуганные птицы разлетелись.

— Старшая сестра? — Камешек ударился о кроссовки Сяо Юнь. Маленькая девочка подпрыгивала перед ней.

Сяо Юнь протянула руку и потрепала девочку лет семи-восьми по голове, нечаянно выдернув несколько волосков. Про себя она пожала плечами, убрала руку за спину и незаметно выбросила волосы. Затем улыбнулась: — Ха-ха, Баоянь, что ты здесь делаешь?

Чжань Баоянь была младшей дочерью соседа, которого Сяо Юнь подозревала в убийстве. К счастью, с девочкой, похоже, обращались хорошо, несмотря на традиционное предпочтение сыновей в китайских семьях. Она была пухленькой и милой.

Но Чжань Цзямин, сосед, оставался главным подозреваемым в глазах Сяо Юнь, и, какой бы очаровательной ни была его дочь, у нее не было настроения с ней возиться.

Посчитав, что поглаживания по голове достаточно для приветствия, Сяо Юнь шагнула в сторону и пошла прочь.

В бамбуковой роще снова собрались воробьи, громко чирикая. Девочка еще какое-то время стояла неподвижно, тупо глядя на влажную землю на рисовом поле.

Сяо Юнь стучала в каждую дверь, но везде ей отказывали. Один старик даже, выталкивая ее за дверь, умудрился пощупать ее за грудь.

Она инстинктивно сжала кулак, собираясь ударить его, но в голове промелькнули образы: умирающий учитель в луже крови, убегающий наркоторговец с самодельным пистолетом, множество безмолвных, покрытых пылью надгробий, и, наконец, ужасающий образ убитой девушки.

«Ладно, старый хрыч, в следующий раз сломаю тебе руку», — подумала она.

Девочка видела всё это. Ее глаза бегали туда-сюда. Ласточка села на голову грубо сделанного пугала на рисовом поле, выбирая подходящий материал для гнезда.

Через некоторое время по щеке Чжань Баоянь скатилась слеза.

Ее губы были бледными, уголки губ опущены вниз. Она произнесла невпопад: — У нее так болят ноги…

Прохладный весенний ветер словно предвещал что-то радостное и волнующее. Непонятно, на кого был направлен ее взгляд.