Атаке монстров или Убийц 17-й Округ не подвергался, что подтверждали оставшиеся следы.
«Но зачем Центру бросать это место?» — мысленно спрашивал себя Сону, пока они продвигались вглубь.
Вследствие безрассудной инспекции и рейда Кан Хёнсу Округ лишился многих охотников. Потому-то он и нуждался в новых лидерах, поддержке и рабочей силе. Но ничего из перечисленного сделано не было, и выжившие разделились, либо оставили место, что привело к постепенному увяданию убежища.
Ситуация прояснилась, однако оставался вопрос.
«Зачем?»
Зачем они предпочли отречься от целого Округа?
Растущие опасения юноши перебил прозвучавший голос.
— Братец, — Аран запнулся после возвращения насекомого монстра, которого он послал обследовать убежище, — не... скорее всего, выживших нет.
Наказание Центра не ограничилось убийством управляющего и его людей. Чтобы пресечь неверность в зародыше, они фактически привели к краху весь Округ.
«Похоже, офицер Рики Ви слишком романтизирует Центр», — подумалось Сону по пути к могилам управляющего и Джэсына.
Сена встала перед надгробиями с мрачным лицом и склонила голову. Ей опять напомнили об их смерти. После краткой минуты молчания Сону отвернулся без сожалений.
— Мой родной город... До сих пор не верю, как так...
— Довольно.
Слова Сону вынудили Сену уставиться на него словно в попытке понять смысл такой резкости.
— Довольно сожалеть о потерях. От оглядок в прошлое шагать вперёд нам легче не станет. Забудь всё. Людей, воспоминания.
Воспоминания оставались лишь воспоминаниями. Депрессия не помогала передвигаться по дикой местности. Им оставалось лишь стремиться к мечте тех, кто ушёл раньше.
Сону утешил девушку, прежде чем повернуться к остальным с инструкциями.
— До заката ещё есть время, значит, двигаемся дальше.
Сейчас они находились на обеднелой земле без единой травинки. Здесь невозможно было найти хоть что-то, даже обыскав весь Округ. Вместо того, чтобы оставаться в месте, где больше делать было нечего, Сону решил поспешить в Кванмён.
И на это у него имелась причина. Чувство тревоги. Он тревожился состоянием здоровья Беатрис.
Покой в Кванмёне строился на поистине немыслимой жертве одного человека. Ради надежды, спасения и защиты весь город выжимал из неё все соки. Беатрис и сама беспрерывно себя нагружала. Сколь бы способной она ни была, надлежащим образом поддерживать умение без сна не представлялось возможным.
Постепенное угасание её жизни было предрешённым исходом. Проблема заключалась во времени. В прошлой жизни она оставалась в Кванмёне ещё год, пока не перебралась на юг. Однако в этой столько времени Беатрис, казалось, не имела.
Скорость уменьшения барьера и количество перерывов на его возобновление тоже были хуже. Сону вспомнил её состояние при последней встрече. Он уже тогда видел, что в прошлой жизни дела обстояли лучше. Сейчас же она, вероятно, могла рухнуть в любой момент.
Юноша хотел понять, почему она ускорила собственное ослабление. Вскоре ему на ум пришла теория.
«Неужели потому, что ушёл управляющий?»
Он подумал о присутствии Ким Бусика, управляющего 17-м Округом. До перерождения он отвечал за административный центр Кванмёна и, вопреки определённому ущербу, занимался здоровьем Беатрис. Однако после его ухода из города и присоединения к Центру не осталось никого, кто бы сдерживал самовредительство.
Изменения выливались в переменные, а переменные меняли итог.
Одну из них, которую создал в этой жизни почивший управляющий, Сону хотел проверить собственными глазами.
***
— Стоп, — летавший над ними Аран жестом руки остановил группу.
Причиной тому — найденные по пути гниющие тела и части костей нескольких монстров. Быстро поняв ситуацию, парень вернулся доложить.
— Навык охотника. Низкоуровневого. Где-то месяц назад.
Сону согласно кивнул заключению Арана.
— Как думаешь, что это значит? — спросил последний, обыскивая туши.
— Вероятно, часть выживших 17-го Округа пошла в Кванмён.
Догадка Сону подтвердилась.
Спустя два дня команда Carniv наткнулась на странную сцену перед барьером Кванмёна.
По ту его сторону, фактически у самой границы, повсеместно лежали беженцы 17-го Округа. Тощие, точно скелеты, на разодранных и изношенных матах. Кости, казалось, держались вместе только за счёт кожи, как если бы эти люди голодали уже давно. На телах некоторых гноились необработанные раны.
Прямо рядом с ними можно было заметить экскременты и неизвестного происхождения отходы. Человек насчитывалось около пятидесяти. В основном, просто выжившие. Пробуждённых можно было пересчитать по пальцам одной руки.
Сону пробежался взглядом по их лицам. Среди них присутствовал Джинкю, бывший менеджер Биржи, и Ханыль, пробуждённый низкого уровня. Удивительно, что они в таком состоянии успешно добрались вплоть досюда. Путь наверняка дался нелегко. Монстры напали на них месяц назад, а ранения многих не восстановились до сих пор.
— Сону, это ты?.. — при виде команды Carniv к ней подошёл Джинкю. В его лице проглядывались проблески возродившейся надежды.
Сону спросил:
— Что случилось?
На глаза Джинкю навернулись слёзы. Он, казалось, вот-вот разрыдается во весь голос, но всё-таки сумел сдержаться, вытереть их и ответить:
— 17-го Округа больше нет...
— Знаю. Мы только оттуда.
— После смерти управляющего... я просил Центр поставить нового, но они отказали, — подтвердил парень теорию Сону.
— Почему?
— Никто из охотников не захотел, чтобы его послали туда...
Юноша тихо кивнул.
— Тогда я попросил припасов, но тоже безуспешно. Сказали, что не могут из-за поддержи Китая...
Правдоподобное оправдание с точки зрения Центра.
17-й Округ пребывал в упадке, ещё и восстал против организации. Кроме того, бывший управляющий возвёл его с нуля.
Центр не имел причин уделять ему внимание. Без достаточного количества талантливых людей из штаба управлять им было бы сложно. Центр заботился только о выгодных Округах.
Округах, где хорошо взращивались таланты.
Округах, где производили важные ресурсы.
Округах, что играли значимую роль, вроде транспортного порта.
17-й Округ ни под одну категорию не подпадал. В нём не было талантов, и располагался он вглуби дикой местности.
Следовательно, штаб наверняка не видел нужды поддерживать его на плаву. Вопрос целесообразности отказа от целого участка оставался спорным, но у них как раз вовремя появилось хорошее оправдание с восстановлением города Трав.
Центр рассудил, что нет смысла разбираться с кровотечением, вот и приговорил место к смерти.
— Поначалу мы решили выживать сами, избрали нового управляющего, но...
— Не было товарищеских отношений.
— Да, каждый управляющий сталкивался с морем жалоб... Охотники постепенно теряли надежду и уходили в другие места... Я пытался держаться, но не смог... — его тело и эмоции свидетельствовали об ужасных тяготах. Он заслуживал похвалы за способность со своими скудными навыками проводника довести выживших до города.
Даже существуй между 17-м Округом и Кванмёном хорошо налаженный маршрут, они бы всё равно несколько раз оказались в опасных для жизни ситуациях.
Но, добравшись сюда, они не имели права войти в город. Таков итог был закономерным. В Кванмён не пускали посторонних выживших. Город, само собой, не рухнул бы, приняв меньше сотни людей, но принципы существовали не просто так.
Сону не стал спрашивать о причине выбора именно этого места. Они приняли наилучшее решение из возможных на остатках тех крупиц надежды. Джинкю, как менеджер, знал об извечной неприязни города к обитателям дикой местности.
Их вело отчаяние.
Сону медленно пошёл вперёд, подавляя дискомфорт от вонзавшихся в него взглядов, и приподнял старую ткань с телеги.
В ноздри ударила вонь разложения.
Юноша ещё до этого заметил, что они туда складывали.
«У них даже нет печи, чтобы сжечь тела...»
Преодолев множественные перипетии судьбы, эти люди неизбежно сталкивались со смертями. Что делать с мёртвыми — было ещё одной их трудноразрешимой проблемой.
Если выбрасывать или закапывать снаружи барьера, на запах сбегались монстры. С другой стороны, горожане не разрешали жителям дикой местности копать могилы в пределах барьера. Вероятно, считали себя достаточно щедрыми уже только за то, что не выдворили их обратно.
Сону опустил ткань со словами:
— Если оставить так, начнётся эпидемия.
Пока что погода была умеренной, но если тела продолжат лежать нетронутыми и придёт жаркое лето, область неизбежно охватит чума.
Ещё раз недовольно отметив отсутствие нормальной печи, юноша передал Джинкю небольшую.
— Сожги и развей прах, они не заметят.
Бывший менеджер посмотрел на предмет и взмолился:
— Помоги нам, Сону... — его тихий голос пропитывало отчаяние.
Кивнув, Сону устремил взгляд к стене.
С неё, поедая вяленное мясо, на беженцев смотрели городские стражи. Горожане и обитатели дикой местности были разделены одной стеной. Первые окидывали вторых сочувственными или насмешливыми взглядами.
Сону шагнул навстречу стене.
Стражи с тревогой на лицах направили оружие на команду Carniv.
— Будьте добры, ваш пропуск, — обратился один.
— Я Ким Сону из Центра. Гость Беатрис, — Сону показал ближайшему удостоверение.
Стражи перед ним лишь выполняли работу, но те взгляды, которыми они смотрели на беженцев, невольно зарождали внутри юноши ярость.
Они, между тем, зашептались между собой. Беатрис говорила, что сообщит им его имя, значит, они наверняка о нём знали.
— Ким Сону проходит, но остальным нельзя. Оставайтесь по эту сторону, — неловко объяснил, вероятно, главный страж.
— Они в моей группе. Уверен, она приказала считать нас почётными гостями.
— Такое отношение приказано оказать исключительно Ким Сону. В вашей группе ещё и... монстр. Правила есть правила...
Сону нахмурился. Беатрис безусловно руководила этим городом, однако, как ему казалось, её слова несли недостаточно влияния.
— Тогда доложите Беатрис и дайте пропуски им тоже.
В ответ на замечание юноши нахмурился уже страж. Кивнув, он удалился явно не в лучшем настроении.
Тем временем группа смотрела на город за стеной.
— Так вот где живёт пробуждённый мастер барьеров. Удивительно, охрана слабая, но город при этом спокойно функционирует прямо посреди дикой местности.
— Колония псов и свиней.
Невзирая на резкий комментарий Сону, Ёнчхоль продолжал осматриваться, прикрывая глаза от солнца.
Немногим позже вернулся страж с разрешением войти.
Ступив в город, их группа привлекла сильное внимание.
— Чего это они на нас так смотрят? — спросил Ёнчхоль у Сону.
— Мы в военной форме Центра. Города остерегаются наших охотников.
— Хм-м... вот как, логично. Значит, город представляет та женщина Беатрис?
— Нет, здесь есть мэр. Беатрис его приёмная дочь.
— Правда? Вау.
— Я расскажу проклятую историю этого города позже.
Характеристика от Сону словами «колония псов и свиней» основывалась на событиях, что тянулись из далёкого прошлого.
Двигаясь на встречу с Беатрис, он перебирал свои мысли. Что делать, если её состояние окажется хуже ожидаемого? Именно этот вопрос давил на него сильнее остальных. Потеря человека со способностью создавать барьеры была недопустимой.
Помимо этого, Беатрис также внесла свою долю и в финальную битву. Без неё победа будет невозможной даже при наличии всех остальных ключей.
«Если всё очень плохо, придётся тащить с собой силой».
Но что станет с горожанами?
Без защиты барьера тысячи людей, привыкших к жизни здесь, будут брошены на верную смерть.
Пока Сону успокаивал ум, где яростно боролись две противоположные мысли, они прибыли к резиденции Беатрис.
Аран привязал Хуку у здания городской администрации. Волк жалостливо взвыл в спину своему хозяину.
Ребята поднялись в лифте на верхний этаж, где их со слабой улыбкой встретила Беатрис.
— Давно не виделись, Сону.
«...»
И вот, его опасения оказались реальны. Состояние женщины было хуже, чем он себе представлял. Остекленевшие глаза не могли сфокусироваться, как если бы её накачали медицинскими препаратами, а иссохшие кожа и губы изобиловали морщинами.
Судя по внешности, она умирала.
Жалкое зрелище лишило группу дара речи. Сону даже забыл представить их друг другу, и, как только охрана закрыла дверь, сразу шагнул к ней.
«?..»
Он положил руки на плечи, чтобы проверить физическое состояние. Внутренняя энергия ощущалась слабо, тогда как всё безжизненное тело напряжённо работало.
Создавалось впечатление, что Беатрис раз за разом испытывала истощение внутреннего ядра, пока не появлялась возможность его восполнить.
После проверки Сону определился:
— Не годится. Отныне вы присоединяетесь к нам.
— Прости, Сону. Я не могу.
Слова отказа прозвучали решительно.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|