Глава 3: Галлюцинация?

Глава 3: Галлюцинация?

Цзян Юйвань осторожно уложила Нань Си на кровать и бережно сняла с неё верхнюю одежду. На открывшихся участках кожи виднелись синяки, а места ран побелели. Глядя на бледное лицо Нань Си, принцесса едва сдерживала слёзы.

— Си’эр, прости меня, — тихо прошептала Цзян Юйвань.

Юэлин, поспешно вошедшая следом, удивилась, увидев на кровати Фума, которого наказывали прошлой ночью.

Однако, заметив белую, как лотосовый корень, кожу Нань Си и повязку на груди, проступающую под одеждой, она мгновенно поняла причину вчерашнего гнева принцессы.

Но почему принцесса выглядела такой печальной? Неужели гнев ещё не утих?

Пока Юэлин размышляла об этом, ей вдруг показалось, что на неё смотрит какой-то хищный зверь. У неё возникло ощущение опасности.

Однако она не придала этому значения. Какая опасность может подстерегать её в Резиденции Старшей Принцессы? Наверняка ей просто показалось.

Но стоило ей поднять голову, как она встретилась с полным ярости взглядом принцессы.

— Ва… Ваше Высочество, — запинаясь, произнесла Юэлин. Она не понимала, какую ошибку совершила, что принцесса смотрела на неё с такой убийственной яростью.

Она помнила, что последний человек, удостоенный такого взгляда Старшей Принцессы, уже давно мёртв.

— Если тебе не нужны глаза, скажи мне об этом заранее!

Бросив эту фразу, Цзян Юйвань повернулась к Юэлин спиной и продолжила жадно смотреть на ту, которую считала потерянной и обретённой вновь.

— Си’эр, я действительно… очень по тебе скучала.

— Все эти долгие годы без тебя я каждую секунду думала о тебе.

— В этот раз я обязательно защищу тебя. Прошу… не оставляй меня одну снова.

В голове Цзян Юйвань проносились тысячи мыслей, но она не произносила их вслух.

Ведь та, кто была ей дороже жизни, всё ещё спала и не могла услышать её полных любви слов, её запоздалых извинений.

Как бы сладко ни звучали её слова, как бы прекрасны ни были её мысли, она не могла отрицать, что за все восемнадцать лет жизни Нань Си, которая всегда плыла по течению, самые большие испытания выпали на её, Цзян Юйвань, долю.

Именно она, не спрашивая согласия Нань Си, втянула её в этот водоворот власти и интриг.

В прошлой жизни, если бы Нань Си не вышла за неё замуж, возможно, её судьба не была бы такой трагичной.

Но в этой жизни она снова эгоистично взяла её за руку и не хотела отпускать.

Однако на этот раз она обязательно защитит её.

Империя — для её брата, а Си’эр — для неё.

Боль одиночества, хуже смерти!

Она больше не хотела испытывать это.

Цзян Юйвань благоговейно поцеловала тыльную сторону ладони Нань Си. В её глазах блестели слёзы — то ли от волнения, то ли от тревоги.

Юэлин, застывшая на месте, лишь спустя долгое время пришла в себя. Не смея больше смотреть на Фума, она уставилась на свои расшитые туфли и, долго размышляя, пришла к поразительному выводу:

— Неужели принцесса… ревнует?

Конечно, Юэлин ни за что не осмелилась бы спросить об этом вслух. Ей ещё жить хотелось.

Судя по взгляду Старшей Принцессы, она подозревала, что, если бы не многолетняя преданная служба, её глаза могли бы и не остаться на месте.

Подумав об этом, Юэлин содрогнулась от страха.

И в то же время мысленно поставила Фума на первое место в списке тех, кого нельзя обижать.

Глядя на то, как Старшая Принцесса только что оберегала Фума, словно наседка… то есть, словно птица Феникс своё дитя, Юэлин поняла: если с Фума что-то случится, никому не поздоровится!

…

Проводив Императорских Лекарей, Цзян Юйвань не отходила от кровати, не сводя глаз с всё ещё юной фигуры на постели.

В её взгляде читалась такая тоска, что, казалось, она вот-вот материализуется. Наконец-то она снова увидела её, но жаждала большего.

Она хотела поговорить с ней, услышать её голос.

Но сейчас Нань Си была слишком слаба, и ей нужно было набраться терпения. К счастью, терпения в отношении Нань Си ей всегда хватало.

Однако ожидание было мучительно долгим, настолько долгим, что её мужество начало иссякать.

Она вдруг почувствовала страх. Страх, что Нань Си не полюбит её, как в прошлой жизни, страх, что её любовь оттолкнёт Нань Си.

Одна мысль об этом причиняла ей невыносимую боль.

В узких глазах феникса Цзян Юйвань промелькнула тень печали.

Почему Си’эр всё ещё не просыпается? Хоть бы слово сказала, чтобы придать ей немного мужества.

Ей нужно больше мужества. Даже если Нань Си её отвергнет, ей нужно найти в себе силы жить дальше!

Всегда властная Старшая Принцесса, ни перед кем не склонявшая головы ни в прошлой, ни в этой жизни, перед своей возлюбленной, которую не видела несколько лет, наконец-то опустила свою гордую голову, не скрывая своей уязвимости.

К сожалению, её любимая этого не видела. Иначе кто бы смог устоять перед таким разительным контрастом?

Нань Си проспала целые сутки.

Всё это время Цзян Юйвань не отходила от постели и тоже ничего не ела и не пила. Её обычно сияющее лицо приобрело нездоровый бледный оттенок, губы потрескались, глаза покраснели, волосы растрепались. За все восемнадцать лет принцесса никогда не выглядела так жалко.

Сейчас любой слуга выглядел бы здоровее и опрятнее её.

Но сейчас её это не волновало. Заметив, как дрогнули ресницы Нань Си, она тут же встрепенулась и, не моргая, смотрела на неё, боясь, что это всего лишь галлюцинация.

Когда Нань Си открыла глаза, её взгляд встретился с полным ожидания взглядом Цзян Юйвань.

Только что проснувшаяся Нань Си ещё не до конца понимала, что происходит. Спустя какое-то время она пришла в себя и, осознав, кто перед ней стоит, вспомнив о своём преступлении и преступлении своего поместья, резко напряглась и даже задрожала.

Цзян Юйвань, увидев, что её Си’эр действительно очнулась, и это не галлюцинация, ещё не успела обрадоваться, как испугалась её реакции и встревоженно спросила:

— Что случилось? Тебе плохо?

Нань Си словно не слышала вопроса. Видя, как принцесса стоит перед ней, не отводя пристального взгляда, с таким взволнованным выражением лица, она подумала, что это сон. Иначе как объяснить, что эта недосягаемая, прекрасная, как луна, принцесса выглядит так неопрятно?

Наверняка это галлюцинации от побоев. Бедная она, такая несчастная. Жила себе спокойно, носила титул Наследного Принца, а потом её взяла в жёны… то есть, замуж, принцесса, которую она никогда раньше не видела.

И теперь не только она, но и всё её поместье обвиняются в обмане императора. За это могут казнить. От этой мысли Нань Си задрожала ещё сильнее.

Интересно, будут ли её отец и мать горевать после её смерти?

Наверное, да. Ведь у матери только она одна, а у отца только один «сын», пусть и ненастоящий.