Глава 10

Вечером Чжань Юй, как и хотел, наконец-то принял ванну. Чтобы рана не намокла, Шэнь Цинцю обмотал его руку пищевой плёнкой.

Затем он наполнил ванну водой.

Чжань Юй голышом забрался в ванну и удовлетворённо вздохнул.

— Чувствую себя как рыба в воде.

Шэнь Цинцю вскинул бровь. Ого, да он умеет подбирать слова? Надо же, какой прогресс.

— Сначала помойся сам, а если где-то не достанешь, позови меня, — сказал Шэнь Цинцю, подумав, что на спине может быть кровь, и из добрых побуждений предупредил Чжань Юя.

Чжань Юй кивнул и блаженно прикрыл глаза. Поняв его, Шэнь Цинцю пошёл смотреть телевизор.

Чжань Юй долго возился в ванне, с трудом отмыв переднюю часть тела. До спины одной рукой он дотянуться не мог, поэтому пришлось крикнуть наружу:

— Профессор Шэнь! Я до спины не достаю!

Шэнь Цинцю потерял дар речи.

«Почему ты обязательно связываешь профессора с банщиком?! Ну сколько можно?!»

Шэнь Цинцю смиренно вошёл и принялся тереть спину Чжань Юя. На спине у того тоже были шрамы, придававшие ему особенно свирепый вид.

А на бедре была татуировка — волк, очень властный.

Шэнь Цинцю стало любопытно.

— А кому ты эту татуировку здесь показываешь?

— Эх, ты не понимаешь! — самодовольно заявил Чжань Юй. — Когда занимаешься любовью, тазовая кость двигается, и кажется, будто лапы волка тоже шевелятся. Не находишь, что это очень круто?

Шэнь Цинцю потерял дар речи.

«Ну сколько можно! Хоть капля совести у тебя есть?! Мужчина, который думает нижней частью тела!»

— Почему ты так замолкаешь, как только речь заходит о занятиях любовью? — продолжил Чжань Юй. — Братан! Ты что, девственник?!

Шэнь Цинцю потерял дар речи.

«Поздравляю, хе-хе, ты угадал». Да, Шэнь Цинцю был девственником, потому что лучшие годы для свиданий он потратил на поступление в университет, аспирантуру и докторантуру. К тому же, дома не торопили его с поиском пары, главное — жениться до тридцати шести лет.

Увидев, что Шэнь Цинцю молчит, Чжань Юй взорвался, ошеломлённый и удивлённый.

— Да ладно, угадал?! Тебе же почти тридцать! Что за шутки?!

— Как же ты достал! Мойся сам! — Шэнь Цинцю почувствовал себя крайне неловко и, изобразив цундере, снял мочалку и бросил её Чжань Юю на спину.

Чжань Юй готов был расплакаться! Он же ещё не домылся! Вот же непрофессионально! Я на тебя пожалуюсь! И чего Шэнь Цинцю так смущается? Неужели южане такие стеснительные?

Шэнь Цинцю несколько раз прошёлся по гостиной. «Что постыдного в том, чтобы быть девственником?! У него есть принципы! Образцовый китайский мужчина! Преданный, верный, сосредоточенный! А главное — чистый! Просто идеальный! Чего тут смеяться?!»

Шэнь Цинцю выпил стакан холодной воды и решил больше не обращать внимания на этого бесстыдника. Пропустив ужин, он вернулся в свою комнату и снова погрузился в «Шерлока», оставив Чжань Юя в ванной, который не знал, смеяться ему или плакать, и теперь осторожно одевался в одиночестве.

Из этого Чжань Юй вынес урок: мир невинности тебе не понять-_-#, о боли девственника лучше не упоминать.

Приближался день, когда Чжань Юю должны были снять швы. Он думал, что сможет сходить один, не утруждая профессора Шэня.

Однако тем вечером наш профессор Шэнь вежливо, тактично и учтиво поинтересовался:

— Может, мне завтра сходить с тобой снять швы?

Шэнь Цинцю мысленно взмолился: «Только не соглашайся! Только не соглашайся! Я просто из вежливости, если воспримешь всерьёз — проиграешь, парень!»

Но до ушей простоватого и недалёкого Чжань Юя эти слова донеслись в ином свете. Он как раз думал, что неудобно беспокоить Шэнь Цинцю, но раз уж тот сам предложил, то почему бы и нет. И Чжань Юй бесстыдно улыбнулся, обнажив зубы.

— Правда?! Спасибо за беспокойство.

Шэнь Цинцю мысленно влепил себе пощёчину! Вот тебе за твоё лицемерие! Вот тебе за твою вежливость! Ну вот, теперь мало того, что работаешь нянькой, так ещё и водителем с телохранителем придётся быть, сопровождать его!

Шэнь Цинцю слабо улыбнулся.

— Не стоит благодарности.

И на следующее утро Шэнь Цинцю встал пораньше и повёз Чжань Юя прямиком в больницу.

Врач, который должен был этим заниматься, ещё не пришёл на работу, так что Чжань Юю и Шэнь Цинцю пришлось ждать в приёмной.

Чжань Юй ненавидел тишину, особенно в больнице — без разговоров тут было как-то нереально, словно в раю. Он помолчал немного и решил завести разговор:

— У тебя был кто-нибудь, кто тебе нравился?

Шэнь Цинцю потерял дар речи.

Честно говоря, было немного странно двум взрослым мужикам обсуждать в больнице тех, кто им нравился. Но просто сидеть и ждать было слишком скучно.

— Был, а что?

Чжань Юй достал из кармана сигарету, прикурил зажигалкой, глубоко затянулся и выпустил кольцо дыма.

— Я перепробовал женщин почти всех профессий, только с учительницами, врачами и солдатами не связывался. Мне кажется, они какие-то святые. В двадцать пять я содержал одну звёздочку. Тогда она была красивой, нежной, хозяйственной, она мне очень нравилась. Я вкладывал деньги в её карьеру. Она была мне как жена, каждый день готовила, стирала. Но я забыл, что она актриса. Она умела играть. Всё было обманом. Кроме меня, у неё был ещё один спонсор. Тц-тц, с тех пор я больше серьёзно ни с кем не встречался и женщин домой не приводил. А ты? Судя по твоему виду, у тебя никого не было?

Шэнь Цинцю посмотрел на Чжань Юя в профиль и помолчал. У него действительно не было отношений, но как мужчина он понимал боль от такого обмана, особенно для одинокого мужчины, нуждающегося в любви. Шэнь Цинцю нахмурился и сказал:

— У меня не было отношений. Но в старшей школе я был тайно влюблён в нашу учительницу английского. Она была очень красивой, а её английский звучал так по-западному. Раньше у меня английский был очень плох, только благодаря ей я его подтянул. Я так и не решился признаться, всё-таки роман учителя и ученика — это слишком шокирующе.

— Надо же, недооценил я тебя, — сказал Чжань Юй. — У тебя, оказывается, был такой бунтарский период? Тайно влюбляться в учительницу — у тебя довольно специфические вкусы.

— Что за ерунда! — Шэнь Цинцю не знал, смеяться ему или плакать. — Ничего специфического! Она только что окончила университет, ненамного старше меня!

Чжань Юй хмыкнул.

— Понимаю, можешь не объяснять. Я в детстве тоже зеркальце к ботинку привязывал, чтобы под юбку учительнице заглянуть.

Шэнь Цинцю не знал, смеяться ему или плакать. Какие же шокирующие подробности он узнал!

Они ещё немного подшучивали друг над другом, когда пришёл врач. Он снял Чжань Юю швы и велел ещё несколько дней поберечься, а потом прийти на противовоспалительный укол.

Шэнь Цинцю поймал для Чжань Юя такси, а сам вернулся в университет.

Если бы можно было изменить название, я бы назвал эту историю «Рассказ об одиноком мужчине и мужчине, не желающем мириться с одиночеством».

По дороге домой Чжань Юй вдруг вспомнил ту звёздочку, а Шэнь Цинцю — свою учительницу английского.

Иногда любовь необъяснима.