Глава 5

Чжань Юй, с сигаретой в зубах, вошёл в бар. Он подзарядился энергией за день, готовясь к вечернему поиску красоток.

Чжань Юй прищурился, оглядывая окружающих девушек, но мало кто привлёк его внимание.

Бармен протянул ему бокал.

— Господин Чжань пришёл? Ищете Сяо Куй?

Чжань Юй сделал пару глотков, бросил сигарету в бокал и цыкнул зубом.

— А на кой она мне? Сегодня уйду с той, кто сама ко мне подкатит.

Бармен забрал бокал и промолчал. С Чжань Юем лучше было не связываться, лишние слова ни к чему.

Чжань Юй посидел немного у стойки. Женщины в радиусе ста ли лишь издали наблюдали за ним, не решаясь подойти.

Чжань Юй недоумённо потёр подбородок. «Что за чёрт? Неужели такой видный парень, как я, никому не нужен?!»

Чжань Юй поймал бармена.

— В чём дело? Почему ко мне никто не подходит?

— Господин Чжань, несколько дней назад какой-то парень пролил на вас выпивку, а вы на глазах у всех разбили пивную бутылку об его голову. Теперь вас все боятся трогать.

Чжань Юй потерял дар речи.

«Кучка трусливых баб, чертовски отбивают аппетит».

Раздосадованный Чжань Юй отправился в бильярдную и методично обыграл всех тамошних парней одного за другим.

Чжань Юй взял стоявший рядом кий, протёр его кончик, затем достал зажигалку, склонил голову набок и закурил сигарету.

— Смотрите, дедушка научит вас, что такое техника.

Сказав это, Чжань Юй, игнорируя стоявших рядом юнцов, наклонился, прицелился кием в биток. Он прищурился, и его запястье с силой ударило по кию.

Раздался громкий стук, все шары разлетелись по столу и один за другим посыпались в лузы.

Этот мощный удар помог Чжань Юю выплеснуть немалую часть своего раздражения.

Все вокруг ошеломлённо застыли. Вот это круто!

Чжань Юй самодовольно вскинул брови. Ещё бы не круто! Одному богу известно, что он потратил пять лет, чтобы отточить этот удар.

Чжань Юй затушил сигарету прямо о бильярдный стол, затем налил себе выпить и провёл языком по задним зубам. Может, он слишком много курит в последнее время? Десна немного побаливала.

Чжань Юй подумал, что сегодня можно вернуться домой пораньше. Раз уж не нашёл развлечений на стороне, лучше дома посмотреть Учительницу Цан. Приняв решение, Чжань Юй, похваставшись напоследок, поехал домой.

Не прошло и двух часов с его ухода, как Шэнь Цинцю, только что вышедший из душа и вытирающий волосы полотенцем, поднял голову и увидел Чжань Юя, который абсолютно голый рылся в холодильнике в поисках пива.

Шэнь Цинцю сохранил самообладание.

— Ты чего вернулся?

— Скучно там, дома лучше, — глухо ответил Чжань Юй и, взяв пиво, бесцеремонно уселся на диван.

Шэнь Цинцю тоже сел на диван. Его взгляд скользнул по Чжань Юю, и он вдруг заметил на его теле большие и маленькие шрамы. Они делали и без того брутального Чжань Юя ещё более внушительным. Шэнь Цинцю посмотрел на себя — на всём теле ни одного шрама, если не считать того, что в детстве он рассадил коленку до крови, упав с велосипеда.

Шэнь Цинцю ощутил глубокую зависть, в его глазах вспыхнули искорки восхищения. Чжань Юй нахмурился.

— Какого… хрена ты пялишься?! — Чжань Юй хотел было сказать «хуя», но, глядя на Шэнь Цинцю, инстинктивно проглотил это слово и заменил его похожим по звучанию, но гораздо более приличным «хрена».

— У тебя много шрамов.

— А, это? В молодости порезали, — беззаботно бросил Чжань Юй. — Кто по улицам шляется, тому рано или поздно прилетит.

Шэнь Цинцю потерял дар речи.

— Похоже, дела у тебя идут неплохо?

Чжань Юй удивился.

— И это заметно?!

Шэнь Цинцю вскинул бровь.

— Догадался. Если бы дела шли плохо, ты бы не ездил на спортивной машине и не жил в такой хорошей квартире.

— Точно, умён, не зря профессор, — не поскупился на похвалу Чжань Юй.

Шэнь Цинцю промолчал.

Почему-то от этих слов он не почувствовал ни капли радости или гордости. Любой зрячий это заметит! Какое отношение это имеет к профессорской должности?!

Чжань Юй открыл пиво и сделал пару глотков. Его кадык дёрнулся — выглядело это очень размашисто.

— Ты так вежливо говоришь, что мне рядом с тобой даже ругаться неудобно, — с досадой произнёс Чжань Юй.

Шэнь Цинцю пожал плечами.

— Правда? Ты просто мою маму не видел. Стоит отцу сказать ей пару слов на повышенных тонах, как она тут же в слёзы.

Чжань Юй преувеличенно разинул рот. Подавившись воздухом, он наконец выдавил:

— Хорошо, что я не твой отец. Так же каждый день сдерживаться и не иметь возможности выругаться — можно и заболеть. Глядишь, сперматозоиды по внутреннему кругу пойдут!

Шэнь Цинцю на мгновение замер. Он имел в виду, что при виде его матери Чжань Юю было бы ещё неудобнее ругаться, а тот взял и приплёл какую-то внутреннюю циркуляцию. Шэнь Цинцю фыркнул от смеха.

Чжань Юй прищурился и цокнул языком. У Шэнь Цинцю от природы были глаза, словно осенние воды — влажные, будто он носил цветные линзы. Хоть мужчину так хвалить и не принято, но они были действительно красивыми. Когда он улыбался, глаза изгибались полумесяцами, словно вот-вот брызнут слезами смеха.

Чжань Юй причмокнул губами. Всё-таки улыбка ему идёт больше. Всего двадцать семь лет, а он целыми днями ходит с постным лицом — слишком уж неприглядно. Так и до лицевого паралича недалеко! Нужно улыбаться, чтобы дольше оставаться молодым.