Глава 11 (Часть 1)

Глава 11

Цзян Вэй чувствовала, что самое ужасное — это не отвергнутая любовь, а то, что даже с разбитым сердцем ей не с кем было поговорить.

Друзья у нее были, но она не решалась им довериться. Горький опыт с бывшей ассистенткой научил ее бояться: не успеет она выплакаться так называемым друзьям, как те тут же ее предадут.

Для пользователей сети это, возможно, была бы просто очередная сплетня, которую они прочтут и забудут, но для нее это стало бы невыносимым позором.

К тому же, мысль о том, чтобы удовлетворять чье-то любопытство своими страданиями, была Цзян Вэй крайне неприятна.

Поэтому, как бы тяжело ей ни было, после окончания съемок Цзян Вэй пришлось подавить свою печаль и заняться рабочими вопросами с ассистенткой и агентом. Компания действительно решила приостановить ее работу, так что теперь Цзян Вэй, за исключением съемок для нескольких рекламных контрактов, почти не выходила из номера.

Это радовало Цзян Вэй, но удивляло Сяо Цзина. Еще недавно она была недовольна приостановкой работы, а теперь выглядела вялой и безразличной. Он заподозрил, что Цзян Вэй недавно пережила какой-то новый удар.

Он спросил ассистентку, но та ничего не знала. Поэтому Сяо Цзин мог лишь тактично посоветовать Цзян Вэй:

— Считай это отпуском. Съезди куда-нибудь, развеешься, успокоишься.

Цзян Вэй не обратила на это внимания. Она просто заперлась в своем номере и целыми днями валялась в постели, просыпая по десять с лишним часов.

Иногда, в полудреме, она думала о Лу Цзиньчжоу — мужчине, который всегда появлялся, когда был ей нужен, и редко проявлял неуместные эмоции. В тумане сна она сомневалась: существует ли в мире такой идеальный человек?

Человек, который в жизни всегда приветлив и доброжелателен, которого нелегко рассердить, который всегда готов с добротой заботиться о других — почти святой. И к тому же, его внешность была ей невероятно по вкусу.

Иногда она со злостью строила догадки о Лу Цзиньчжоу, подозревая, что он так заботлив со всеми актрисами, с которыми работает, навлекая на себя неудачные романы. Возможно, именно из-за его ветрености, из-за того, что он связывался не с теми людьми, бывшая компания и расторгла с ним контракт.

Но чем больше она думала, тем больше понимала, что не может избавиться от мыслей о Лу Цзиньчжоу, что она не может без него.

Странно, но, оказывается, в мире действительно бывает так, что «любовь приходит незаметно и становится глубокой».

Однако еще более странным было то, что в тот период Цзян Вэй все чаще снился Хитклифф.

Во сне Хитклифф был уже не просто персонажем из книги, а живым человеком из плоти и крови.

Сон Цзян Вэй делал все конкретным: свет софитов на сцене, свисающие по углам кулисы, немного грязные доски пола, простые костюмы и реквизит, окно таинственного дома, собранное из ступеней для хора.

Она могла идеально обрисовать каждый уголок сцены, но, к сожалению, как бы ни старалась, лицо Хитклиффа на сцене оставалось пустым.

Она могла вспомнить только его стройную фигуру — не слишком крепкую, но и не худую. Он стоял на коленях на ступенях, протягивая руку.

«Войди! Войди! Кэти, иди же! Ах, иди… еще раз! Ах! Моя любимая! Послушай меня на этот раз, Кэти, в последний раз!»

Динамики вокруг сцены издавали звук яростного ветра, воющего в пустоши. Но даже так сердца зрителей бились от безумия, ярости и печали Хитклиффа, они боялись.

Такая пылкая страсть была похожа на раскрытую кровавую пасть дикого зверя, готовую поглотить их.

Цзян Вэй была словно пригвождена к зрительскому креслу. Она хотела сбежать, но бежать было некуда. Она могла лишь прижать руку к груди и, согнувшись, тяжело дышать.

Она просыпалась ото сна, когда солнце за окном уже слепило глаза. Одеяло было аккуратно уложено на ней, но, как ни странно, ее руки и ноги оставались ледяными. Она даже испытывала странное облегчение, словно чудом избежала смерти.

Цзян Вэй не понимала, откуда взялось это странное чувство. Поразмыслив немного в постели, она встала, включила компьютер и открыла документ.

Это была ее курсовая работа, написанная на втором курсе университета — сценарий по мотивам «Грозового перевала». По стечению обстоятельств, на четвертом курсе студенты соседнего актерского факультета взяли его для своего выпускного спектакля.

Она смотрела тот спектакль от начала до конца. Это тоже была судьба: именно из-за того спектакля, из-за Хитклиффа, у нее и появилось желание играть.

Актерская игра могла сделать убедительными те чувства, которые ограничивались словами, которые трудно было передать, в которые трудно было поверить.

Но прошло три года. Почему она вдруг вспомнила «Грозовой перевал», вспомнила Хитклиффа?

Цзян Вэй не находила ответа.

Дорама «Вечная молодость» вышла очень быстро, и создатели умело подогревали интерес. В сети было полно негативных отзывов об актерской игре Цзян Вэй, поэтому съемочная группа при монтаже трейлера постаралась включить туда как можно больше сцен, требующих актерского мастерства. Это на время шокировало пользователей сети.

Конечно, самый популярный комментарий все равно гласил: «Нелегко ей пришлось, уже три года в индустрии, а уровень все еще как у выпускницы».

Но репутация Цзян Вэй действительно начала улучшаться. В конце концов, она не делала ничего предосудительного, а теперь даже ее главная проблема — актерская игра — решалась. Пользователи сети уже не так сильно ее высмеивали.

Все шло хорошо, кроме одного момента. У «Вечной молодости» должна была состояться пресс-конференция. А поскольку это была романтическая дорама, главные герои, конечно же, должны были первыми «поднять знамя пейринга».

Цзян Вэй уже много лет вращалась в индустрии развлечений и умела играть на публику. Но играть на публику с Лу Цзиньчжоу было настоящим испытанием для ее самообладания и сердца.