Глава 6. День падения королевства (Часть 1)

Глава 6. День падения королевства (Часть 1)

Феромоны Голиафа изменились. Словно из холодной мяты с острыми, как лезвие, краями листьев он превратился в милый пушистый сорт, дружелюбно тянущий к ней свои мягкие листочки, с явным желанием понравиться.

— Стань моей партнершей, и все, что принадлежит мне, будет принадлежать и тебе, — быстро проговорил рыжеволосый молодой человек, облизнув губы.

Ангоне молчала, опустив глаза.

Ее как-то не особо интересовало имущество космического пирата.

— Включая меня, конечно. Хочешь узнать, сколько я стою?

А? Что он такое несет?

Ангоне невольно подняла на него глаза.

Голиаф, словно добившись своего, улыбнулся, открыв проекцию на компьютере. На экране появилось множество фотографий анфас. Под каждым портретом было имя и длинный ряд цифр.

Это был список разыскиваемых Межзвездной полицейской организацией.

— Вот я, — он костяшками пальцев ткнул в одну из фотографий. Изображение было низкого разрешения, пиксельное лицо выглядело угрожающе, и, если бы не огненно-рыжие волосы, его было бы трудно узнать.

Ангоне посмотрела на длинный ряд нулей в графе «награда» и, отказавшись считать их количество, бросила быстрый взгляд на рыжеволосого молодого человека.

Что ж, голова этого господина действительно стоила немалых денег.

Сам виновник торжества, казалось, очень гордился своим местом в верхней части этого опасного списка. Он улыбался, обнажив белые зубы, беззаботный и совсем не похожий на опасного преступника, за чью голову давали такую огромную сумму.

Насмеявшись, Голиаф снова стал серьезным и, не мигая, посмотрел на нее.

Ощущение удушья, словно на нее смотрел хищник, вернулось, сжавшись в груди.

Она сделала полшага назад, и Голиаф сделал полшага вперед.

— Я не шучу. Твои опасения обоснованы, но ты меня недооцениваешь. Ну и что, что за мной охотятся? На «Призрачную Акулу» охотятся не только повстанцы, — усмехнулся он, закрывая свой профиль в списке разыскиваемых. — И до сих пор никто не смог меня поймать. На территории космических пиратов все, будь то «черные мундиры» или кто-либо еще, играют по нашим правилам.

Голиаф, не раздумывая, дал обещание:

— Серьезно, Ангоне, если ты выберешь меня, я не позволю им и волоска упасть с твоей головы.

Это не было пустым соблазном, он был уверен, что сможет сдержать свое слово.

Ангоне молча слушала, но волнение, вызванное его словами, уже улеглось.

По меркам альф, отношение Голиафа было довольно хорошим, но все же трудно было назвать это равноправным обсуждением.

Такой сильный альфа, как он, просто не мог понять чувства более слабой стороны. Поэтому Голиаф не осознавал, что его «спокойные» слова для омеги звучали как тонкая пленка, под которой скрывался угрожающий подтекст, постоянно напоминая об их разнице в силе и власти.

Он говорил, что дает ей выбор, но был ли у нее этот выбор на самом деле?

Если бы она отказалась, продолжал бы Голиаф так спокойно ее уговаривать?

— Я подожду, пока ты ко мне привыкнешь, не буду заставлять тебя сразу принимать метку. Я могу защитить тебя и позаботиться о тебе. Все, что ты захочешь, я постараюсь для тебя достать. Тогда ты сможешь отправиться куда угодно. Мы могли бы даже вместе покинуть эту звездную систему! — продолжал Голиаф, рисуя картины их совместного будущего. Его левый глаз загорелся от волнения, в нем промелькнуло что-то по-детски наивное.

Однако его энтузиазм никак не повлиял на Ангоне.

Они были знакомы всего несколько часов, и его симпатия и обещания появились слишком быстро.

В отличие от него, ей было трудно открываться людям, и она не верила в любовь с первого взгляда.

Неужели влечение к феромонам могло заставить человека потерять голову и броситься в омут с головой?

Ангоне стало страшно от мысли, что омега тоже может потерять контроль.

— Ну что скажешь? — спросил Голиаф, не дождавшись ответа.

Хотя ей очень хотелось отказать ему сразу, сейчас было не время портить с ним отношения.

Делая вид, что задумалась, Ангоне вдруг спросила:

— Ты правда достанешь все, что я захочу? Абсолютно все?

Он понял, что она его проверяет, и не стал давать опрометчивых обещаний.

— Что ты хочешь?

С самым невинным выражением лица она озвучила самую дерзкую просьбу:

— Если я скажу, что хочу голову командующего повстанцами, ты сможешь ее достать?

Взгляд Голиафа стал опасным.

— Я знаю, где найти лучших убийц, — сказал он, сделав паузу и наблюдая за ее реакцией. — Но только после того, как ты примешь мою метку.

Ангоне не стала ни соглашаться, ни возражать.

— Можно мне немного времени подумать?

Голиаф прищурился. В отличие от предыдущего раза, он не собирался играть с ней в игры.

Прежде чем он успел что-то сказать, Ангоне подняла голову и улыбнулась ему.

Это была сладкая, как оружие, улыбка, которую она репетировала перед зеркалом.

Голиаф тут же забыл, что хотел сказать.

Что бы он ни собирался ответить, в итоге он сказал:

— …Хорошо.

Но Ангоне знала, что у нее осталось мало времени.

Она должна была найти способ сбежать с «Призрачной Акулы», пока Голиаф не потерял терпение.

※

— Господин Сиг? Прошу прощения за мою бестактность, я был слишком удивлен. Я не знал, что у вас сегодня встреча с маркизом.

Северный район Столичной Звезды, резиденция премьер-министра.

Безупречно одетый дворецкий униженно извинялся, но в его извинениях чувствовалась легкая надменность.

Сейчас мало кто называл Сига «господином», а не «командующим».

Формально дворецкий был всего лишь слугой премьер-министра, а Сиг — одним из фактических правителей Столичной Звезды.

Слуги в аристократических домах были лицом своих хозяев, и каждое их действие имело скрытый смысл.

Этот небольшой инцидент ясно показывал отношение бывшего премьер-министра королевства, маркиза Эланина, к Сигу, несмотря на то, что в решающий момент он встал на сторону повстанцев.

Сиг, как всегда, был холоден и сдержан, его лицо ничего не выражало.

Он не рассердился, услышав слова дворецкого, и лишь сказал:

— Я хочу видеть маркиза. Сейчас же.

— Пожалуйста, подождите, не хотите ли… — дворецкий замолчал, его встроенный коммуникатор мигнул. Он незаметно изменил фразу. — Маркиз в оранжерее, я вас провожу.

Дворецкий провел Сига через гостиную, затем по садовой дорожке, вдоль которой тянулись тени деревьев. Вскоре деревья закончились, и перед ними открылось широкое пространство.

На зеленой лужайке стояла старинная стеклянная оранжерея, квадратная и строгая, совершенно не вписывающаяся в современную архитектурную моду, предпочитающую плавные линии. Она больше напоминала стиль предыдущей эпохи, когда человеческая цивилизация еще не вышла за пределы Солнечной системы.

Дворецкий слегка поклонился и, отступив на несколько шагов, молча удалился.

Сиг направился к оранжерее.