4. Четыре олененка (Часть 1)

4. Четыре олененка

— Из-за нехватки времени сегодня на шопинг его будет немного.

— Если ни у кого нет особых пожеланий, то два часа.

Гид почти каждый день приносил ей какие-нибудь оригинальные дурные вести.

По правде говоря, какой большой интерес к покупкам может быть у пожилых людей?

Большинство из них думает только об экономии денег.

А Чэнь Чуцы, будучи единственной молодой участницей группы, все же хотела насладиться радостью шопинга.

Слово «единственная» не подлежало сомнению, потому что Хэ Юньчуань в некотором смысле походил на старика, лишенного всяких желаний.

Но как бы ей ни хотелось походить по магазинам, она промолчала. Она не смела отнимать время отдыха у пожилых людей.

Трусиха.

Боялась, что ее побьют.

Шел сильный дождь.

Чтобы успеть затариться масками для лица за отведенные два часа, Чэнь Чуцы даже не стала раскрывать зонт. Натянув на голову большой и свободный капюшон толстовки, она ринулась на это поле битвы, где не пахло порохом.

Расплата наступила быстро.

В тот же вечер она почувствовала, что голова вот-вот расколется от боли.

Именно в такие моменты у нее возникало желание завести роман.

Как было бы здорово, если бы рядом был кто-то, кто мог бы позаботиться и поддержать.

Она лежала на боку, свернувшись в комочек, вылитый раненый зверек, вызывающий жалость.

Дрожащей ручкой она нащупала под подушкой телефон, открыла карту, чтобы найти ближайшую аптеку.

Краем глаза она вдруг заметила сообщение вверху экрана: «Сегодняшние фотографии».

От Хэ Юньчуаня.

Ее бледный тонкий указательный палец, словно ухватившись за последнюю спасительную соломинку, слегка дрожа, набрал в поле ввода три слова: «Спаси ребенка».

Затем в глазах потемнело, и она потеряла сознание.

—

Позже, неизвестно каким образом, Хэ Юньчуань сумел открыть дверь ее номера.

А может быть, и дверь ее сердца.

Смутно, в полуоткрытых затуманенных глазах отразилась мужская спина.

Лица было не разглядеть, но спина была видна отчетливо: высокая, худая, слегка сутулая.

— Хэ… — она попыталась позвать, но горло обожгло болью.

Она была похожа на умирающего птенца, который, взмахнув пару раз крыльями, снова упал в гнездо.

Хэ Юньчуань нащупал в кармане обезболивающее. Опершись левым коленом о край кровати, он приподнял едва дышащую девушку, усадив ее так, чтобы она опиралась на его бедро, и приготовился дать ей лекарство, запив теплой водой.

Одним из жизненных принципов Хэ Юньчуаня было: «Неважно, какая болезнь, если не болит — это мелочь».

Когда-то давно неизвестно какой безответственно болтавший ребенок из детского сада сказал ему это, и Хэ Юньчуань глупо верил в это всю жизнь.

Но, к несчастью, девушка боялась горечи и никак не хотела открывать рот, чтобы принять лекарство.

Теплая вода в стакане постепенно остывала. Он понизил голос, то ли угрожая, то ли уговаривая:

— Умница, выпей лекарство, и голова перестанет болеть.

Чэнь Чуцы по-прежнему крепко сжимала губы с решимостью обреченного.

Он никогда не сталкивался с подобной ситуацией и на мгновение почувствовал, что это сложнее, чем любой контракт в бизнесе. Собрав все свое терпение, он сказал:

— Чуцы, будь умницей, выпей лекарство…

Неизвестно почему, в памяти вдруг всплыла молочная карамель «Белый кролик» многолетней давности.

Он погладил девушку по волосам, помедлил.

— Слушай… я дам тебе конфету, хорошо?

Способ оказался невероятно действенным.

Как и тот маленький мальчик много лет назад, Чэнь Чуцы медленно приоткрыла рот, с явной неохотой, но при этом невероятно послушно.

Она пробормотала:

— Не смей меня обманывать.

—

Очень, очень долго спустя, примерно в час ночи.

Чэнь Чуцы высунула из-под одеяла ручку и потерла сонные глаза.

Только она села, как увидела Хэ Юньчуаня, спящего на диване.

Словно бес попутал, она подошла прямо к нему. У него были четко очерченные черты лица, глубоко посаженные глаза.

Голова болела уже не так сильно. Закутавшись в одеяло, она тихонько присела на корточки перед мужчиной и пробормотала:

— А ты, оказывается, довольно хороший…

Она и не ожидала, что как только она произнесет эти слова, мужчина откроет глаза.

Он подпер подбородок одной рукой и смотрел на нее сверху вниз.

Слабый теплый оранжевый свет ночника падал на его лицо, редкими бликами, но от этого оно казалось еще более притягательным.

— Проснулась?

В его голосе слышалась легкая насмешка, словно у монарха, владеющего бесчисленными городами, отдающего приказ своему верному подданному.

Она инстинктивно облизнула пересохшие губы. Голос из-за простуды был немного глухим и хриплым.

— Угу.

Неизвестно почему, свет той ночью казался чистым и в то же время каким-то двусмысленным.

— Все еще болит?

Голос мужчины был как всегда бесстрастным, дерзким и интригующим.

Но в пустой комнате его холодный тембр казался невероятно теплым и мягким.

Девушка была худенькой и маленькой. Сидя на корточках на полу, она походила на поникшего белого кролика. Шмыгнув носом, она пролепетала:

— …Уже не болит.

— …

Атмосфера снова стала мертвенно-тихой.

Они смотрели друг на друга в этой позе несколько секунд, а может, и несколько десятков секунд.

Хэ Юньчуань опустил голову, потер шею сзади и встал.

— Тогда я пойду спать?

— Угу…

Она поджала губы, плотнее закуталась в одеяло и мелкими шажками пошла за мужчиной, собираясь запереть дверь.

— Кстати, — он остановился, внезапно обернулся и посмотрел на нее сверху вниз. Его тон был властным, но в то же время заботливым. — Протяни руку.

В этот момент Чэнь Чуцы действительно походила на раненого белого кролика. Она чуть снова не уткнулась носом ему в грудь.

Он со смешком вздохнул и взял ее правую руку, бессильно висевшую вдоль тела, за запястье.

Возможно, из-за того, что простуда еще не прошла, Чэнь Чуцы показалось…

Что в его темных глазах плещется одна лишь нежность и ласка.

— Это тебе.

Молочная карамель.

Очень сладкая.

Она растерянно смотрела на конфету у себя на ладони. Непонятное чувство постепенно поднималось из глубины души.

Какое-то кисло-сладкое ощущение.

Она и не заметила, что удостоверение личности, лежавшее на столе, незаметно переместилось с левой стороны на правую.

—

На следующее утро забрезжил рассвет.

Едва сев в автобус, Хэ Юньчуань почувствовал на себе обжигающий, жарче солнечного света, взгляд человека слева.

Чэнь Чуцы уже давно готовилась в автобусе. Она перебрала множество способов выразить благодарность — властный, холодный, милый, грубый — и в итоге выбрала небрежный.

Он молча сел рядом с ней, на его лице снова появилось привычное равнодушие.

Словно вчерашняя нежность и ласка были лишь плодом воображения Чэнь Чуцы.

Легкое разочарование все же было.

Но она и сама не понимала, почему расстроилась.

Тряхнув головой, Чэнь Чуцы глубоко вздохнула, собираясь поблагодарить:

— Вчера…

К сожалению, не успела ее благодарственная речь торжественно прозвучать, как Хэ Юньчуань прервал ее, приоткрыв тонкие губы, с присущим ему высокомерием юного господина:

— Спасибо говорить не нужно.

— …

Чэнь Чуцы, чьи мысли угадали, замерла, а затем принялась упрямиться до последнего.

— Кто… кто собирался тебя благодарить?

— Правда? — мужчина приподнял бровь, казалось, ему было все равно.

— Да!

— Тц, ну тогда ладно.

— Ты…

В тот момент Чэнь Чуцы показалось, что мужское сердце — игла на дне морском.

Секунду назад он был нежным и заботливым, а в следующую — холодным и безжалостным.

Она почему-то почувствовала себя немного похожей на покинутую мужем жену.

—

— Можете купить там печенье, чтобы покормить оленят.

Гид указал на лавку перед синтоистским храмом.

Среди знаменитых достопримечательностей Японии, естественно, нельзя было обойти вниманием парк Нара.

Кормление оленят давно стало популярным сюжетом для фотографий в соцсетях. Девушки наперебой устремлялись в парк, чтобы удовлетворить свое девичье сердце, полное розовых грез.

Но Чэнь Чуцы была другой. Ей было интереснее… почему олени едят печенье, а не траву?

Разве в передачах о животных оленята не пасутся, усердно поедая сочную и вкусную траву?

Прямо как барашек Си Янъян из мультфильма.

Движимая научным духом поиска истины, Чэнь Чуцы не мешкая подбежала к лавке и на своем ломаном японском, который вовремя спас Хэ Юньчуань, купила две пачки.

Она собиралась подарить одну пачку Хэ Юньчуаню в качестве благодарности, хотя он, возможно, и не хотел этого.

Немного неловко было то, что, обернувшись, она обнаружила, что ее окружила толпа оленей.

Говорят, у животных есть душа…

Но это не повод упорно грызть мой пакет с печеньем!

Чэнь Чуцы вдруг вспомнила себя в детстве за обеденным столом, когда она вечно высматривала свои любимые свиные ребрышки в кисло-сладком соусе.

Выражение ее лица тогда было очень похоже на морду этого оленя, ослепленного жадностью.

Подумать только, что в детстве у нее была такая хищная физиономия.

Стыдно смотреть.

— Пф-ф.

Издалека она услышала смех Хэ Юньчуаня.