Глава 14

Лу Чжунци застелила постель для Квон Джиёна и вышла в гостиную. Квон Джиён как раз закончил умываться и вышел, шаркая в больших тапочках, держась одной рукой за живот, а другой — за лоб. Выглядел он неважно.

— Я застелила тебе постель, — сказала Лу Чжунци. — Ложись спать.

— Угу, — вяло отозвался Квон Джиён.

— Ты куда идёшь? — окликнула его Лу Чжунци.

Квон Джиён указал рукой:

— В спальню.

— Это моя комната, — сказала Лу Чжунци. — Ты спишь в гостевой, рядом.

Гостевая? Гостевая?! Квон Джиён возмутился:

— Нет уж! Я буду спать в главной спальне. Я всегда там сплю! Как ты смеешь занимать чужое место?!

Лу Чжунци хотела было возразить, но, вспомнив, что у него сейчас особый период и, вероятно, плохое настроение, смягчилась:

— Я уже довольно долго сплю в главной спальне. Одеяло и подушки там мои. А в гостевой всё новое, поэтому я и предложила тебе её.

Квон Джиён сделал вид, что не слышит, фыркнул и пошлёпал в сторону главной спальни.

Лу Чжунци, глядя ему вслед, почувствовала острое желание выстрелить в него из лука. «Ладно, — подумала она, — сейчас я мужчина. Мужчина не должен ссориться с женщиной. Нужно глубоко вдохнуть…»

Войдя в спальню и увидев знакомые фотографии, люстру и разные безделушки, Квон Джиён почувствовал укол грусти. Раньше он не был таким чувствительным и ранимым. Может, это всё из-за этих дней?

Он не хотел больше об этом думать и зарылся с головой под одеяло.

От постели исходил незнакомый, но в то же время знакомый аромат — лёгкий запах мяты. Он знал, что это запах дешёвого геля для душа, которым пользовалась Лу Чжунци. Увидев этот гель для душа у неё дома, он без раздумий выбросил его в мусорное ведро. Но сейчас, вдыхая этот аромат, он не чувствовал отвращения, а, наоборот, странное чувство спокойствия. Он почти мог представить себе Лу Чжунци: вот она выходит из душа в простой, свободной футболке, отряхивает волосы, брызги летят во все стороны… Мило…

«Стоп. Какие ещё «мило»…»

Не успел он закончить мысль, как дверь открылась, и в комнату кто-то вошёл.

Квон Джиён быстро закрыл глаза, но чувствовал, что вошедший смотрит на него. Его сердце вдруг забилось чаще, он невольно сглотнул.

— Не спишь? — спросил вошедший.

Квон Джиён понял, что притворяться бесполезно, вздохнул и ответил:

— Как я могу спать в таком состоянии? Я же могу умереть от кровопотери в любой момент.

Как только он это сказал, в комнате включился свет.

Квон Джиён зажмурился, прикрывая глаза рукой. После темноты ему было трудно привыкнуть к яркому свету.

— Не включай свет, — пробормотал он. — Режет глаза.

Лу Чжунци проигнорировала его просьбу и села рядом на кровать. Квон Джиён постепенно привык к свету, убрал руку и посмотрел на неё. Она смотрела на него и слегка улыбалась. Хотя это было его собственное лицо, он мог представить, как выглядит сейчас Лу Чжунци. Почему-то его щёки начали гореть.

— Ты… ты что делаешь?! — спросил он хриплым голосом.

— Хотела узнать, как ты себя чувствуешь, — улыбнулась Лу Чжунци. — Например, лёжа нужно следить, чтобы не было протечек, поэтому важно правильно лежать.

— Легко сказать, — проворчал Квон Джиён.

Лу Чжунци не обратила внимания на его тон, поставила на тумбочку термос с горячим напитком из коричневого сахара и сказала:

— Не расстраивайся. Каждая женщина через это проходит.

Квон Джиён почувствовал себя ужасно.

— Мне ещё повезло, — продолжила Лу Чжунци. — У меня хотя бы нет болезненных месячных. Так что тебе радоваться надо. Вот, кстати, горячий напиток. Если захочешь пить ночью, выпей немного… Ну как?

Квон Джиён решил, что она спрашивает о его самочувствии, и ответил:

— Я пытаюсь смириться с реальностью.

— Я не про тебя спрашиваю, а про себя, — пояснила Лу Чжунци.

— Про тебя?

— Да, — кивнула Лу Чжунци. — Правда, я заботливый?

— Убирайся! — тихонько прорычал Квон Джиён.

— Я такой хороший парень, — пробормотала Лу Чжунци, выходя из комнаты.

Квон Джиён смотрел на термос с напитком и молчал. В голове у него крутились слова Лу Чжунци о том, какой он заботливый. Он тряхнул головой, пытаясь отогнать эти мысли.

На следующее утро Квон Джиён медленно открыл глаза и увидел перед собой пушистую морду.

— А-а-а!!! — закричал он, напугав вошедшую Лу Чжунци.

Лу Чжунци отступила на шаг, уперев руки в бока:

— Что ты кричишь? Я просто зашла посмотреть, как ты.

Квон Джиён, не обращая на неё внимания, вскочил с кровати, оттолкнул Лу Чжунци и бросился в ванную.

Лу Чжунци, прислонившись к двери ванной, равнодушно спросила:

— Эй, ты в порядке?

Через некоторое время из ванной донёсся полный отчаяния голос:

— А ты как думаешь?

Лу Чжунци, скрестив руки на груди и слегка нахмурившись, предположила:

— Я думаю… думаю, ты так резко вскрикнул, что перестарался, и… хлынуло, как из ведра. Ты же вроде как мужчина, почему такой пугливый?

Не успела она договорить, как дверь ванной распахнулась. Квон Джиён смотрел на неё с обидой. Взгляд Лу Чжунци упал на его грудь. Воротник пижамы был распахнут, открывая вид на… Лу Чжунци вдруг почувствовала себя неловко. Квон Джиён, заметив это, бросил на неё взгляд:

— Что смотришь? Двадцать с лишним лет смотрела, ещё не надоело?

Сказав это, он развернулся и хотел уйти, но споткнулся о тапочки Лу Чжунци и упал прямо на неё. Лу Чжунци инстинктивно подхватила его.

От этого контакта она вдруг почувствовала, как внизу живота что-то резко отозвалось. Квон Джиён отскочил от неё на пару метров с испуганным видом:

— Чёрт! Ты… ты больная?!

Лу Чжунци тоже ругала себя последними словами. Как она могла возбудиться от собственного тела? Просто невероятно! Она быстро развернулась и ушла в гостевую комнату. Прижала руку к паху, пытаясь успокоиться. Возбуждение спало.

Она прошлась по комнате, размышляя: «В этом нет ничего такого. Утром всё всегда… напряжено. Это просто естественная реакция организма, ничего особенного. И даже если это случилось из-за случайного прикосновения, что с того? Это всего лишь самолюбование».

Подумав так, она успокоилась. Выходя из комнаты, она увидела Квон Джиёна, сидящего на диване со скрещенными ногами. Он пил напиток из коричневого сахара, а на голове у него был завязан бант из платка. Увидев Лу Чжунци, он посмотрел на неё, и на его щеках появился лёгкий румянец.

«Быстро же он адаптируется», — подумала Лу Чжунци.

— Ты уходишь? — спросил Квон Джиён.

— Да, — кивнула Лу Чжунци. — Сегодня приезжает группа, которую вы пригласили на концерт. Будем репетировать.

— А, — отозвался Квон Джиён.

Видя его безучастный вид, Лу Чжунци спросила:

— Может, пойдёшь со мной? Я боюсь, что не справлюсь одна.

Квон Джиён надул губы, указал на свой живот и жалобно сказал:

— В таком-то состоянии? Как я могу выйти из дома? Давай я лучше пойду с тобой репетировать, когда эти… дни закончатся.

— Ладно, — сказала Лу Чжунци. — Тогда я пойду. Тебя подвезти домой?

Квон Джиён посмотрел на неё с укором:

— Я дома. Куда меня ещё везти?

Лу Чжунци пожала плечами:

— Ну ладно. Я пошла.

Как только Лу Чжунци ушла, Квон Джиён включил свою новую суперкрутую систему объемного звучания для игр, которую он купил как раз перед тем, как они поменялись телами. «Всё-таки дома хорошо», — подумал он. Не то что у Лу Чжунци, где единственным развлечением была доска для го. Атмосфера как в доме престарелых. Просто невыносимо.