Глава 12. Часть 2

Сюэ Нин закусила губу и подумала про себя, что расстраиваться из-за такого мужчины совершенно не стоит. Необязательно искать особенного отношения только у мужчин. Завести кошку или собаку, или приготовить вкусную еду — все это гораздо лучше.

Вскоре в комнате осталась только Сюэ Нин. Она все еще чувствовала жар, ее взгляд рассеянно блуждал по комнате, и вдруг она что-то заметила.

Она подошла ближе и внимательно осмотрела место, где сидел Цинь Цзянъюэ. Она увидела небольшие пятна крови.

Он был одет в черное.

Если не присматриваться, эти пятна крови было трудно заметить.

Сюэ Нин нахмурилась, беспокоясь, что это из-за того, что она к нему прижималась.

Она не хотела выходить, но почувствовала голод и решила найти что-нибудь поесть, а заодно проверить, как там Цинь Цзянъюэ.

Поправив одежду, она быстро подбежала к двери и сквозь щель увидела, что Цинь Байсяо разговаривает с Цинь Цзянъюэ.

Один стоял, другой сидел. Меч Покорения Демонов парил рядом с Цинь Цзянъюэ. На этот раз Цинь Байсяо, казалось, был готов ко всему и больше не убегал. Он покорно слушал, опустив голову, слова своего старшего брата.

Голос Цинь Цзянъюэ был таким приятным, что Сюэ Нин невольно вспомнила голос Му Буюя. Их тембр был немного похож, оба голоса были глубокими и насыщенными. Но Му Буюй был холоден и безжалостен, сдержан и строг, и его голос вызывал раздражение. А голос Цинь Цзянъюэ был мягким и мелодичным, как легкий ветерок, с уникальной нежностью.

— Раз уж ты не хочешь уходить, останься и учись владеть мечом.

Произнеся эти слова, Цинь Цзянъюэ вдруг встал, взял в руку парящий Меч Покорения Демонов, и кровавая отметина между его бровями, которая только что немного побледнела, снова стала глубже.

Но он не выпустил меч.

Крепко сжав рукоять, он спокойно сказал своему младшему брату: — Я могу сделать это только один раз. Смотри внимательно.

Цинь Байсяо вздрогнул. Ветер развевал его сине-белое даосское одеяние — форму учеников Безмятежной Бессмертной Обители.

В Безмятежной Бессмертной Обители только те, кто достиг ранга Истинного Монарха и выше, могли носить любую одежду. Он, очевидно, еще не достиг такого уровня.

— Старший брат…

Он тихо позвал, и в его голосе слышалась бесконечная печаль.

Сюэ Нин, тайком наблюдая за ними, подумала: «Твой брат еще не умер, почему ты говоришь так, словно скорбишь по покойнику?»

В таком состоянии Цинь Цзянъюэ, вероятно, больше всего нуждался не в печали, а в обычном, непринужденном общении, пока он еще жив.

Меч Покорения Демонов был бессмертным мечом. Для смертного тела управлять бессмертным мечом было подобно восстанию против небес.

Вся жизнь Цинь Цзянъюэ, казалось, была восстанием против небес. И сейчас тоже.

С невероятной силой воли, которой другие могли только позавидовать, он держал в руке этот невероятно тяжелый бессмертный меч и демонстрировал все свои навыки младшему брату.

Поначалу Сюэ Нин просто наблюдала, но чем дальше, тем тяжелее становилось у нее на душе.

Скорость, с которой Цинь Цзянъюэ владел мечом, была для него неприемлемо медленной, но Сюэ Нин, как мечник низкого уровня, все равно не могла понять его технику.

Все его движения были широкими и размашистыми, подчеркивая его высокий рост и длинные ноги. Каждое движение было наполнено величием, намерение меча было суровым, а осанка — безупречной.

Аура Меча Покорения Демонов, соприкоснувшись с энергией Цинь Цзянъюэ, утратила часть своего холода, став немного мягче, но безграничное убийственное намерение стало еще сильнее.

Попавшие в ауру меча листья мгновенно разрывались в клочья.

Сюэ Нин словно наблюдала за прекрасным танцем снежинок. Завершением представления стало то, как Меч Покорения Демонов вонзился в землю. Цинь Цзянъюэ, опираясь на рукоять меча, прикрыл рукой грудь и тяжело дышал.

Кровавая линия между его бровями стала еще глубже, почти алой. Лицо небожителя приобрело демонические черты.

— Все понял?

Он медленно спросил. Цинь Байсяо, крепко сжимая свой меч, с трудом кивнул.

Даже в таком состоянии намерение меча старшего брата было для него недосягаемым.

— Тогда хорошенько тренируйся. Тренируйся здесь всю ночь. Завтра утром я проверю.

Сказав это, Цинь Цзянъюэ отпустил рукоять меча и повернулся, чтобы уйти. Судя по направлению, он собирался в дом.

Сюэ Нин быстро отошла от двери и села на стул, делая вид, что пьет чай.

Вскоре Цинь Цзянъюэ вошел, но, переступив порог, пошатнулся. Сюэ Нин бросилась к нему, чтобы поддержать, но он сам удержал равновесие.

Его состояние только немного улучшилось, но он снова ухудшил его. Так он не протянет и месяца.

Но это было то, что он должен был сделать.

Сюэ Нин застыла на месте, медленно опустив руку. Цинь Цзянъюэ прошел мимо нее, взглянул на пролитый на стол чай и вдруг спросил: — Хочешь научиться владеть мечом?

Сюэ Нин замерла, изумленно глядя на него: — …Что ты имеешь в виду?

— Учись вместе с Байсяо, — Цинь Цзянъюэ сел, взял другую чашку и налил себе чаю.

— Ты же говорила, что не уйдешь, пока не обретешь способность защитить себя, — Цинь Цзянъюэ сделал глоток чая, поставил чашку и посмотрел на нее. — Я научу тебя.

Учиться вместе с Цинь Байсяо?

Цинь Цзянъюэ будет учить ее лично?

Это все равно что составитель экзаменационных вопросов даст тебе ответы, разве нет?

Если она откажется, разве это не будет огромной потерей?

Сюэ Нин не могла придумать ни одной причины для отказа.

— Правда? — она не могла поверить. — …Я могу? Ты согласен?

Их взгляды встретились. Цинь Цзянъюэ лишь сказал: — Достань свой меч и попробуй повторить технику, которую я только что показал.

Сюэ Нин: «…»

На ее лице появилось затруднение. Она хотела что-то сказать, но, увидев спокойный взгляд Цинь Цзянъюэ, лишь прочистила горло и кивнула.

Она призвала меч своей предшественницы. Это был красивый и изысканный меч, но меч, которым мог пользоваться практикующий уровня Закладки Фундамента, не мог быть слишком хорошим.

И это не был ее натальный меч.

Сюэ Нин сделала глубокий вдох, вспомнила то чувство, которое испытывала перед заведующей детским садом, внимательно воспроизвела в памяти танец снежинок Цинь Цзянъюэ и попробовала взмахнуть мечом.

Цинь Цзянъюэ молча наблюдал за ее стараниями.

Хм, было видно, что она очень дорожила своей жизнью и изо всех сил старалась не задеть себя лезвием.

Казалось, что если он не будет осторожен, она сама себе перережет горло.

— Достаточно.

Он остановил ее: — Это я бессилен, я не могу тебя научить.

Цинь Цзянъюэ бессилен?

Что за шутка.

Он выразился довольно завуалированно, но Сюэ Нин все равно поняла его истинный смысл.

…«Белый лунный свет», ты так изысканно ругаешься!