Глава 6. Часть 2

Ее предшественница совершенствовалась столько лет, но едва достигла уровня Закладки Фундамента. Хотя этого было достаточно для воздержания от злаков (бигу), ее совершенствование, достигнутое за счет Небесных материалов и земных сокровищ, было не таким основательным, как у других. Поэтому практика бигу была неполной, и иногда она все же чувствовала голод.

Обычно ее предшественница терпела, но Сюэ Нин не могла выносить голод.

Неизвестно, было ли это иллюзией, но после приема такого количества чудодейственных лекарств она почувствовала что-то странное в теле.

Ей стало так жарко, что она принялась обмахиваться рукой. Быстро взглянув во внутренние покои, она вышла наружу.

Ученики Внешней секты питались обычной пищей. У них была своя столовая, но в этот час она уже была закрыта. Если хочешь поесть, придется позаботиться об этом самому.

Это было даже к лучшему. Сюэ Нин не хотела постоянно ловить на себе враждебные и пренебрежительные взгляды.

★

Дочь старейшины Бессмертной Обители, которую презирали даже ученики Внешней секты. Пусть они и не смели выказывать недовольство вслух и при встрече вели себя уважительно, но никто не мог контролировать их мысли.

Сюэ Нин предвидела, что ей придется самой добывать еду, поэтому захватила с собой простую кухонную утварь.

Пик Одинокой Луны был лучшим местом в Безмятежной Бессмертной Обители, и там, естественно, было все необходимое.

Кухонная утварь на Пике Одинокой Луны давно не использовалась и выглядела совершенно новой.

Время было позднее, и Сюэ Нин не хотела возиться с жаркой овощей. Кухонная утварь на Пике Одинокой Луны имелась, но запасы продуктов были весьма ограничены. Положившись на интуицию, она собрала немного духовных растений и с трудом нашла щепотку муки — похоже, оставшейся с тех времен, когда ее предшественница, мучимая голодом, собиралась приготовить себе десерт.

Есть мука, есть овощи — почему бы не налепить пельменей с вегетарианской начинкой?

Как здесь называют пельмени?

Кажется, «бяньши».

Под лунным светом Сюэ Нин засучила рукава, замесила тесто и приготовила начинку. От нее исходило сильное чувство несоответствия.

…Можете ли вы поверить? Попасть в сянься-роман и вместо того, чтобы героически сражаться с монстрами или участвовать в каких-нибудь великих турнирах Бессмертных врат, сидеть в месте, лишенном духовной силы, и лепить пельмени при лунном свете.

Слишком прозаично.

Пробудились ее китайские гены. Замесив тесто и приготовив пельмени, Сюэ Нин уже присмотрела участок земли перед домом. Расчистить его и посадить овощи было бы просто замечательно. Судя по виду почвы, она была очень плодородной.

Когда аромат еды донесся до комнаты, даже Цинь Цзянъюэ был несколько удивлен.

На самом деле, ему было совершенно безразлично, что случилось с Сюэ Нин и что она еще выкинет.

Поскольку ему было все равно, он не обращал внимания. Пусть делает, что хочет. Он сейчас не мог сопротивляться, а даже если бы использовал марионетку, та не обязательно справилась бы с Сюэ Нин, увешанной магическими сокровищами.

Но рано или поздно придут другие, кто сможет ее остановить. Тогда он попросит увести ее. Это вряд ли займет больше трех дней.

Он как раз пытался, напрягая руки и слабые мышцы ног, перебраться на кровать.

Утратив совершенствование, он стал неотличим от смертного. Раз он еще жив, ему нужен сон, нужна… еда.

Психологически он не хотел ничего есть.

И не собирался этого делать.

Но когда в комнату проник аромат, желудок отреагировал честно.

Цинь Цзянъюэ расслабил руки и снова опустился в кресло-каталку.

За это короткое время он весь покрылся потом.

Человек, способный летать по небу и преодолевать тысячи ли в день, теперь с огромным трудом мог просто забраться на кровать.

Снаружи послышались шаги. Цинь Цзянъюэ обернулся. В слабом свете свечи в комнату вошла девушка в темно-синем платье с подносом в руках. Возможно, теплый желтый свет свечи осветил ее лицо, смягчив его черты, и рассеял большую часть ее обычной язвительности и злобы. Он неожиданно увидел в ней умиротворение и спокойствие.

Заразительное умиротворение и спокойствие.

Сюэ Нин не обратила внимания на его взгляд. Словно обращаясь к непослушному ребенку в детском саду, она строго поставила на стол миску с пельменями с подноса и сунула ему в руки палочки для еды.

— Съешь все. Пока не съешь, спать не ляжешь.

Сказав это, она не забыла строго взглянуть на него, словно делала это скрепя сердце, лишь из страха, что он умрет с голоду и доставит ей неприятности.

Цинь Цзянъюэ много лет не ел пищи смертных.

Но он помнил ее вкус.

Память у него была превосходной.

Он даже помнил, как держать палочки, хотя прошло действительно много времени, и ему потребовалось немного привыкнуть, чтобы движения стали свободнее.

— Это… пельмени, — задумчиво произнесла Сюэ Нин. — Их ведь так называют?

Цинь Цзянъюэ молчал.

Выражение его лица было трудно описать. Казалось, оно ничего не выражало, но в то же время вмещало мириады мыслей.

В этот момент Сюэ Нин наклонилась, подперев щеки руками, и, глядя ему в лицо сквозь пар, поднимающийся от горячей еды, медленно спросила: — Не находишь это удивительным?

Спокойный и холодный взгляд Цинь Цзянъюэ переместился на нее.

— Хотя ты лишился совершенствования, ты можешь ощущать атмосферу мира смертных, вдыхать аромат еды, чувствовать ее вкус. Ты испытываешь жажду, голод, усталость. Такое чувство… разве оно не удивительно?

Именно так ощущало себя подавляющее большинство смертных в мире людей.

Для таких совершенствующихся, как они, это действительно были давно забытые ощущения.

Впервые с тех пор, как Цинь Цзянъюэ пришел в себя, кто-то упомянул о его переменах с такой точки зрения.

Он молчал. Завязки плаща, и без того ослабшие, окончательно развязались из-за его недавней попытки забраться на кровать. Ворот его черной одежды распахнулся еще шире.

Белая шелковая повязка охватывала его крепкую грудь. Длинные волосы, спадавшие на плечи, были слегка растрепаны. Лицо было бледным, губы тонкими и бесцветными. Палочки для еды он держал так, словно это был какой-то искусный магический артефакт.

Сюэ Нин неосознанно отступила немного назад, сделав тихий шаг, чтобы наконец выдохнуть напряжение.

…Белый лунный свет не зря так называют.

Даже в этом полумертвом состоянии он обладал особым шармом, еще более чарующим.