Глава 6

Глава 6

Наступила смена сезонов, осень сменяла лето, и к тому же это было прекрасное время конца месяца, когда выдали зарплату. Все эти факторы побудили Гу Пань устроить безудержный шопинг-марафон.

Будь то только что появившиеся в продаже осенние новинки или летние вещи, которые скоро уберут с полок, — стоило чему-то попасться на глаза госпоже Гу Пань, как оно тут же становилось её добычей.

Когда Гу Пань отправлялась за покупками, она покупала, если были деньги, а если денег не было — находила возможность и всё равно покупала. По сравнению с её покупательским безумием, Тан Цзыцин придерживалась принципа «просто посмотреть» и никогда ничего не покупала без необходимости.

Ближе к полудню они зашли поесть лапши в лапшичную неподалёку от торгового центра.

Эта лапшичная была довольно известна в городе, и в обеденное время здесь всегда было полно народу. Им пришлось ждать свободного столика целых полчаса. Гу Пань немного потеряла терпение и, бормоча что-то себе под нос, бросила свои семь-восемь пакетов с трофеями на сиденье.

— Подожди здесь, я пойду закажу лапшу. Тебе какую?

— Лапшу с речными деликатесами, без кинзы и зелёного лука.

— Хорошо, — Гу Пань приняла заказ и повернулась, но, сделав всего два шага, столкнулась с кем-то позади себя. Гу Пань раздражённо подняла голову и застыла на месте.

Тан Цзыцин в этот момент отправляла сообщение Миньцзин и не заметила, что произошло с Гу Пань. Только когда та произнесла немного напряжённым голосом «А Жун», Тан Цзыцин оторвалась от телефона. Она увидела, что перед Гу Пань стоит красавец, который был выше её на полголовы. У него была короткая стрижка «ёжик», густые брови, большие глаза, и он, солнечный и красивый, нахмурившись, смотрел на Гу Пань.

— Ты как здесь оказался? — спросила не Гу Пань и не тот красавец, а другой парень, стоявший позади него. Он был симпатичным, и чертами лица чем-то напоминал саму Гу Пань.

— Вы тоже здесь… Эм… Какое совпадение… Хе-хе… Я пойду заказывать, не могли бы вы… — Гу Пань слегка отодвинулась в сторону, предлагая им пройти первыми, но красавец холодно бросил: — Не уступлю. Дорога не твоя.

Гу Пань опешила и уставилась на него. Помолчав немного, она крикнула тому, кто стоял позади красавца: — Эй, Гу! Не видишь, что твою сестру не пропускают? Какого чёрта ты молчишь?!

Гу Имин, стоявший за спиной Цзо Жуна, ещё не успел отреагировать на крик Гу Пань, как Тан Цзыцин резко вскочила: — Гу Пань! Что случилось?!

— Ничего, я пошла заказывать лапшу, — Гу Пань отвернулась, показав лишь половину лица, затем бросила злобный взгляд на Цзо Жуна и Гу Имина, протиснулась мимо двух мешавших ей здоровенных мужчин и быстро ушла.

Увидев, что у Гу Пань есть подруга, Цзо Жун с холодным лицом уступил ей дорогу и проводил её взглядом до самой стойки заказа.

Тан Цзыцин с любопытством посмотрела на этого красавца, который не сводил глаз с Гу Пань. Но тут перед ней внезапно возник Гу Имин, преградив ей обзор: — Привет, я двоюродный брат Паньпань, Гу Имин. А ты… Диди? Ой, нет, наверное, Дада!

— Здравствуйте, — по лицу Тан Цзыцин пробежали две тёмные полосы. — Меня зовут Тан Цзыцин.

— Не Диди-Дада?! Ну, раз ты подруга моей сестры, значит, и моя подруга. Не против, если мы сядем вместе? — Гу Имин был очень общительным и, не дожидаясь ответа, сел напротив Тан Цзыцин.

На лбу Тан Цзыцин снова появились тёмные полосы: — Но здесь столик на двоих…

— Ничего страшного, пусть моя сестра найдёт другое место с ним. А Жун не будет против, правда, А Жун? — Гу Имин хлопнул Цзо Жуна по плечу и подмигнул в сторону Гу Пань. Цзо Жун понял намёк и направился к Гу Пань.

«А я буду против!» — мысленно крикнула Тан Цзыцин и, покосившись на уходящего Цзо Жуна, сказала: — Давайте подождём, пока Гу Пань вернётся, и тогда решим.

«Я же не идиотка, всем видно, что у Гу Пань и этого Цзо Жуна какой-то конфликт».

————————

— С ними точно всё будет в порядке? — Тан Цзыцин посмотрела в их сторону. Казалось, Гу Пань и Цзо Жун немного спорили.

— Абсолютно. Гу Пань — моя сестра, я же не причиню ей вреда, — Гу Имин отхлебнул немного бульона из своей лапши.

Тан Цзыцин опустила голову и принялась методично вылавливать из своей тарелки кинзу и зелёный лук. Похоже, Гу Пань, занявшись важными делами, забыла о её просьбе — лапша была полна и кинзы, и лука. Она вздохнула: — Я боюсь, что со мной что-то случится.

В её воображении живо предстала знаменитая «ладонь восемнадцати ударов по ягодицам» Гу Пань, и она невольно вздрогнула.

Гу Имин посмотрел, как Тан Цзыцин, понурив голову, ковыряется в тарелке, вздыхая, словно обиженная невестка, и рассмеялся: — С моей сестрой нелегко справиться. Эй, ты тоже это не ешь?..

Тан Цзыцин увидела, что на краю тарелки Гу Имина тоже скопилась кучка зелёных листиков, и слегка улыбнулась: — Непривычно, слишком сильный вкус. Гу Пань на самом деле очень милая, просто её нынешнее поведение, наверное, связано с тем, что случилось раньше.

— Она рассказывала тебе об этом? — Гу Имин был немного удивлён. Он думал, что Гу Пань никогда больше не упомянет А Жуна. — На самом деле, у них с А Жуном ещё не всё потеряно. Просто возникло недоразумение. Пусть сами поговорят и разберутся.

— А что у неё с ним было раньше?

— Ты разве не знаешь? То, что было раньше.

— Я имела в виду то время, когда она была маленькой, когда её отец применял к ней насилие, а мать ушла из дома…

— … — Теперь настала очередь Гу Имина покрыться тёмными полосами. Его губы дрогнули: — Её били дома? Её мать ушла?

— Она так сказала. Разве это неправда?

Гу Имин потёр лоб, задумался, и его передёрнуло от холода. Он осторожно сказал: — Думаю, на этот раз её действительно ждёт домашнее насилие. И исполнителем будет её собственная мать.

——————————

Гу Пань не успела попасть под горячую руку матери, зато удостоилась чести получить хорошую взбучку от Тан Цзыцин.

— Что значит, твоя мать ушла из дома, а отец — подонок? Один из них — заместитель секретаря горкома, а другая — преподаватель в университете! А я тебе так верила! Ты меня просто бесишь! — Тан Цзыцин и Гу Пань, устав от шуточной драки, обе лежали на кровати и смотрели на желтоватые разводы от воды на потолке, чувствуя лёгкое головокружение.

— Я не собиралась скрывать. Просто у моих родителей такое блестящее прошлое, а я всего лишь медсестра. Не говоря уже о том, что я позорю их, мне самой неловко. Тебе не кажется, что моя история звучала бы более правдоподобно, будь мои родители такими, как я описала?

— Грубо говоря, ты просто не ценишь то, что имеешь. Не каждый может вот так запросто сочинять про своих родителей… — Тан Цзыцин помолчала и продолжила: — Хотя, если подумать, возможность вот так врать и выдумывать — это, наверное, тоже своего рода счастье. По крайней мере, у тебя есть родители.

— Что ты такое говоришь? Будто ты сирота, — Гу Пань повернулась на бок и, подперев голову рукой, посмотрела на неё.

— Бывают такие сироты, у которых родители живы, но… — голос Тан Цзыцин понизился. — Ладно, мы отвлеклись. Ты так и не рассказала толком про тебя и Цзо Жуна. Неужели он и есть тот самый псих, о котором ты говорила?

— Может, не будем о нём? — Гу Пань снова легла на спину. Её голос звучал глухо, и казалось, она действительно не хотела об этом говорить. Тан Цзыцин больше не стала спрашивать. После некоторого молчания Гу Пань снова заговорила: — И ты вот так просто перестанешь спрашивать?! Скажи: «Хорошая Гу Пань, ну расскажи мне». Может, я тогда смилуюсь и раскрою пару секретов!

«Ну почему она такая же, как Миньцзин! Не везёт мне с подругами!»

Тан Цзыцин пришлось сказать: — Хорошая Гу Пань, расскажи мне, пожалуйста.

— Больше чувств! Выражение лица поживее! Жесты пораскрепощённее!

— Вот так? — Тан Цзыцин отвесила Гу Пань смачный щелбан.

— Вообще-то, я знаю его с детства. Его отец и мой дедушка были друзьями, несмотря на разницу в возрасте. Мы все жили в одном большом дворе. Он всегда бесстыдно заставлял меня называть его дядей… — Тут Гу Пань прыснула от смеха. Тан Цзыцин тоже улыбнулась и продолжила слушать: — Потом мы вместе ходили в детский сад, а затем учились в одной школе до старших классов. Он уехал в Америку, а я поступила в медучилище. Недавно мы снова встретились, как раз в тот день, когда он принёс цветы. Он только что вернулся из Америки. Вот и вся моя история. Удовлетворила твоё любопытство?

— Ты ведь любишь его, да?

— Это так заметно? — Гу Пань от удивления села на кровати.

— А ты как думаешь?

— Он очень хороший, соответствует всем моим детским представлениям о прекрасном принце. Но мы не можем быть вместе… — Гу Пань стала серьёзной, как никогда раньше. — Его отец подставил моего дедушку из-за бизнеса. Моего дедушку осудили по ложному обвинению. Он был человеком старой закалки, всегда чтил закон и порядок. Мало того, что он потерял репутацию под старость, так ещё и человек, которого он считал сыном и другом, оказался предателем. Это стало для него огромным ударом. Во время оглашения приговора на скамье подсудимых у него случился сердечный приступ. Думаю, ты можешь догадаться, что было дальше.

— Но это ваши с ним чувства… — начала Тан Цзыцин, но Гу Пань её перебила.

— Ты сама сказала, что реальность не так прекрасна, и одной любви недостаточно. Я бы тоже хотела, как Сюй Цзысинь и Шао Цзюньнин из «Сломанных крыльев ангела», бросить всё ради любви. Но это сериал, а мы живём в реальном мире. Даже если мы, наплевав на всё, будем вместе, но перед лицом семьи, перед лицом прошлого… Даже если мы не будем говорить об этом, в душе всё равно останется заноза, как бомба замедленного действия. Она взорвётся тогда, когда мы больше не сможем обманывать ни себя, ни друг друга.

— О чём вы сегодня говорили?

— А о чём тут говорить? Всё в прошлом. Если можем быть друзьями — будем друзьями. Если не можем — пусть готовится получить мой фирменный «кулак сожаления о том, что родился на свет»! Получай!!! — С этими словами Гу Пань вскочила с кровати и бросилась на Тан Цзыцин.

Тан Цзыцин с визгом скатилась с кровати: — Разве у тебя не «ладонь восемнадцати ударов по ягодицам»??

— Сестрица уже достигла просветления! Смирись!!!