Одноклассник, говорящий по-кантонски

Одноклассник, говорящий по-кантонски

В то время в классе был один парень, по темпераменту очень похожий на Чоу Юньфата. Однако многие девушки в классе любили называть его Лесли Чуном из Второй школы, потому что он обожал петь на кантонском, особенно «Китайскую историю призраков» Лесли Чуна и «Полуночную серенаду» Хакена Ли. Он очень хорошо говорил по-кантонски, так как несколько лет прожил в Гонконге.

Я помню, что в старшей школе этот парень считался довольно бесшабашным.

Мало кто из парней в классе с ним общался. Когда его спрашивали, почему он сам не заводит друзей, он поднимал голову, смотрел на голубое небо и отвечал: «Мы разные люди».

Я: ...

Он любил носить рубашку и джинсы под школьной курткой, хотя классный руководитель много раз предупреждал его, что нужно носить полный комплект школьной формы.

Помню, однажды нас пересаживали, и он оказался передо мной. Его соседкой по парте была девушка, у которой был парень из второго класса старшей школы, на год младше нас.

Однажды во время вечерних самостоятельных занятий учителя не было, и в классе стало шумно. Ответственный за дисциплину пару раз рявкнул, но потом не выдержал — он и так был простужен, — и раз уж не мог навести порядок, то просто перестал пытаться.

Класс гудел, но когда учитель, проверявший коридоры, заглянул к нам, все тут же затихли.

Его соседка по парте уговорила его спеть на кантонском, и он спел.

Когда он пел на кантонском, выражение его лица было очень проникновенным, а взгляд — глубоким. Девушка-соседка смутилась под его взглядом. Я прислушалась — он пел «Полуночную серенаду» Хакена Ли.

Очень красиво.

У него от природы был хороший голос.

На самом деле, мне очень нравится кантонский. В старшей школе у меня несколько раз возникало желание его выучить. Мне всегда казалось, что говорить на кантонском очень круто. В то время все смотрели «Светлое будущее» с Чоу Юньфатом, «Молодых и опасных» с Чан Хо-намом.

Я тогда была без ума от Чан Хо-нама из Козуэй-Бэй и называла себя «женщиной старшего брата». Вспоминая об этом сейчас, понимаю, какой же я была глупой.

Но таких мужчин, как они, в реальной жизни, наверное, не существует. Фильмы — это всё-таки фильмы. Позже я наконец очнулась. Хотя в моём характере и остались некоторые черты «синдрома восьмиклассника», в целом я была нормальной.

Ань Муси уже привык к моим внезапным заскокам. Он привык, что я вдруг называю его «Страж Ань» или «Евнух Ань», а себя — «Его Величество».

Каждый раз в такие моменты Ань Муси отрывал взгляд от телефона, несколько секунд смотрел на меня с недоумением, а потом беспомощно говорил: «Малыш, иди прими лекарство».

Я: ...

В выпускном классе, примерно за месяц до Гаокао, я заметила, что тот парень выглядел немного подавленным.

Он всегда сидел в углу класса, никто с ним не разговаривал, и он сам ни к кому не подходил.

На уроках он обычно играл в телефон.

Если телефон отбирали, он просил родителей забрать его обратно. В общем, он был «человеком со связями», из богатой семьи, и в школе никто не мог на него повлиять.

У него было много романов, но один из них он не сможет забыть до конца жизни.

Он привык вести себя как подонок, не воспринимал чувства девушек всерьёз и совершенно не верил, что они искренне его любят.

Первые несколько были опытными девушками из «плохой компании», и с ними у него была близость.

Все всё понимали без слов — просто развлекались.

С последней девушкой он переспал, а потом бросил её.

Это была послушная девочка из богатой семьи. Он не знал, что она из соседнего класса и к тому же отличница.

Правда, она училась на художественном направлении, так что неудивительно, что он её раньше не видел — они почти весь прошлый семестр провели на интенсивных сборах за пределами школы.

Он говорил, что очень сожалеет и, возможно, до конца жизни больше не найдёт настоящей любви.

Девушка действительно его любила.

Он не верил.

Позже та девушка перестала с ним общаться.