Глава 3 (Часть 2)

— Су Чжэншань слегка подтолкнул дочь. — Ладно, быстро собирай вещи. Скоро приедет дядя Ци, заберет тебя и отвезет пожить временно у другого дяди.

Су Цяньцянь слушала, совершенно ничего не понимая. О чем говорит папа?

— Я не поеду, я хочу жить дома, — ни к какому дяде она не поедет.

Су Чжэншань казался немного раздраженным, но все же терпеливо объяснил дочери:

— Этот дом мы с твоей мамой покупали вместе. Теперь при разводе она хочет делить имущество. Твоя мама уже давно выставила дом на продажу через агентство, и покупатель нашелся пару дней назад. Скоро это будет чужой дом, что тебе тут еще делать?

— Что?! — Су Цяньцянь почувствовала, будто у нее в голове что-то взорвалось. — Почему вы продали дом, не посоветовавшись со мной?

— Ладно, с характером твоей мамы, которая считает себя пупом земли, она все решает сама. Не то что с тобой посоветоваться, она и меня, хозяина дома, только недавно поставила в известность, — говоря о бывшей жене, Су Чжэншань скрипел зубами.

Когда муж и жена ссорятся до конца, они действительно становятся не чужими людьми, а врагами, которые при встрече готовы вцепиться друг другу в глотку.

Су Цяньцянь поняла, что все решено, и не хотела больше зацикливаться на продаже дома.

— Делайте что хотите, продавайте так продавайте. Но зачем отправлять меня к какому-то дяде? К какому дяде? Кроме дяди Ци, у тебя здесь есть еще друзья?

В памяти Су Цяньцянь, ее необщительный отец имел, кажется, только одного хорошего друга — Ци Говэя, то есть дядю Ци.

Кто еще у него есть?

Погоди-ка.

В голове девушки внезапно всплыло лицо мужчины с каменным лицом. Неужели... Линь Шучжэ?

— Хотя здесь, в Таосяне, у меня мало друзей, но раньше, в Синьбае, у твоего папы была куча отличных друзей. И все очень крутые.

Среди этих крутых друзей был и Линь Шучжэ.

Раньше, когда Су Чжэншань еще не был готов ради любви бросить все и переехать в этот изолированный городок, он был ведущим дизайнером интерьеров в процветающем Синьбае.

Студию Линь Шучжэ и его виллу в Синьбае — все это проектировал Су Чжэншань.

Так они и стали хорошими друзьями.

Но потом Су Чжэншань ради матери Су Цяньцянь переехал в Таосянь. Со временем контакты с друзьями из Синьбая почти прекратились.

Встреча с Линь Шучжэ была чистой случайностью. Таосянь такой маленький, что можно встретить знакомого, просто зайдя выпить кофе. Но Су Чжэншань никак не ожидал встретить в таком маленьком городке бывшего суперпопулярного идола Линя.

Хотя они встретились спустя много лет и им довелось снова поболтать за кофе, они лишь обменялись новостями. Почему Линь Шучжэ ушел из шоу-бизнеса, Су Чжэншань не спрашивал. В конце концов, у каждого своя судьба, и незачем докапываться до сути.

Су Чжэншань из короткого разговора узнал, что мать Линь Шучжэ родилась в Таосяне. Поэтому он и переехал сюда жить уединенно и купил здесь новый дом.

Ах да, ремонт в его новом доме тоже делал Су Чжэншань.

Как бы то ни было, Линь Шучжэ был одним из немногих старых друзей в Таосяне, которых Су Чжэншань хорошо знал и которым доверял.

— Почему мне нельзя пожить у дяди Ци?

Услышав голос дочери, Су Чжэншань пришел в себя. Он схватил дочь за запястье и, идя вперед, сказал:

— У твоего дяди Ци семья из десяти человек ютится в стометровой квартире. Зачем ты будешь им мешать?

Су Цяньцянь вырвала руку:

— Так кто же тот дядя, о котором ты говоришь?

«Пожалуйста, только не этот дядька с каменным лицом и ядовитым языком».

— Ты же его только что видела. Это дядя Линь, тот самый бывший суперпопулярный идол Линь Шучжэ.

Эх, точно он.

— Но разве этот дядя Линь не монах? — монах, который не подпускает к себе женщин.

— … — У Су Чжэншаня дернулся уголок рта. Он, мужчина средних лет, уже не поспевал за скачущими мыслями дочери и не понимал, какую ерунду она несет.

Он не ответил, но указал на чемодан и дал последнее распоряжение:

— Я завтра рано утром улетаю в Синьбай, мне некогда с тобой болтать. Быстро собирай вещи, дядя Ци приедет за тобой в восемь.

Бросив эту фразу, Су Чжэншань вышел из комнаты дочери.

Су Цяньцянь обиженно надула губки. Пришлось смириться с тем, что придется жить с этим монахом.

Нет, с дядькой с каменным лицом и ядовитым языком.

При мысли о его холодной, непроницаемой физиономии и равнодушном виде девушка разозлилась. Но потом, подумав еще раз, она вдруг радостно рассмеялась.

Какая к черту депрессия! Лучше воспользоваться этой возможностью и дать Линь Шучжэ на собственной шкуре испытать, какими ужасными бывают девчонки.

Заставить его бояться так, чтобы он падал ниц и умолял о пощаде, подавал чай и воду, хорошо прислуживал.

Мва-ха-ха-ха-ха!

Линь Шучжэ, жди меня! Посмотришь, как я тебя изведу.