Глава 7. Сложный мир (Часть 2)

Улыбка Сесилии была очень красивой. Хотя она прожила в Лондоне больше десяти лет, ее улыбка напоминала улыбку американской чирлидерши — такая же яркая, как калифорнийское солнце, и невероятно заразительная. Каждый раз, видя улыбающуюся Сесилию, Ань Муцзинь хотелось улыбнуться вместе с ней.

— Мы с Муцзинь едем в студенческий городок, — сказала Хэ Цици.

— О, вот как… — Сесилия на мгновение замешкалась, а потом спросила: — Вы ведь не торопитесь?

— У тебя к нам какое-то дело?

— Да, — Сесилия снова поколебалась, но быстро озвучила свое намерение: — Я договорилась встретиться с друзьями в баре «Неразбериха». Хотели выпить и потанцевать. Не хотите пойти с нами?

Хэ Цици, не спрашивая мнения Ань Муцзинь, с улыбкой отказалась:

— Наверное, не стоит. Мы с Муцзинь не знаем твоих друзей. Вдруг мы будем там стоять как истуканы, твоим друзьям будет неловко, и мы испортим им веселье? К тому же, это, наверное, затянется допоздна? Боюсь, мы не сможем вернуться в общежитие.

Услышав отказ, Сесилия, казалось, перестала колебаться и стала уговаривать Хэ Цици:

— They’re all my friends, очень милые. — Сесилия замолчала на пару секунд, вспомнив, что несколько человек строго-настрого запретили ей говорить по-английски, и продолжила по-китайски: — Это мои друзья, они все очень общительные, неловко не будет, они будут рады вас видеть. И это не будет слишком поздно. Вам же уже есть 18, можно ходить в бары.

Хэ Цици усмехнулась:

— Ты, наверное, не знаешь, но в наших университетских общежитиях есть комендантский час. Если опоздаем, нас не пустят.

Сесилия, как и Тянь Цзин, не училась в университете. Она окончила старшую школу в Англии, приехала в Китай развлечься, и ее заметил агент по поиску талантов из S-ой Компании, который привел ее стажером.

Она совсем не торопилась с учебой. По ее словам, за границей не обязательно так спешить с поступлением в университет, она могла несколько лет побыть звездой, а потом вернуться и продолжить учиться.

К тому же, она не особо и хотела учиться, это было не ее.

Судя по всему, Сесилия обязательно должна была дебютировать.

Директор отдела артистов, господин Лю, очень ее ценил. Сесилия ничего толком не умела, тренировалась всего пять месяцев, пение, танцы, участие в развлекательных шоу, актерская игра — все было ниже плинтуса. Но господин Лю в виде исключения повысил ее до уровня А и уже включил в список на следующий дебют. Он постоянно поручал менеджерам объяснять Сесилии, как должен вести себя китайский артист после дебюта, и требовал, чтобы они обязательно привили ей привычки китайской знаменитости.

Среди стажеров это не было секретом. Все предполагали, что господин Лю считает необходимым иметь в группе девушку смешанного происхождения, и без нее группа, вероятно, развалится.

Аргумент Хэ Цици не сработал. Сесилия безразлично ответила:

— Я же не китайская студентка, откуда мне знать, какие у вас в школах правила? Но разве это такая серьезная проблема? Нельзя пробраться тайком? Обязательно быть такой послушной и все соблюдать?

Говоря это, Сесилия смотрела на Ань Муцзинь. Под взглядом ее прозрачных изумрудно-зеленых глаз Ань Муцзинь, питавшая слабость к красивым людям и вещам, не смогла устоять и, несмотря на явное нежелание Хэ Цици, промямлила:

— Э-э, ну, не совсем… В нашем университете… не очень строго.

— Тогда поехали! — радостно объявила Сесилия, вклинилась между ними, взяла обеих под руки и повела их дальше к выходу.

Ань Муцзинь слегка отклонилась назад, выглядывая из-за спины Сесилии, и посмотрела на Хэ Цици справа. Та, словно прочитав ее мысли, тоже немного отклонилась.

Их взгляды встретились. Ань Муцзинь виновато посмотрела на Хэ Цици — она тоже не горела желанием идти в какой-то «Неразбериху», но приглашение Сесилии было слишком соблазнительным, она не смогла отказать.

Хэ Цици едва заметно улыбнулась, взглядом давая понять, что все в порядке.

Хэ Цици не могла винить Ань Муцзинь, ведь ей нужно было поддерживать образ великодушной и понимающей девушки.

Таким образом, Ань Муцзинь и Хэ Цици обеих «утащили» на вечеринку друзей Сесилии.

Они не стали вызывать такси через приложение, а втроем поймали машину на улице и отправились на место.

Когда Хэ Цици и Сесилия были вместе, они почти никогда не упоминали Тянь Цзин, даже в присутствии ее соседки Ань Муцзинь.

Чаще всего о Тянь Цзин заговаривала Сесилия.

Сидя в такси, Сесилия спросила Ань Муцзинь:

— Тянь Цзин в общежитии?

Ань Муцзинь усмехнулась:

— Как она может там быть? Выходные — самое ценное время для тренировок сестры Цзин, она будет заниматься всю ночь.

Сесилия тоже улыбнулась и вздохнула:

— Никогда не видела такого трудолюбивого человека. Приехав в Китай, я действительно расширила свой кругозор.

Сидевшая рядом с Ань Муцзинь Хэ Цици вставила:

— В Китае таких, как Тянь Цзин, тоже редко встретишь. Неудивительно, что ты, Сесилия, так любишь к ней липнуть. Тянь Цзин действительно редкость.

Ань Муцзинь не понимала почему.

Иногда ей казалось, что Хэ Цици и Сесилия словно соперничают за внимание Тянь Цзин.

Будучи соседкой Тянь Цзин, чье имя означало «тишина», Ань Муцзинь не могла сказать, что в общежитии ей было очень спокойно. В тот период, когда ее только повысили до уровня А, Сесилию тоже в виде исключения перевели на этот уровень. Постоянно то Хэ Цици стучала в дверь в поисках Тянь Цзин, то следом за ней стучала Сесилия. Они искали ее по три раза в день: утром, днем и вечером.

Она устало повторяла обеим:

— Если ищете сестру Тянь Цзин, то больше шансов найти ее в тренировочном зале, чем здесь. Она почти не бывает в общежитии, возвращается только чтобы помыться и поспать.

Сесилия, которая действительно хотела найти Тянь Цзин, прислушалась к словам Ань Муцзинь и оставила тщетные надежды застать ее в общежитии. Она тратила десять минут, чтобы дойти до другого здания и найти Тянь Цзин, а потом проводила с ней в тренировочном зале по несколько часов.

А Хэ Цици, которая не так уж сильно хотела найти Тянь Цзин, оставалась в общежитии и болтала с Ань Муцзинь.

Ань Муцзинь не понимала дружбы Сесилии с Тянь Цзин, так же как не понимала, почему сегодня вечером Сесилия так настойчиво тащила ее и Хэ Цици в «Неразбериху».