Те Шань (Часть 2)

Цзян Ян, поглощённый мыслями об оружии для ребёнка, рассеянно ответил:

— Ты про ту обезьяну? У него, конечно, есть способности, но, к сожалению, он полез на тридцать три Неба.

— Когда он поднял знамя и провозгласил себя Великим Мудрецом, Равным Небу, он назвал тебя старшим братом и провозгласил Великим Святым, Усмиряющим Небо, — продолжила Лун Цзи.

— Всё-таки слишком молод. Хорошо, что у него есть хороший учитель, — сказал Цзян Ян и спросил: — Зачем ты о нём заговорила?

Лун Цзи хотела упомянуть о Ян Чань, но, вспомнив, что Цзян Ян её не видел, передумала и, указывая на огненную пещеру, сказала:

— Иди играй со своим огнём, он уже почти погас.

— Не может быть! Мой Истинный Огонь Самадхи не так-то просто потушить, — уверенно заявил Цзян Ян.

Лун Цзи презрительно фыркнула и пошла в передний двор. Оглянувшись на Цзян Яна, который стоял у огненной пещеры и колдовал, усиливая пламя, она подумала: «Если бы тогда я не ушла с Цзян Яном, смогла бы я остановить убитую горем Ян Чань? Тогда тётушка Яо Цзи не страдала бы так, как сейчас, и бабушка была бы жива. Возможно, с самого начала мне не следовало брать Ян Чань с собой в мир смертных».

В то время Тайюань Шэнму была ещё жива, но её волосы уже поседели. Из-за чего появились эти седые волосы? Возможно, из-за забот о мире и покое в Трёх мирах, возможно, из-за двух дочерей, страдающих от любви, а может, и из-за других печальных событий.

В памяти Лун Цзи Тайюань Шэнму всегда была доброй бабушкой, которая заступалась за неё, когда мать ругала, и защищала, когда отец бранил.

Все боги и бессмертные Небесного дворца уважали Тайюань Шэнму. Говорили, что без неё не было бы такого мира и порядка в Трёх мирах, что она — защитница этих миров.

Но Лун Цзи не понимала этого. Сколько она себя помнила, её отец был Нефритовым Императором и, казалось, вечно был занят делами в Зале Чудесного Свода, а мать — Ванму Нянн — вечно хлопотала по делам Небесного дворца.

На краю тридцати трёх Небес тётушка Яо Цзи день за днём штопала небесную трещину, оставленную шпилькой.

Рядом с ней были седая бабушка, старший брат Ян Цзянь и ровесница Лун Цзи — младшая сестра Ян Чань.

Бабушка говорила, что Лун Цзи очень на неё похожа, что, глядя на неё, она словно видит себя в молодости.

Лун Цзи считала, что это просто комплимент, ведь бабушка была богиней, установившей небесные правила, и все в Трёх мирах уважали и почитали её.

Но когда мать ругала её, она часто говорила: «Как ты можешь быть такой своевольной? У тебя совсем нет чувства порядка и правил?» Это ставило Лун Цзи в тупик. Ведь бабушка говорила, что она похожа на неё, но почему же ей так не нравились эти небесные правила и установления?

Лун Цзи всегда казалось, что мать больше любит Ян Чань. С ней она говорила мягко и ласково, брала её за руку, расспрашивала обо всём и говорила тётушке Яо Цзи, как Ян Чань похожа на Юнь Хуа.

В тот год, перед днём рождения бабушки, Лун Цзи захотела спуститься в мир смертных и поймать для неё в подарок духовного зверя. Но она провинилась, и мать запретила ей покидать Небесный дворец. Тогда она решила обратиться к Ян Чань.

Ян Цзянь и Ян Чань были детьми бога и смертной, поэтому их божественная сила была не так велика, как у Лун Цзи. К счастью, Юнь Хуа влила свою силу в лоб Ян Цзяня, а он, став учеником Юй Дин Чжэньжэня, усердно тренировался и превзошёл многих богов и бессмертных.

Но у Ян Чань были слабые природные данные. Родственники и брат любили её и оберегали от любых трудностей. Она кое-как совершенствовалась и лишь благодаря защите Ян Цзяня пережила Три бедствия.

Ян Чань с детства была послушной и понимающей. Она знала, что её магическая сила невелика, и никогда не вела себя так своевольно, как Лун Цзи. Она никогда не спускалась в мир смертных без разрешения.

Дождавшись, когда Ян Цзянь уйдёт из Дворца Доуню, Лун Цзи проскользнула внутрь и, обняв Ян Чань, которая как раз причёсывалась, сказала:

— Сестрица, пойдём сегодня со мной в мир смертных?

Хотя Ян Чань и Лун Цзи были двоюродными сёстрами и хорошо ладили, их характеры сильно отличались. Раньше, отправляясь в мир смертных, Лун Цзи никогда не приглашала её с собой, поэтому Ян Чань удивилась и отказалась:

— У меня слабая магическая сила. Брат говорит, что в мире смертных много демонов и чудовищ, там очень опасно.

— Я буду тебя защищать! Ты знаешь, какая у меня сила. Если ты доверяешь брату, то должна доверять и мне, — сказала Лун Цзи.

Ян Чань уже заколола волосы и теперь расчёсывала кончики.

— Чанъэ из Лунного дворца пригласила меня на чай.

— Чань'эр, помоги мне, пожалуйста. Если ты пойдёшь со мной, мать точно ничего не скажет. Она тебя очень любит, — с лёгкой мольбой в голосе произнесла Лун Цзи.

Ян Чань медленно расчёсывала волосы.

— Тётя просто жалеет меня, потому что у меня нет родителей. Она твоя мать, и если она тебя ругает, то только ради твоего блага.

Лун Цзи почесала ухо, словно пытаясь вытащить оттуда нотации. Видя, что Ян Чань не собирается ей помогать, она выхватила у неё расчёску и спросила:

— Скоро день рождения бабушки. Ты уже приготовила подарок?

Ян Чань потянулась за расчёской и, широко раскрыв глаза, ответила:

— Откуда у меня ценные вещи? Брат обязательно найдёт что-нибудь редкое и поздравит бабушку.

— Брат, брат, брат! Почему ты всё время говоришь о брате? Не думай о нём! Пойдём сегодня со мной в мир смертных, просто погуляем. Я поставлю магический барьер, и мы вместе поймаем духовного зверя в подарок бабушке. Ну как?

— Но я не умею ловить духовных зверей, — Ян Чань положила расчёску на стол. В её тихом голосе звучала обида.

Лун Цзи взяла Ян Чань за руку и стала уговаривать:

— А я умею, глупышка! Мы будем действовать сообща. Ты пойдёшь со мной в мир смертных, чтобы мать меня не ругала, а я придумаю, как поймать духовного зверя.