Они вдвоем вошли в лифт и поднялись на нужный этаж. В коридоре было так тихо, что слышался только шум ветра, едва прерываемый тихо кашляющими и переговаривающимися в своих палатах пациентами.
Засунув одну руку в карман, Фу Яньчжи стоял рядом со своей гостьей и смотрел в телефон. Внезапно доктор поднял глаза и увидел прямо перед своим носом золотистые шарики боярышника. Цзи Цинъин поднесла ему к лицу шампур, который до сих пор держала в руках.
Он вопросительно посмотрел на девушку. Уголки губ Цзи Цинъин изогнулись в улыбке, а брови приподнялись.
— Доктор Фу, не хочешь ли ты съесть кусочек?
— Нет.
— Просто сделай это. На этом шампуре шесть кусочков. Я могу съесть только пять, но это будет бесполезно, если ты не поможешь мне.
Затем она процитировала слова самого Фу Яньчжи:
— Нехорошо делать что-то бесполезное, верно?
Доктор убрал мобильный и уставился на нее. Девушка перед ним была очень красивой и нежной, но иногда она делала вещи, которые не соответствовали ее внешности. Тем не менее, это не раздражало. Точно так же, как тогда, когда она сказала, что будет преследовать его.
Эти красивые и соблазнительные лисьи глаза были полны серьезности. В них не было никакого лукавства, поддразнивания, просто очень серьезное приглашение съесть ягоду.
Фу Яньчжи всегда избегал сладостей. Но в этот момент, наверное, свет лампы был каким-то по-особенному уютным, или, возможно, серьезность Цзи Цинъин казалась особенно неожиданной.
Он почувствовал комок в горле и прошептал:
— Спасибо.
Цзи Цинъин протянула ему шампур и доктор осторожно попробовал лакомство. Снаружи кусочек был покрыт толстым слоем карамели. Сладкий вкус мгновенно распространился во рту, и Фу Яньчжи невольно нахмурился. Но очень быстро сладость растекшейся сахарной глазури перестала быть такой сильной и раздражающей.
— Ну как? — Цзи Цинъин улыбнулась. — Вкусно, правда?
Мужчина на мгновение замер и неохотно кивнул.
Был еще ранний вечер. Цзи Цинъин последовала за Фу Яньчжи в офис.
— Я посижу здесь немного и потом пойду домой. Занимайся своими делами и не обращай на меня внимания.
Цзи Цинъин хрустела сахарным боярышником. Эта штука была очень и очень сладкая. Обычно она не ела таких рафинированных сладостей по ночам. Но конкретно этот шампур купил сам Фу Яньчжи, и это имело особенное значение.
В комнате было очень тихо. Только похрустывала карамель и мягко шелестели документы в руках доктора. Порыв ветра проник в форточку и распространил сладкий запах конфет на весь кабинет.
Прислушиваясь к тихим звукам, Фу Яньчжи просматривал лежащие перед ним документы и чувствовал удивительное умиротворение. Иногда он искоса поглядывал на Цзи Цинъин, которая ела очень неторопливо.
Скорее всего, это была привычка, выработанная с детства. Она откусывала маленькие кусочки, не издавала громких звуков и выглядела при этом очень элегантно. Он мог ясно видеть, как трепещут ее изогнутые ресницы. Его сердца коснулась мягкое щекочущее чувство. Угрюмое настроение, в которое он погрузился, из-за простых действий Цзи Цинъин прошло. Казалось, будто мрачные тучи рассеялись.
Но Фу Яньчжи снова вспомнил слова, сказанные матерью Сяо Мэн. В глубине души самой большой болью для него было расставание с пациентами. С теми, которые уходили не на выписку, а туда, где будет еще больше боли и болезни.
За три года работы и общения с пациентами Фу Яньчжи многое повидал. В истории Сяо Мэн не было ничего необычного. Но каждый раз ему казалось, что он не сможет преодолеть это.
Врачи – это люди, которые учатся не только профессиональным навыкам. Они учатся никогда не сдаваться. Пока есть проблеск надежды, нельзя опускать руки. Особенно нельзя этого делать из-за внешних факторов. И все же – время от времени приходилось это делать.
Слова «не могу себе позволить» очень тяжело произнести. Никто не хотел бы оказаться в такой ситуации. Но было невозможно сдержать порыв... осудить это.
Чья-то рука замахала у него перед лицом, отвлекая от мыслей. Фу Яньчжи оторвался от бумаг. Цзи Цинъин улыбалась:
— Доктор Фу, о чем ты так задумался?
Фу Яньчжи взглянул на нее и тихо спросил:
— Во сколько ты завтра уезжаешь?
— В восемь часов. Кстати, у тебя будет время на выходных?
Мужчина вопросительно поднял брови.
Цзи Цинъин поджала губы и негромко сказала:
— Третий раунд нашего конкурса публичный, ты можешь прийти и посмотреть, если у тебя есть время, — она запнулась и поспешно добавила: — Конечно, этот конкурс скучноват, ничего страшного, если не придешь.
Фу Яньчжи не спешил принимать решение.
— Сколько дней на этот раз?
— А? — Цзи Цинъин замерла, только мгновение спустя она поняла смысл его вопроса. — На этот раз быстро. Я поеду завтра, а послезавтра уже конкурс станет достоянием общественности.
Согласно простому подсчету, у участников останется всего полтора дня на подготовку. Фу Яньчжи понимающе кивнул. Цзи Цинъин облокотилась на стол и уставилась на собеседника.
— Доктор Фу.
— Что? — Фу Яньчжи уже принялся просматривать файлы.
Цзи Цинъин не спешила отставать от него:
— Ты не забыл одну вещь?
Мужчина неуверенно посмотрел на нее. Цзи Цинъин ухмыльнулась:
— Ты все еще не улыбнулся мне. И ты дал обещание, так что не пытайся увильнуть.
Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, словно играя в гляделки, и Фу Яньчжи проиграл.
— Разве это не будет странно?
— В чем тут странность? Кто посмеет сказать, что твоя улыбка странная? Она стоит целую тысячу долларов.
Фу Яньчжи поднял брови, его позабавили ее слова. Он тихо засмеялся, и этот смех был очаровательным.
Цзи Цинъин посмотрела на просветлевшее выражение его лица и втайне вздохнула с облегчением. Но Фу Яньчжи не собирался ее отпускать.
С легкой улыбкой он небрежно спросил:
— Стоит тысячу долларов?
— Да. А ты так не думаешь?
Фу Яньчжи сделал паузу и совершенно серьезно сказал:
— Но я не продаю улыбки.
Цзи Цинъин почувствовала, что задыхается, и ответила:
— И правильно. Иначе с такими расценками я вылечу в трубу.
Фу Яньчжи снова не смог удержать смех:
— Почему ты такая...
— Такая милая? — Цзи Цинъин изобразила самовлюбленный тон: — Специально для доктора Фу, чтобы он немного...
На середине предложения Цзи Цинъин вдруг почувствовала, что что-то не так. Это было слишком агрессивно.
Фу Яньчжи поднял брови и посмотрел на выражение ее лица, когда она подавилась своими словами. Его губы сложились в доброжелательную улыбку:
— Чтобы я немного что?
Цзи Цинъин понизила голос и невнятно пробормотала:
— Немного влюбился в меня.
Фу Яньчжи не расслышал ни единого слова, зато заметил ее покрасневшие уши.
— Что ты сказала?
Цзи Цинъин было так неловко, что она чуть не наговорила глупостей сгоряча. Внезапно раздался стук в дверь.
Чжао Идун вполголоса позвала:
— Доктор Фу?
Фу Яньчжи на секунду выпрямился, посмотрел на часы, а затем перевел взгляд на Цзи Цинъин.
— Я попрошу кого-нибудь подвезти тебя чуть позже. Мне пора в смотровую.
— В этом нет необходимости, — поспешно отказалась девушка, — ты иди, а я просто возьму такси.
Сказав это, она заметила, что выражение лица Фу Яньчжи было не совсем правильным. Цзи Цинъин смутилась и заморгала.
— Что случилось?
Фу Яньчжи отвел свой пристальный взгляд, встал, и, направившись к двери, сказал:
— Просто будь умницей и доверься мне.
Голос был тихим, но эти слова, казалось, окутанные ночной тишиной, зазвенели прямо в ушах. Ее сердце затрепетало, а когда она пришла в себя, Фу Яньчжи уже не было.
Цзи Цинъин наклонила голову и посмотрела на свое отражение в стеклянном окне. Она могла видеть свое лицо. Очень красное лицо.
Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.
Его статус: перевод редактируется
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|