Глава 1. Извлечение Кости

— Я начинаю, маленькая ивовая фея.

Я смотрела на Иглу для Извлечения Кости в руках верховной богини Гу Юэ и чувствовала, как каждая частичка моего тела сопротивляется. Все мои листья в ужасе плотно сжались, ветви-руки задергались непослушно, едва не оставив на теле Гу Юэ несколько следов, словно от ударов плетью.

Увидев, как дрожат мои ветви, верховная богиня Гу Юэ тихо вздохнула:

— Может, ты еще раз подумаешь? Извлечение Кости — самое жестокое наказание времен Древности, когда еще не было понятия о защите божественных прав. Восемьдесят одна ветвь — из каждой нужно вытянуть жилы. Тысячи листьев — ни одной прожилки не оставить. Эта боль, пронзающая сердце и вырезающая кости... Даже такая совершенная, как Первозданная Богиня-Прародительница, едва пережила это, лишившись большей части жизни. Твое тысячелетнее усердное совершенствование исчезнет в одночасье ради мимолетной сотни лет совместной жизни в мире людей — стоит ли оно того?

Но именно слова Гу Юэ вернули меня в чувство. Я вновь расправила тело, но не смела взглянуть ей в глаза, лишь опустила голову и сказала:

— Возможно, если начинаешь задумываться, стоит ли оно того, значит, уже не стоит. Я никогда об этом не думала. Начинай. Я верю тебе, ты не дашь мне слишком сильно страдать.

— Я постараюсь, — Гу Юэ нахмурилась и добавила свирепо: — И тебе там, внизу, лучше не страдать, иначе...

Увидев грозное выражение лица верховной богини Гу Юэ, я невольно усмехнулась. Я подняла руку, разгладила ее нахмуренные брови и тихо сказала:

— Юэ, не будь такой суровой все время. Когда меня не будет на небесах, на кого ты будешь сердиться?

Гу Юэ мгновенно выпрямилась и одернула одежду:

— Я — одна из трех главных божеств Небесного Двора! С самого рождения я стою под одним и над мириадами божеств. В землях, что под моей властью, всегда благоприятная погода и спокойствие народа. В делах, что я вершу, всегда справедливость и беспристрастие, восхваляемые всеми богами. Какой бог или дух, увидев меня, не исполняется почтения и трепета, не склоняет голову в послушании? Если я сегодня в час Кролика обмолвлюсь, что желаю чьей-то смерти, то уже в час Дракона какой-нибудь услужливый младший божок незаметно преподнесет мне его внутреннее ядро. Как же пали нравы, если сегодня я не могу даже построжиться с маленькой ивовой феей?

Я приложила руку ко лбу.

— Тогда скажи, за тысячу лет нашего знакомства, чью жизнь ты отняла?

Гу Юэ хотела было возразить, но я, взглянув на клонящееся к закату солнце, прервала ее:

— Уже поздно, пора начинать. Если мы продолжим болтать, Божество Солнечного Дня закончит свою работу. Без его божественной силы, боюсь, я не выдержу.

Рабочее время Божества Солнечного Дня менялось в зависимости от дня, но он всегда был пунктуален.

Мы с Гу Юэ тогда обе завидовали ему. Мало того, что он, будучи верховным божеством, лично выполнял эту тяжелую физическую работу, так еще и ни разу не опоздал и не ушел раньше времени. Это не могло не вызывать восхищения. Пока мы не услышали, что Божество Солнечного Дня влюблен в Фею Облаков и каждый день выходит рано и возвращается поздно лишь ради мимолетной встречи, чтобы насладиться ее красотой. Гу Юэ тогда с досадой отложила семечки и сказала, что всегда считала Божество Солнечного Дня усердным и заботящимся о простых смертных богом, а оказалось, он делает это ради такого... То, как она скрипела зубами, заставило меня заподозрить, не было ли и у Гу Юэ тайных чувств к нему.

Гу Юэ взглянула на небо и с горечью сказала:

— Бессердечная маленькая ивовая фея, вечно ты угрожаешь мне собой.

Хоть ее слова и были по-прежнему колкими, я увидела мелькнувшую в ее глазах печаль. Сердце сжалось от боли, и я снова опустила взгляд, не смея больше смотреть на нее.

Я вспомнила, как в тот день пришла к Гу Юэ с древними тайными текстами, умоляя ее помочь. Она надавала мне щелбанов по лбу и, блистая красноречием, ругала меня с полудня до самой полуночи, даже не притронувшись к новому сливочному десерту из семян лотоса, приготовленному Феей Лотоса.

Она говорила, что за тысячу лет совершенствования я лишь постарела, но не поумнела. Я только покорно кивала, не смея возразить ни слова.

Потому что я знала — она права. Я ко всем добра, но из-за своего эгоизма предаю именно ее.

Я действительно бессердечная.

Уйти в мир смертных в одиночку — уже бессердечно. Но еще бессердечнее то, что казнь Извлечения Кости требует чистого и ясного Небесного Ранга. Со времен Первозданной Богини-Прародительницы эта процедура из-за своей жестокости и бесчеловечности стала запретной техникой бессмертных врат. Лишь тот, чья Небесная Сила безгранична и способна противостоять запрету, может ее совершить. А я, маленькая фея, ставшая бессмертной лишь на полпути, с тысячелетним совершенствованием, большую часть которого я провела в праздности, должна была умолять Гу Юэ сделать это для меня.

Точнее, не умолять, а угрожать.

Несмотря на всю силу Гу Юэ, ничто на небесах и на земле не могло ей угрожать. Кроме... моей жизни.

Я пригрозила своей жизнью. Гу Юэ долго колебалась, но в конце концов решила, что прожить сто лет счастливой смертной жизнью все же лучше, чем навеки сгинуть в Преисподней. И наконец, она согласилась помочь мне.

Выражение ее лица тогда было похоже на нынешнее: ледяное и нефритовое, оно, как всегда, напоминало холодный серп луны в небе, брови были нетерпеливо сведены, а воздух вокруг застывал от ее сурового взгляда. Но я видела промелькнувшую в нем печаль.

На самом деле Извлечение Кости было не так уж и больно. Стоило подумать о моем А Сюе в мире людей, как радость в сердце пересиливала телесные страдания.

Так это превращение из бессмертной в смертную, пронзающее сердце и вырезающее кости, стало для меня рассветом. Оно продолжалось до тех пор, пока Божество Солнечного Дня не убрал последний луч света. Когда последняя Небесная Кость была извлечена из последней жилы, я наконец с облегчением выдохнула.

— Юэ, я больше не могу держаться. Я хочу немного отдохнуть.

Это были мои последние силы.

Я упала в объятия Гу Юэ, сознание постепенно угасало, и вскоре я потеряла все пять чувств. Но долгий вздох Гу Юэ все еще отдавался у меня в ушах.

Она сказала: «Аи, тебе там, внизу, лучше не страдать».

Она сказала: «Когда у меня будет хорошее настроение, я иногда буду красть у старика Хранителя Судеб Зеркало Наблюдения, чтобы посмотреть на тебя. Смотри, не натвори мне там дел в мире людей».

Она сказала: «Если кто-то будет тебя обижать, возвращайся домой».

Домой...

Кажется, прозрачные прохладные слезы упали мне на лицо.