Глава 6. Птица в клетке

Когда я снова увидела А Сюя, он действительно, как и обещал, расчистил путь. Я смотрела на человека в желтом императорском халате, все такого же статного, с мягкими чертами лица, но смутно чувствовала какую-то перемену.

Жизнь, казалось, вернулась к тому спокойствию, которое царило в доме семьи Сюй.

Меня поселили в глубине дворца. Днем А Сюй занимался государственными делами, в полдень обедал со мной, а вечером все было как прежде: он читал свои книги, а я — свои рассказы.

Единственное отличие от прежних времен заключалось в том, что я больше не могла свободно приходить и уходить.

Конечно, я могла в любой момент покинуть дворец, но меня всегда сопровождали, явно или тайно. Они знали, куда мне можно идти, а куда нельзя.

А Сюй также не хотел, чтобы я беспокоилась о делах двора. Все мои служанки и стражники были тщательно отобраны им. Они знали, что можно говорить, а что нельзя.

Например, я не знала, что рассказчики в чайных шепчутся, что нынешний император, хоть и усерден в управлении государством и мудр, не проводит отбор наложниц, не берет себе жен и не назначает императрицу. И что, возможно, у него есть какие-то скрытые недуги или он предпочитает мужчин.

Например, я не знала, что А Сюй захватил власть. Принцы, которые раньше создавали ему проблемы, были отправлены в отдаленные и суровые места. А Сюй, такой мягкий и добрый, оказался совсем не таким жалостливым, когда дело касалось власти.

Например, я не знала, что первым делом после восшествия на престол А Сюй реформировал старую политику, установил новые законы, сменил придворных чиновников и навел порядок в государственном управлении. А вторым — разорвал договор с Девятью Небесами.

В первый год эры Тяньта А Сюй поручил Императорской Академии пересмотреть учебные материалы, чтобы искоренить поклонение богам и духам, а также начал активно наращивать военную мощь.

На третий год эры Тяньта по всей стране начали сносить храмы и святилища, лишив Девять Небес подношений.

На пятый год эры Тяньта мир людей объединился с некоторыми племенами духов, образовав союз, который противостоял Небесному Царству. Хотя Небеса, лишившись подношений верующих, сильно ослабли, благодаря своей изначальной божественной силе они не уступали. Противостояние длилось годами, постоянно вспыхивали войны.

Меня держали взаперти в глубине дворца, и я ничего не знала о бурях, бушевавших за его стенами.

Как я ни умоляла, как ни плакала, А Сюй не выпускал меня.

Сначала я думала, что это из-за неспокойной обстановки при дворе. А Сюй, занимая высокое положение, боялся, что кто-то воспользуется его слабостью.

Позже я поняла, как я была наивна. С чего бы мне быть его слабостью?

Мне всегда казалось, что нам хорошо вместе, и то, что происходит за стенами дворца, меня не касается.

Но в последние дни я очень скучала по Гу Юэ. Раньше мы могли не видеться по пять лет, и это было нормально. Наша бессмертная жизнь долга, и мы не торопились. Но теперь моя жизнь длится всего лишь сотню лет, а после Извлечения Кости я постоянно болела. Я боялась, что Гу Юэ, занятая своими делами, забудет навестить меня, боялась, что больше никогда ее не увижу.

Я сказала А Сюю, что скучаю по Гу Юэ, и спросила, может ли он передать ей весточку. Я хотела ее увидеть.

Я знала, что человеческие императоры всегда могли донести свои слова до небес. Они часто использовали это, чтобы утверждать, что их власть дарована богами и они правят по велению небес, тем самым подчиняя себе народ.

Хотя А Сюй и презирал подобные методы, использующие мистический авторитет Девяти Небес для поддержания своего правления, у него наверняка был способ передать весточку Гу Юэ.

А Сюй замер и сказал:

— Сейчас на небесах неспокойно, у нее, наверное, нет времени тебя навестить.

Я потянула А Сюя за рукав:

— Если Гу Юэ занята, пусть Ли Ли пришлет кувшин вина из цветков кассии, которое делает Гу Юэ. Ее запах хоть немного меня утешит. А когда у нее будет время, она сможет навестить меня. Я буду послушно ее ждать.

Я не стала спрашивать, что происходит на небесах, потому что верила, что моя Гу Юэ всегда может справиться с любыми проблемами, с любыми государственными делами, с любой войной.

Видя, что А Сюй молчит, я снова стала умолять его.

А Сюй долго молчал, а потом наконец сказал:

— Хорошо.

Я радостно подпрыгнула и в тот же вечер приготовила А Сюю его любимое блюдо «Четыре Радости». Я ведь почти никогда не готовила, поэтому А Сюй, хоть и кривился, под моим пристальным взглядом все равно нахваливал блюдо.

Через несколько дней А Сюй принес два кувшина вина из цветков кассии и ароматический мешочек, который Гу Юэ всегда носила с собой.

Наконец-то я немного успокоилась. С Гу Юэ и А Сюем я, должно быть, самая счастливая маленькая ивовая фея на свете.