Учебник математики 03

Учебник математики 03

Цинь Цань, глядя Жэнь Е в глаза, серьезно сказала:

— Иногда у меня внезапно появляется столько мыслей, и я не знаю, с кем ими поделиться, поэтому, наверное, я слишком многословна… Но ты только подумай, в этом мире так много людей, которые не прислушиваются к доводам разума, так много скрытой несправедливости, так много людей с закоснелыми взглядами.

Она подошла к нему, подняла руку и коснулась его подбородка:

— Жэнь Е, ты мой человек, и я просто не хочу, чтобы ты был заурядным.

Сказав это, Цинь Цань отправилась на кухню варить лапшу вместе с Сяо Мином и Сяо Хун.

Такое простое блюдо даже находчивый вундеркинд мог приготовить.

Сяо Мин и Сяо Хун, два преданных фаната, захлопали в ладоши на диване:

— Вау, мама так здорово сказала!

Жэнь Е застыл на мгновение, все больше недоумевая: «Меня только что отчитали или… соблазнили? Какие хитрые уловки у этой Цинь Цань! Не может переспорить — начинает читать мораль и сбегает. Думает, если скажет пару непонятных фраз… я не смогу возразить?! Хе-хе, похоже, и правда… не могу…»

И еще она умудряется делать так, что на нее невозможно злиться! Совсем!

Жэнь Е почувствовал себя ужасно обиженным. «Какое еще „освобождение“? Да чтоб тебя! Ты сначала меня освободи!» — возмущенно подумал он.

Когда он пришел в себя и отправился на кухню помочь, Цинь Цань уже почти сварила лапшу.

Жэнь Е только что переборол себя и решил послушаться Цинь Цань, не приставать к ней. Но теперь, увидев ее в фартуке, сосредоточенно готовящую лапшу, он снова почувствовал, как внутри все закипает.

— Сяо Цань…

Цинь Цань, склонив голову, помешивала лапшу длинными палочками. Ее челка слегка подрагивала, а пар из кастрюли поднимался вверх, делая ее щеки влажными.

Цинь Цань слегка повернула голову, чтобы уклониться от пара. Ей было некогда отвечать, поэтому она лишь тихонько промычала: «Угу».

Эта картина домашнего уюта мгновенно затронула сердце Жэнь Е. Он подошел и обнял ее сзади, прижавшись подбородком к ее голове. Хотя время — самая ценная вещь в мире, в этот момент он вдруг подумал: «Хорошо бы, если бы можно было прожить эти десять лет за одну ночь и сразу стать стариком».

Цинь Цань с легкой улыбкой выключила огонь и спросила:

— Неудачник больше не дуется?

— Дуюсь! — обиженно ответил Жэнь Е, обнимая ее и не решаясь пошевелить руками.

— Ничего, поешь — и все пройдет, — сказала Цинь Цань.

— Я хочу тебя съесть.

— Нельзя, я — фенхель.

Услышав слово «фенхель», Жэнь Е невольно вздрогнул:

— Черт возьми, ну зачем ты так?!

Цинь Цань довольно засмеялась:

— Ха-ха, иди принеси миски и палочки.

— Нет, еще минутку пообнимаюсь.

— Ладно, 59, 58, 57…

— Блин, иду, иду, иду! Сдаюсь!

Раньше в школе Жэнь Е каждый день сражался с Цинь Цань в словесных баталиях, изматывая себя до полусмерти… Теперь, когда он наконец попал в прекрасный сон, успешно перепрыгнув через десять лет трудностей и препятствий и став «законным игроком», ему, как оказалось, все еще нужно продолжать с ней эти баталии…

Чего бы он ни хотел, Цинь Цань не давала, словно специально изводила его ради собственного удовольствия.

Однако Цинь Цань так не считала. Это он всегда издевался над ней, поэтому, конечно, она должна была бороться с ним до конца!

Жэнь Е ополаскивал миски и палочки, обдумывая, как отыграться. Он вспомнил гонконгские сериалы, которые смотрел раньше, где во время варки лапши герои всегда произносили определенную фразу, и решил подразнить Цинь Цань:

— Сяо Цань, ты голодна? Я сварю тебе лапшичку.

У Цинь Цань возникло нехорошее предчувствие.

— Чего смотришь на меня так? — с лукавой улыбкой спросил Жэнь Е. — Почему ты вечно все воспринимаешь превратно? Я же ничего такого не сказал.

Цинь Цань, возмущенная его ложным обвинением, покраснела и, взяв еще горячую кастрюлю с лапшой, сказала:

— Жэнь Е, еще одно слово — и я вылью весь этот суп тебе на голову!

— Не надо, я еще пить буду, — сказал Жэнь Е, глядя на кастрюлю с супом, который выглядел еще более аскетичным, чем сама Цинь Цань. — Хочу попробовать, какой на вкус кипяток, сваренный тобой.

Он нарочно придирался к ней, но она, вместо того чтобы возразить, задумалась и честно ответила:

— Эх, на самом деле я не очень хорошо готовлю, наверное, действительно безвкусно, боюсь, тебе не понравится. Может, не будем это есть? Давай потихоньку закажем еду на дом!

Впервые демонстрируя свои кулинарные способности перед Жэнь Е, Цинь Цань совершенно не ожидала, что он так внезапно захочет попробовать ее незамысловатое блюдо, и не хотела, чтобы у него сложилось плохое впечатление. Она была перфекционисткой и хотела как следует научиться готовить, прежде чем показывать ему свои умения. А эта лапша с яйцом в прозрачном бульоне… пусть ее оценят два математических гения, Сяо Мин и Сяо Хун…

Жэнь Е и не подозревал, что она так о нем заботится, и решил, что она просто передумала. Он только что спрашивал, не купить ли Сяо Мину и Сяо Хун что-нибудь перекусить, но Цинь Цань с праведным негодованием отказалась, заявив, что детям нельзя есть вредную еду. А теперь сама собирается заказывать…

Жэнь Е продолжил ворчать:

— Тц, вот так ты, значит, мать. Что позволено Юпитеру, не позволено быку.

Цинь Цань надула губы:

— Ну не хочешь — не ешь. Что ты придираешься?

— Ого, наконец-то призналась, — Жэнь Е с усмешкой посмотрел на нее. Победить ее было ох как непросто…

Даже зная, что этот мир ненастоящий, он был бы счастлив целых три дня и три ночи.

Цинь Цань отвернулась, скрывая теплую улыбку, и понесла лапшу Сяо Мину и Сяо Хун.

Жэнь Е, наблюдая за тем, как она зовет детей кушать, подумал: «Да какой это, черт возьми, учебник математики? Это же просто игра в семью!»

Цинь Цань втайне думала о том же, особенно вспоминая, как он повалил ее на кровать. «Какой это учебник математики? Это же просто сладкий сон Жэнь Е!» — невольно подумала она.

—

После еды Жэнь Е, чтобы продемонстрировать свое стремление к самосовершенствованию, вызвался помыть посуду.

Цинь Цань тихонько ткнула его в руку:

— Не надо.

— Нет, ты же только что сказала, что домашние дела нужно делить пополам. Ты готовила, значит, мыть посуду не должна, — с непоколебимым видом заявил Жэнь Е. — «Я самый заботливый муж на свете». Его сознательность росла как на дрожжах.

— Я не говорила, что буду мыть, — Цинь Цань подмигнула ему. — Смотри.

Она взяла фарфоровую миску и постучала по ней палочками:

— Сяо Мин, Сяо Хун, идите мыть посуду!

Дети послушно пошли на кухню. Цинь Цань принесла им маленькие табуретки, чтобы они могли дотянуться до раковины, надела на них фартучки и перчатки и терпеливо объяснила, как мыть посуду.

Жэнь Е, прислонившись к дверному косяку, наблюдал, как Сяо Мин и Сяо Хун старательно моют посуду, и не мог не восхититься достижениями Цинь Цань:

— Неплохо, Цинь Цань.

— Ну что, еще будешь говорить, что я не умею быть матерью? — Цинь Цань довольно тряхнула руками.

— Высший класс! Просто высший класс! — бездумно похвалил Жэнь Е.