Приливы и отливы

Приливы и отливы

Я рассказала Ци Юю, что произошло.

— Только что я услышала, как ты зовёшь меня по имени. Когда я вошла, то увидела тебя в таком состоянии.

Я коснулась его прекрасных глаз и спросила:

— Ты русалка?

Ци Юй отвернулся, не глядя на меня, или, скорее, не позволяя мне смотреть на него.

Я видела лишь, как шевельнулись его губы, голос был немного хриплым:

— Испугалась? Легенды о Лемурии, которые ты слышала, не совсем выдумка.

Я фыркнула от смеха:

— Я совсем не боюсь.

Он резко повернулся ко мне. Я взяла кончики его пальцев, поднесла к своим губам и поцеловала, тихо прошептав:

— Потому что я знаю, что Ци Юй никогда не причинит мне вреда, будь он человеком или русалкой.

Холодный лунный свет, неизвестно когда, проник сквозь занавеску на окне и бесшумно залил всю комнату, словно серебристая мягкая вуаль, нежно окутавшая нас с Ци Юем.

Я вспомнила: сегодня полнолуние.

Сияние луны отражалось на лице Ци Юя. Его чешуя стала синей, переливаясь на коже, словно россыпь звёзд Млечного Пути.

Едва уловимый аромат снова наполнил воздух. Грудь Ци Юя начала вздыматься, дыхание стало тяжёлым и прерывистым.

— Так тяжело, Ваньцю~ — услышала я его слова.

Я растерялась.

— Ци Юй, как я могу тебе помочь?

Ци Юй опустил глаза и, задыхаясь, сказал:

— Раз в год бывает день, когда море отступает, а приливы идут вспять. В этот день лемурийцы наиболее уязвимы.

Пока Ци Юй говорил это, его рыбий хвост, сама не знаю когда, начал обвиваться вокруг моей талии.

Я увидела, как он замер, и выражение его лица, когда он посмотрел на меня, стало странным:

— Ваньцю, ты знаешь, когда хвост русалки выходит из-под контроля?

Я растерянно покачала головой. Откуда мне знать, я же не русалка.

К этому моменту хвост Ци Юя уже крепко обвился вокруг моей талии. Холодная чешуя неприятно давила, я попыталась отстранить хвост рукой, но не смогла сдвинуть его ни на миллиметр.

Руки Ци Юя крепко обняли меня, его щека прижалась к моей. Он говорил очень тихо, и если бы мы не были так близко, я бы, возможно, ничего не расслышала. Он сказал:

— Когда русалку охватывает сильное влечение.

Наши пальцы переплелись. Холодные губы Ци Юя коснулись моего лба, кончика носа, губ, снова и снова, словно волны глубокого моря, ласкающие песчаный берег.

Ему явно стало легче, брови, сведённые от боли, разгладились.

Затем он осторожно отстранил меня. Я увидела, что уголки его глаз покраснели.

Ци Юй схватил моё запястье и прижал мою руку к своей груди. Он прошептал:

— Ваньцю, я даю тебе последний шанс. Если ты действительно хочешь оттолкнуть меня, даже если захочешь убить меня прямо сейчас, я не смогу сопротивляться.

Я ничего не ответила и наклонилась, чтобы поцеловать его.