Глава 4. Небольшой конфликт (Часть 2)

— Как ты можешь быть такой неблагодарной?!

В разговор вмешался чей-то голос. Ая, Наозуми и Сумире Камура обернулись на звук и увидели, что все дети незаметно собрались у входа в гостиную. На лицах некоторых было такое же недоумение, как у Наозуми, другие выглядели растерянно, а остальные — явно недовольно. Голос принадлежал самой рассерженной из них — Акихо Камура.

Акихо Камура было восемь лет, она была самой старшей в Академии Камура. Два года назад, когда она только пошла в начальную школу, одноклассники смеялись над ней из-за того, что она сирота.

И хотя сейчас, благодаря её выдающимся успехам в учёбе, насмешки прекратились, она всё ещё очень близко к сердцу принимала тот факт, что она сирота.

— Ты ведь целых пять лет прожила с мамой! — глядя на Аю, чьё лицо оставалось совершенно непроницаемым, без малейшего намёка на печаль, Акихо разозлилась ещё больше. — Эти пять лет твоей жизни — сокровище, которое мы никогда не сможем обрести, как бы ни старались! Как ты можешь совсем этим не дорожить?!

Видя её волнение и то, как другие дети, услышав её слова, начали разделять её негодование, Ая нахмурилась. Пока она раздумывала, что ответить, вмешалась Сумире Камура:

— Ая, не могла бы ты ненадолго выйти? Учитель сама со всем разберётся.

Видя, что Ая действительно собирается взять книгу и уйти, Акихо не сдавалась:

— Госпожа директор!

— Учитель скоро придёт к тебе, — не обращая внимания на Акихо, Сумире Камура лишь подняла руку и погладила по голове проходившую мимо Аю. — И ещё, учитель, возможно, расскажет всем о тебе. Можно?

— Ничего страшного. В этом нет никакой тайны.

Увидев, что Ая направилась в сторону библиотеки, и услышав звук закрывающейся двери, Сумире Камура повернулась к Наозуми, Акихо и остальным детям и жестом попросила их сесть.

Глубоко вздохнув, Сумире Камура серьёзно обратилась к немного возмущённым детям:

— Помните, я говорила вам, что на свете есть послушные и непослушные дети? Так же и со взрослыми — есть хорошие и плохие. С родителями то же самое: есть хорошие и плохие. И мама Аи была плохой мамой…

Услышав это, один из детей поднял руку и спросил:

— Как мачеха Золушки?

— Да, — кивнула Сумире Камура. Чтобы избежать в будущем неловких вопросов, если дети увидят шрамы Аи, она продолжила: — Хотя Ае не приходилось делать много работы по дому, как Золушке, её мама часто не кормила её. Поэтому пятилетняя Ая выглядит меньше, чем четырёхлетние Юта, Нацуки и Риса. Мама часто запирала Аю дома, иногда она оставалась одна на несколько дней. Поэтому Ая так не любит разговаривать и не знает, как играть со всеми. А ещё у Аи на теле много шрамов, и эти шрамы оставила её мама…

Увидев, что Акихо и другие дети, которые только что злились, теперь выглядели виноватыми, а на лицах остальных появилось сочувствие, Сумире Камура немного смягчила тон:

— Раньше я не рассказывала вам этого, потому что боялась разрушить ваши представления о родителях. Ведь большинство мам и пап всё-таки хорошие. Кроме того, мы с другими учителями беспокоились, что вы будете смотреть на Аю по-другому из-за того, что с ней случилось. Точно так же, как вам не нравится, когда посторонние смотрят на вас иначе из-за того, что у вас нет родителей. Ае, которая теперь одна из нас, из Академии Камура, это тоже не нужно.

Эти последние слова были адресованы старшим детям, которые могли повлиять на остальных. Видя, что они молча опустили головы, задумавшись, Сумире Камура собралась пойти к Ае. Но не успела она встать, как Наозуми, сидевший напротив неё с опущенной головой и обнимавший игрушку, вдруг спрыгнул со стула и быстро побежал в сторону библиотеки.

Когда он распахнул дверь библиотеки, Ая стояла на цыпочках, пытаясь поставить книгу на полку, которая была на голову выше неё. Услышав звук открывающейся двери, она обернулась и увидела Наозуми. Он бежал к ней, по пути отбросив на пол свою любимую игрушку. В следующую секунду он крепко обнял её.

Честно говоря, за последние пять лет Ая не раз представляла, как однажды её мать изменится и будет щедро дарить ей объятия, как родители других детей. Но её желание так и не сбылось до самой смерти матери.

После того как полиция привезла её в больницу, она встретила много добрых и отзывчивых взрослых. Но ни медсёстры из детского отделения, вроде Хазуки, ни офицер Томоко, ни даже учителя из академии, включая Сумире Камура, ни разу не обнимали её. Она и подумать не могла, что первым её обнимет мальчик всего на год старше, которого она знала чуть больше месяца и с которым почти не общалась.

Странное чувство, но… очень тёплое… Ая застыла в его объятиях. С одной стороны, это незнакомое тепло её пугало, с другой — она чувствовала на плече тёплую влагу и понимала, что Наозуми плачет.

Она не знала, как утешать людей, поэтому лишь неловко проговорила:

— Ты обещал госпоже директору больше не плакать…

Из-за обещания, данного Сумире Камура, Наозуми весь последний месяц вёл себя очень сдержанно. Даже когда ему было обидно и глаза наполнялись слезами, он изо всех сил сдерживался. Поэтому его нынешние слёзы, льющиеся не переставая, очень удивили Аю.

— Прости! Прости! — словно не слыша её слов, Наозуми лишь крепче обнимал её, всхлипывая. — Я не должен был спрашивать тебя о маме… Я не знал… Прости, я тебя расстроил, прости, прости…

Наконец поняв причину его слёз, Ая тихо вздохнула:

— Я не расстроена, так что перестань плакать.

Наозуми не слушал её, продолжая обнимать, плакать и извиняться. Ае оставалось лишь снова и снова повторять, чтобы он перестал плакать.

Стоя в дверях библиотеки и наблюдая за этой сценой, Сумире Камура немного подумала и тихо прикрыла дверь. Она решила, что в этот момент Ае больше нужен друг-сверстник, чем взрослый.