Вернуть

Вернуть.

На самоподготовке голова Синь Ань пухла от математических задач.

— Этот график такой короткий, где тут искать его продолжение!

Синь Ань огляделась. Ян Лили весело болтала и смеялась со своим соседом по парте Линь Цинжуном. Потом посмотрела на своего соседа — Шэнь Цзянянь только и знал, что играть в телефон.

— Лили, Лили, я тоже хочу с вами играть!

Ян Лили и Линь Цинжун повернулись, взглянули на нее и, не обратив внимания, снова принялись болтать.

Синь Ань беспомощно уткнулась лицом в парту, глядя на их оживленную беседу, и скривила губы.

Не надо было садиться с Шэнь Цзянянем. Интернет-зависимый!

Настоящий игроман!

Синь Ань пнула ногой ногу Шэнь Цзяняня. Сам противный, и нога у него такая же противная, хмф!

Она испинала его белые кеды до черноты.

— Ты меня пнула, — сказал Шэнь Цзянянь, продолжая играть в телефоне.

— Знаю, я нарочно.

— ...

Шэнь Цзянянь отложил телефон и щелкнул Синь Ань пальцем.

Синь Ань хлопнула по столу и вскочила.

— Ты...

Слова застряли у нее в горле. Одноклассники испугались ее внезапного выпада. Учитель тоже слегка нахмурился и спросил:

— Синь Ань, что ты делаешь?

Синь Ань с детства боялась учителей. Она хотела сказать, что это Шэнь Цзянянь ее щелкнул, поэтому она так отреагировала. Но если она скажет правду, учитель наверняка накажет Шэнь Цзяняня. А Шэнь Цзянянь был к ней очень добр, если не считать того, что постоянно щелкал ее по лбу. Но даже если он ее задирал, она не хотела, чтобы его наказывали.

— Я... я... я просто... я...

Синь Ань заикалась и никак не могла ничего толком объяснить.

— Учитель, — Шэнь Цзянянь встал, — у Синь Ань нога затекла.

Синь Ань удивленно посмотрела на него. У нее не затекала нога!

Шэнь Цзянянь, видя ее выражение лица, подмигнул ей: мол, не проболтайся. Этот учитель математики такой придирчивый, если он раскусит обман, накажут обоих. Шэнь Цзянянь под партой пнул Синь Ань по пятке.

— Да, у меня нога затекла, очень сильно затекла.

Синь Ань закивала головой так часто, словно боялась, что ей не поверят. Она наклонилась и несколько раз постучала рукой по ноге, бормоча: «Затекла, сильно затекла».

Учитель математики не стал допытываться и сказал:

— Ничего страшного. Все, решайте задачи.

Синь Ань и Шэнь Цзянянь сели. Синь Ань продолжала сердито смотреть на Шэнь Цзяняня.

— Опять задачу решить не можешь?

Шэнь Цзянянь взял со стола Синь Ань сборник задач по математике. Такая простая задача, а она так долго мучилась?

Шэнь Цзянянь посмотрел на Синь Ань и тяжело вздохнул.

— Это не так делается. Я тебе объясню...

Синь Ань послушно слушала объяснения Шэнь Цзяняня, иногда задавая вопросы, если что-то было непонятно.

Эта сцена повторялась три года: он говорил, она слушала, она спрашивала, он отвечал.

Он всегда называл ее глупой, говорил, что «горбатого могила исправит», но всегда обращался с этой «глупой деревяшкой» мягко, терпеливо пытаясь ее чему-то научить.

Наконец самоподготовка закончилась. Ван Цин из соседнего девятого класса уже стояла у двери восьмого класса, ожидая Шэнь Цзяняня. Шэнь Цзянянь не жил в общежитии, Ван Цин тоже. Хотя им было не по пути, Ван Цин всегда ждала его, чтобы пойти вместе, пусть даже только от класса до школьных ворот. Раньше она всегда тайком шла за Шэнь Цзянянем, теперь же ждала его открыто.

Синь Ань проголодалась и захотела печеного батата, который продавали за пределами школы. Как только закончилась самоподготовка, она схватила Ян Лили и выбежала из класса.

Шэнь Цзянянь убирал со стола, складывая сладости и письма, которые раньше присылала Ван Цин, в большой пластиковый пакет.

— Больше не приноси мне этого, — сказал Шэнь Цзянянь, поднимая пакет.

Девушка не взяла его. Когда Шэнь Цзянянь вышел, она заметила, что он смотрит прямо на нее. Ее сердце наполнилось радостью. Она наконец набралась смелости подойти и заговорить с ним.

Но сейчас она так смутилась, что не знала, что сказать.

Наконец она все же собралась с духом, подняла голову и сказала Шэнь Цзяняню:

— Ты мне нравишься.

— А ты мне нет.

Одно предложение Шэнь Цзяняня разрушило все ее прежние мечты. Какой прямой и ранящий отказ. Шэнь Цзянянь положил пакет к ногам девушки.

Глядя вслед уходящему Шэнь Цзяняню, девушка наконец расплакалась. Такой красивый юноша, почему он сказал такие обидные слова? Она ведь просто любила его, разве это неправильно?

В юности люди всегда влюбляются в одного или двух человек. Возможно, в то время они еще слишком малы, чтобы понять, что именно означает «ты мне нравишься». Любовь ли это?

Или простое восхищение? Но тогда, если нравился, то нравился, и если было грустно, то действительно было грустно. В конце концов, все это постепенно забывается.

Медленно, забывается...