Глава 2 (Часть 1)

— Побуду немного, — Еян посмотрела вперед, на почтовую станцию, обнесенную высокой квадратной стеной. Над ней развевался флаг с большой надписью "Почтовая станция Байюэ".

Кто-то уже сообщил о ее прибытии, поэтому начальник станции и служащие вышли встречать ее, опустившись на колени.

— Прошу всех вернуться к своим обязанностям. Я лишь хочу немного посмотреть на земли моей страны, не нужно меня обслуживать, — Еян не хотела никого беспокоить. Повернувшись к провожающим, она сказала: — Все вы устали, идите и отдохните. Мы отправимся в путь через два часа.

Велев всем разойтись, Еян нашла чистое место и, благоговейно склонившись в сторону Байюэ, совершила поклон. Тоска по родине нахлынула на нее, глаза наполнились влагой. Прижавшись лицом к земле Байюэ, она прошептала: — Мать моя, страна моя, да благословит Будда многострадальную Байюэ.

Она достала из парчового мешочка благовония, взяла горсть земли, завернула ее в мешочек, завязала и убрала.

Постоялый двор столицы Чу-го

— Принцесса, настал счастливый час. Князь велел слугам прийти за вами и проводить в резиденцию. Он сказал, что у него важные дела и он не может приехать лично, — запыхавшись, сообщила Юээр. Слуги во флигеле сказали, что в комнату невесты входить нельзя, и велели ей выслушать распоряжения управляющего княжеской резиденции во внешнем дворе. Юээр хотелось закатить глаза. Разве тот слуга не мог, выслушав, передать все им?

По прибытии в Чу-го их разместили в отдельном флигеле. Посланник Чу-вана также сообщил, что тот навестит ее в день свадебной церемонии, и просил не стеснять себя излишними церемониями. Таким образом, путники из Байюэ провели во флигеле восемь дней, никем не потревоженные, до сегодняшнего дня, дня свадьбы. Еян прекрасно понимала, как в Чу-го относятся к Байюэ. Она улыбнулась, понимающе кивнув, и взяла в руки корону феникса. Она с самого начала знала, что это путешествие будет трудным.

— Принцесса, они действительно перегибают палку… — взяв корону, сказала Юээр.

— Юээр, не смей говорить глупости, — Еян строго прервала ее.

Юээр удивилась. Она никогда не видела принцессу такой строгой. Опомнившись, она с некоторой обидой сказала: — Да, принцесса. Впредь Юээр не будет говорить глупости.

— Помоги мне надеть корону и накинуть платок, — Еян снова улыбнулась. Что толку от того, что Юээр говорит правду? Размышления об этом лишь утомляют. Она предпочитала не думать о том, что не в силах изменить.

Во время свадебной церемонии она поняла, что у Сюань-ванъе большие руки. Судя по голосу, он был как минимум на голову выше ее. Люди Чу-го и так были выше и крепче жителей Байюэ, а он, казалось, был немногословен, но, безусловно, внушал трепет. Он был очень популярен при дворе. Чу-ван лично выступил свидетелем на свадьбе, а слова поздравлений, которые говорили ему гости, казались Еян преувеличенными.

В то же время она поняла, что Лао-ванфэй очень добра, как и ее мать. Это немного успокоило ее.

— Принцесса, уже так поздно, а князь еще не пришел. Может, я пока разомну вам плечи? — посмотрев на небо и на Еян, которая все это время сидела прямо, не снимая тяжелой свадебной одежды и короны, Юээр не удержалась и предложила.

— Не нужно, Юээр. Иди отдохни, я подожду одна! — Еян относилась к этому как к медитации, поэтому не чувствовала особой усталости. Только вот платок на голове мешал, и она ничего не видела.

— Нет, принцесса, — Юээр уже начала разминать ей плечи. — Вы, должно быть, устали!

— Ничуть, — покачала головой Еян. Что такое эта усталость? Бывало, в Шаолине, когда она бездельничала с братьями-монахами, ее наказывали, заставляя стоять на коленях пять-шесть часов с полным тазом воды на голове. Вот это было действительно утомительно.

— Принцесса, вы и правда удивительная. Мы проделали такой долгий и трудный путь, и только вы всю дорогу были бодры и жаловались на скуку. Больше всего меня восхищает ваш цингун, — она тайком от провожающих залезала для нее на деревья, чтобы сорвать фрукты.

Еян тихонько рассмеялась, подумав, что если бы Юээр увидела цингун наставника, то поняла бы, что это не цингун, а настоящий полет: — Разве ты не говорила, что это наслаждение?

Юээр сухо рассмеялась.

— Будда говорил, что нельзя быть слишком привязанным к вещам, нужно смотреть на все шире. Поэтому мы… — говоря это, Еян почувствовала, что красная ткань перед глазами слишком мешает, и сорвала ее. — …должны жить счастливо и не зацикливаться на мелочах.

— Да! — Юээр обернулась. — Ой, принцесса, красный платок должен снимать князь, это к удаче! — Она поспешно накинула его обратно. — Принцесса такая красивая.

— Юээр, нельзя лгать, — делать нечего, голову снова накрыли, и Еян пришлось смотреть себе под ноги.

— Юээр не лжет. Принцесса так же прекрасна, как и Ванхоу, — поспешно сказала Юээр. — Особенно глаза принцессы, как луна в пятнадцатую ночь! Чистые и ясные.

— Тогда почему ты не похвалила меня до того, как накинула платок? Разве ты можешь видеть мою красоту после того, как накрыла меня? — шутливо спросила Еян. Услышав шаги, она дернула Юээр за рукав: — Тихо, кто-то идет!

Через некоторое время дверь распахнулась, и вошел командующий армией Чу-го. Он долго смотрел на них. Юээр узнала князя и, разволновавшись, вскрикнула: — Князь! — и схватила Еян за руку. Взгляд Сюань-вана казался очень суровым, а лицо — мрачным.

— Ты — уходи, она — останься, — спустя долгое время произнес Сюань-ван.