Женщина, держа деревянную бадью, сделала несколько шагов к калитке и с улыбкой сказала:
— Муж, ты вернулся! Ботуо готово, держи!
Мужчина взял бадью, а женщина продолжила объяснять:
— Эта девушка просто проездом. Она с родителями возвращалась домой, но по дороге на них напали разбойники. Ей чудом удалось спастись. Я вижу, она совсем изголодалась, вот и дала ей миску ботуо. Остальное — здесь.
— А… она одна? — осторожно спросил мужчина.
— Да, одна. Видно, что много горя перенесла, пока добралась сюда, — ответила женщина.
Цинь Ушуан уже встала и, слегка поклонившись мужчине, звонким голосом произнесла:
— Прошу прощения за беспокойство.
— Не беспокойтесь, не беспокойтесь, — громко успокоила ее женщина, а затем тихо сказала мужу: — Глядя на нее, я вспомнила нашу дочку… Так жалко ее. Если бы наша девочка была жива, она была бы примерно такого же возраста… Муж, давай приютим ее на ночь.
Мужчина глухо ответил, вспомнив дочь. Он тоже немного погрустнел, затем, взяв бадью, повернулся:
— Я пойду раздам еду, сегодня не вернусь. Ты… позаботься о ней.
Цинь Ушуан заметила, что мужчина немного хромал. Неизвестно, было ли это старой травмой или врожденным…
Когда мужчина ушел, женщина закрыла калитку и вернулась с улыбкой на лице:
— Ешь дальше, если мало, еще есть!
— Спасибо, тётушка, — ответила Цинь Ушуан, чувствуя себя попугаем, повторяющим одни и те же слова.
Женщина тоже налила себе миску ботуо и села за стол.
Вероятно, заметив смущение Цинь Ушуан, она объяснила:
— Мой муж понес еду на ближайшую почтовую станцию. Он там работает.
«Почтовая станция? Значит, если идти дальше, должны быть деревни и поселки. Тогда я смогу где-нибудь устроиться».
Женщина вздохнула и продолжила:
— Времена сейчас смутные. Всех подростков и мужчин забрали в армию. На станции осталось всего несколько почтовых служащих, в основном старики, больные и калеки. У них нет ни детей, ни жен, поэтому им сложно самим готовить, приходится обходиться тем, что есть.
— Раньше я работала помощником повара в общей кухне гарнизона в городе Чанминь, у меня неплохие навыки. Поэтому я каждый день готовлю для всех еду, а мой муж относит ее на станцию, и они едят все вместе. Каждый месяц они платят по 90 вэней за питание.
«Получается, три вэня в день. В эту эпоху покупательная способность одного вэня, наверное, неплохая, что-то среднее? Вот оно что. Неудивительно, что эта семья выглядит относительно зажиточной».
Цинь Ушуан попыталась найти это место в своей памяти. Город Чанминь, упомянутый в романе «Под небесами гор и рек», находился как раз на границе трех государств: Чиянь, Даинь и Сяюэ. Это был обширный регион с разнообразным ландшафтом: горами, котловинами и равнинами. Почва и климат идеально подходили для выращивания растений и сельскохозяйственных культур. Но из-за труднопроходимых дорог и горного окружения жители были разбросаны по всей территории, и плотность населения была намного ниже, чем на обширных равнинах провинции Иньбэй.
Поэтому этот регион был своего рода «ничейной землей», не слишком опасной, и сюда стекалось много бродячих торговцев, простых людей и беженцев.
Однако, поскольку Чиянь и Даинь формально заключили перемирие через «брачный союз», а наследный принц Чиянь и принцесса Сяюэ поженились три года назад, что стало еще одним шагом к миру, и, учитывая, что Чиянь была сильнейшей из трех держав, город Чанминь можно было считать территорией Чиянь.
Позже, согласно географическому делению в романе, город Чанминь был отнесен к уезду Пинцзэ округа Уян провинции Цзяньнань государства Чиянь.
Именно провинцию Цзяньнань расширил впоследствии бог войны Янь Шо, помогая наследному принцу Янь Е вернуться к власти.
Янь Шо и был тем самым принцем, за которого должна была выйти замуж принцесса — тот самый нелюбимый принц.
Конечно, в самом начале Янь Шо контролировал только уезд Пинцзэ, у него не было такой обширной территории, как провинция Цзяньнань, и даже округ Уян еще не был под его властью.
Задумавшись, Цинь Ушуан вернулась к реальности и с благодарностью спросила женщину:
— Простите, как мне к вам обращаться?
— Моя фамилия Ли, меня зовут Ли Юнь, Юнь, как облако. Моего мужа зовут Чжоу Шань, — ответила Ли Юнь. — Можешь звать меня тётушка Ли.
— Тётушка Ли, — с улыбкой позвала Цинь Ушуан.
— Да! — радостно отозвалась Ли Юнь. — А как зовут тебя, девушка?
Цинь Ушуан уже давно придумала себе имя:
— Моя фамилия У, У как «рот» и «небо», имя Цинь, как музыкальный инструмент. Можете звать меня просто Цинь или Циньэр.
[У Цинь, «без чувств»… Вот умеешь ты выбирать имена. За такие каламбуры штрафуют, — мысленно проворчала Система 777.]
[Ты ничего не понимаешь, это называется «осторожность превыше всего», — возразила Цинь Ушуан.]
Хотя это место находилось за тридевять земель от Даинь, а настоящее имя принцессы знали лишь немногие, она все же была отправлена для заключения брака, а ее будущий муж находился в том же уезде. Что, если Янь Шо слышал девичье имя принцессы, узнает знакомое имя и захочет жениться на ней? Это было бы нехорошо.
Даже несмотря на «мнимую смерть» принцессы, Цинь Ушуан не хотела рисковать и полагаться на случай.
В своем мире она была убежденной противницей брака, даже к выбору парня подходила с целым списком требований, не говоря уже об этом мире из книги.
Выйти замуж за совершенно незнакомого мужчину, да еще и стать жертвой политической игры? Ни за что!
Если бы ее не убили по дороге и доставили прямо к алтарю, она бы еще могла как-то выкрутиться и тянуть время. Но раз уж ей удалось «инсценировать смерть» и сбежать, она, конечно же, хотела насладиться свободой.
А для этого нужно было надежно спрятать свою личность принцессы.
Никаких проколов быть не должно.
— Циньэр. Какое красивое имя, — похвалила Ли Юнь.
Цинь Ушуан: «…»
«И это называется красивое? Древние люди тоже мастера светских бесед!»
Цинь Ушуан съела всю миску ботуо, выпив даже бульон.
Ли Юнь встала, чтобы налить ей вторую порцию, но девушка быстро замотала головой, прикрывая миску:
— Я наелась, тётушка, правда. Ешьте сами. Не беспокойтесь обо мне.
Ли Юнь, опасаясь, что девушка стесняется, сказала:
— В котле еще есть, не скромничай!
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|