Пагода (Часть 2)

»

Гнев юного генерала, прошедшего бесчисленные битвы, не проявлялся бурно, но заставлял ощущать опасный водоворот, скрытый под спокойной гладью моря.

Чэнь Сянмо невольно попятилась, прижавшись спиной к поверхности Зеркала, Разоблачающего Демонов. Она затаила дыхание, её тело мелко дрожало от страха.

Как она могла забыть, что этот внешне юный красавец когда-то убил Ши Цзи, вытянул драконьи жилы и, в порыве ярости, мог срезать собственную плоть дюйм за дюймом, возвращая её родителям?

Холодное Кольцо Вселенной прижалось к её шее. Под его гнетущим давлением у неё застучали зубы, и она не могла вымолвить ни слова.

Нэчжа довёл её до Дворца Облачной Башни и поставил на колени перед Ли Цзином, ожидая приговора.

Чэнь Сянмо откопала в далёких детских воспоминаниях такой эпизод: Беловолосая Крыса с Золотым Носом была поймана Ли Цзином и его сыном за кражу и поедание ароматных цветов и драгоценных свечей Будды.

Когда её собирались убить, Жулай велел: «Накопив воду для разведения рыб, в конце концов не ловишь их; вскармливая оленей в глухих горах, надеешься на долголетие». Тогда ей сохранили жизнь.

С тех пор она стала почитать Небесного Царя, Держащего Пагоду, как отца, а Третьего Принца Нэчжу — как старшего брата, установив внизу таблички с их именами и возжигая благовония.

Однако эта демоница-крыса не исправилась по-настоящему. В нижнем мире она устроила «Бездонную Пещеру», где поглощала мужскую жизненную силу для совершенствования. Она даже позарилась на изначальный ян Танского Монаха, схватив его и утащив в пещеру для свадьбы.

Она была хитрой демоницей, не раз ускользавшей от Сунь Укуна. Лишь когда Сунь Укун нашёл в её пещере завёрнутые в красную ткань поминальные таблички Небесного Царя, Держащего Пагоду, и Третьего Принца Нэчжи и пожаловался на Небеса, её удалось усмирить с помощью Нэчжи.

Ли Цзин, казалось, испытывал сильную неприязнь к этой внезапно появившейся приёмной дочери-демонице. Он лишь взглянул на неё и, махнув рукавом, сказал:

— Убивать нельзя. Бросьте её в пагоду и заприте на несколько дней.

Сказав это, он произнёс заклинание, и появилась Многоярусная Драгоценная Пагода.

Пагода медленно вращалась на его ладони, испуская разноцветное сияние.

При ближайшем рассмотрении пагода оказалась семиэтажной, с резными балками и расписными стропилами, изогнутыми карнизами и доугунами. Каждая деталь была безупречно выполнена, словно настоящую пагоду уменьшили в масштабе.

Золотой луч света окутал голову Чэнь Сянмо. Она почувствовала, как её тело стало лёгким, и в следующее мгновение оказалась в незнакомом пространстве.

В окне появились глаза Ли Цзина, похожие на медные колокольчики. Его голос прогремел у неё над ухом:

— Демоница, сиди здесь смирно! Когда полностью исправишься, тогда и выйдешь.

Едва он договорил, окно захлопнулось, и в пагоде не осталось ни лучика света.

Внутри пагоды была настоящая тьма, хоть глаз выколи. Чэнь Сянмо наощупь добралась до стены, прислонилась к ней и медленно сползла на пол, обхватив колени руками.

В детстве, когда она капризничала и не хотела спать, мама пугала её, говоря, что ночью бродят скелеты мертвецов и забирают не спящих детей.

Она очень боялась, крепко зажмуривала глаза, чтобы скелет не заметил, что она не спит.

Повзрослев, она давно поняла, что никаких призраков на свете нет, но когда ночью шла в туалет, сердце всё равно невольно начинало биться чаще от страха, что, обернувшись, она увидит скелет, поджидающий у двери.

Но в этом мире боги, будды и демоны действительно существовали. Кто знает, может, в темноте к ней медленно приближался какой-нибудь монстр.

При этой мысли Чэнь Сянмо невольно задрожала.

Слёзы сами собой покатились из глаз. Ей было и страшно, и обидно.

Почему?

Почему именно она?

Едва закончились экзамены, она просто спала дома, и её занесло сюда.

Демоница-крыса, Сунь Укун, Нэчжа, Ли Цзин… все они, пользуясь своей великой силой, издевались над ней. Теперь она здесь, где до небес не докричаться, до земли не дозваться. Кто же ей поможет?

Наплакавшись, она почувствовала, что страх немного отступил, а разум вернулся.

Она вспомнила, что в оригинальном произведении боевые способности Беловолосой Крысы с Золотым Носом были невелики, зато она мастерски владела искусством трансформации. У неё был безотказный приём «Трюк с оставленной туфелькой»: она превращала вышитую туфельку в своё подобие, чтобы та сражалась вместо неё, а сама тем временем сбегала.

Даже Сунь Укун несколько раз попадался на эту уловку.

Демоница-крыса смогла превратить её в себя, но по сути Чэнь Сянмо оставалась смертной. Неужели можно было из воздуха создать не только внешность, но и демоническую ауру, да так, чтобы обмануть даже Зеркало, Разоблачающее Демонов? Это казалось слишком нелогичным.

Точно, та штука, что упиралась ей в затылок…

Чэнь Сянмо невольно подняла руку и коснулась затылка. Нащупав лишь густо уложенные волосы, она укололась о шпильку и быстро отдёрнула руку.

В этот момент из пустоты послышался лёгкий шелест. Затем Чэнь Сянмо увидела, как на неё посыпались бесчисленные слабо мерцающие снежинки.

Очарованная этой почти сказочной красотой, Чэнь Сянмо протянула руку, чтобы поймать снежинку. Но стоило этой, казалось бы, нежной и безобидной снежинке коснуться её ладони, как она выпустила леденящий холод. На мгновение ей показалось, будто бесчисленные стальные иглы пронзили её руку.

Одновременно множество снежинок опустилось на её тело, превращаясь в ледяные лезвия, жадно поглощавшие каждый дюйм тепла её тела.

Не прошло и четверти часа, как Чэнь Сянмо почувствовала, что вся кровь в её жилах, казалось, замёрзла. Она сжалась в комок на полу, уже не понимая, что чувствует — холод или боль.

Сознание медленно угасало, но в какой-то момент, словно кто-то резко дёрнул струну в её мозгу, наступило короткое прояснение.

И в это мгновение Чэнь Сянмо поняла, что умирает.

Она горько пожалела, что тогда, во дворце Небесного Царя, пыталась сохранить хоть каплю достоинства. Если бы она тогда вела себя бесстыдно, устроила истерику, может быть, Ли Цзин и Нэчжа поверили бы ей? Может быть, ей не пришлось бы умирать?

Я не хочу умирать…

Слёзы беззвучно скатились из уголков глаз и тут же замёрзли на щеках.