Правила экзамена

Правила экзамена

Изображение на экране телевизора застыло, и весь мир, казалось, тоже замер.

В классе воцарилась мертвая тишина, не было слышно даже дыхания.

Примерно через пять минут такой тишины кто-то спросил:

— Ху Вэньци, ты ведь говорил, что утром видел новость о четырехлетнем обучении?

Ху Вэньци не ответил. Как и многие другие ученики, он был совершенно растерян и напуган происходящим.

Его сосед по парте, Ли Фэйпэн, толкнул его и нетерпеливо спросил:

— Эй, Ху, ну говори же! В какой газете ты это видел? Были там подробности? Что вообще происходит? Кто так жестоко шутит?

— А это точно шутка? — тихо спросил кто-то.

— Что-то не похоже. Мы ведь и правда не можем выбраться. Дверь в класс всегда была железной? Почему я этого не помню?

— Наверное, ее переделали. Раньше это была просто гнилая деревяшка.

Ань Цзичэнь спокойно подошел к Ху Вэньци и сказал:

— Ху, постарайся вспомнить ту новость. Сейчас ты единственный, кто знал об этом заранее. Чтобы разобраться, нам нужна твоя помощь.

Ху Вэньци на мгновение замер, слегка нахмурился, а затем покачал головой:

— Ничего там не было написано, ничего! Только заголовок, правда, только заголовок… Как это возможно? Это не может быть правдой! — Он в отчаянии вскочил на парту и принялся колотить по железной плите за окном.

Но сколько он ни бил, распухшими руками, плита не поддавалась.

В ярости он схватил со стола стеклянный стакан и с силой швырнул его в плиту.

Стекло разлетелось вдребезги, осколки посыпались на подоконник. Один крупный осколок отлетел Ли Фэйпэну в лицо, оставив порез. Тот вскрикнул, схватился за лицо и резко вскочил, собираясь выругаться, но в итоге лишь со злостью пнул стол.

Железная плита оставалась неподвижной.

После вспышки волнения снова наступила тишина.

У многих сели телефоны, свет фонариков гас один за другим, и класс погружался в полумрак.

Неизвестно, кто начал первым, но вскоре плач подхватили и другие.

Услышав рыдания, Чэнь Тяньюй тоже почувствовала, как защипало в носу.

Но не успели слезы навернуться на глаза, как рядом раздался раздраженный голос Цяо Сяомэй:

— Хватит реветь, успокойтесь! — Она повернулась к девочке, сидевшей по диагонали сзади. — Хань Цифань, ты староста, у тебя лучшие отношения с классным руководителем. Думаю, ты должна была знать о том, что сегодня произойдет!

Девушка по имени Хань Цифань подняла голову и спокойно ответила:

— Я пытаюсь связаться с учителем У, но сигнала нет, сообщение не отправляется.

— Я не про сегодня! — усмехнулась Цяо Сяомэй. — Ты же из тех, кто вечно бегает к учителям ябедничать. Наверняка каждый день желаешь им доброго утра и спокойной ночи? Разве ты не должна знать все заранее? Школа запирает нас в день возвращения — такое серьезное дело, ты не могла ничего не знать!

— Ты меня подозреваешь? — недоверчиво переспросила Хань Цифань.

— Да.

По классу пронесся шепот, немногие оставшиеся лучи света от фонариков сошлись на Хань Цифань.

Хань Цифань помолчала немного и сказала:

— Я кое-что вспомнила…

Не успела она закончить, как кто-то холодно рассмеялся:

— А, ну конечно! Подлиза оправдывает свое прозвище.

— Некоторые так любят подлизываться к классруку, по любому пустяку бегут жаловаться. Просто отвратительно.

— Что за дела? Сговорилась с учителем, чтобы нас запереть? Какую выгоду ты получила?

— … — Хань Цифань прикусила губу и тихо попыталась что-то объяснить, но ее никто не слушал.

— Хватит болтать попусту, дайте старосте договорить, — уверенный голос Ань Цзичэня мгновенно пресек перешептывания.

Чэнь Тяньюй подняла голову на его голос и увидела, что он неотрывно смотрит на Хань Цифань.

У нее кольнуло в сердце. Она опустила голову, сунула руку в карман и крепко сжала кулон в форме креста — подарок, который она приготовила для Ань Цзичэня к выпускному. Но теперь она передумала.

Возможно, Ань Цзичэнь больше подходил на роль старосты, чем Хань Цифань. Одним его словом все затихли.

Хань Цифань благодарно улыбнулась ему и продолжила:

— На самом деле, всех нас предупредили заранее.

— Как это возможно?!

— Клянусь, я не знала! Если бы мне сказали о таком важном деле, я бы точно не забыла!

Со всех сторон посыпались возражения.

Хань Цифань спросила:

— Вы что, не помните тему сочинения на выпускном экзамене в этом году?

Забывать все сразу после экзамена — это свойственно всем. Поразмыслив немного, кто-то медленно произнес тему сочинения:

— «Я в мире апокалипсиса»?

Хань Цифань кивнула, подошла к доске и полностью написала тему сочинения — у нее действительно была феноменальная память.

*

Сочинение на выпускном экзамене 2023 года:

Дорогие выпускники! Сидя в светлых классах и мечтая о будущем, задумывались ли вы о том, что наш мир, возможно, рушится на части?

Поставьте себя на это место и подумайте: если мир людей подойдет к концу, если каждый день будет последним, как вы решите его прожить?

Готовы ли вы стать полководцем, бросающимся в бой?

Готовы ли вы стать героем, жертвующим собой ради народа?

Или вы смиренно станете рыбой на разделочной доске, отдав себя на волю судьбы?

Или же вы просто подчинитесь естественному отбору, проживая каждый темный час как ходячий мертвец…

Требования: Написать сочинение на тему «Я в мире апокалипсиса», самостоятельно выбрать заголовок, ракурс и основную идею; не использовать шаблоны, не списывать; не раскрывать личную информацию; объем не менее 800 иероглифов.

*

— Вы ведь все, как обычно на тренировках, написали глубокомысленные сочинения? — спросила Хань Цифань.

— Конечно! Я написал, что хочу быть героем, спасающим людей. Но это же выпускной экзамен! На экзамене всегда нужно немного прихвастнуть, разве нет? — ответил кто-то.

— А я написал, что не собираюсь «лежать плашмя».

— Я тоже. Против «инволюции», но и «лежать плашмя» отказываюсь. Золотая середина.

— …

Хань Цифань сказала:

— Написать так на экзамене — это правильно, учителя нас именно так и учили. Вы, наверное, заметили, что и в сочинении, и в объявлении по телевизору упоминается слово «апокалипсис». Я все думала, совпадение ли это. Теперь я понимаю: наше сочинение на выпускном экзамене было, по сути, анкетой.

— Анкетой?

— «Я в мире апокалипсиса» — что бы вы делали? Вы только что сказали: отказываетесь «лежать плашмя». Поэтому нам и добавили курс выживания в условиях апокалипсиса. Другими словами, нынешняя ситуация — это то, что мы сами выбрали.

Звучало нелогично, но в то же время в этом была какая-то доля правды.

Однако использовать сочинение с выпускного экзамена как анкету — это было просто возмутительно.

— И что теперь делать? — спросила Цяо Сяомэй.

— Я не знаю, — честно ответила Хань Цифань.

Хотя она и обнаружила связь между сочинением и четвертым годом обучения, она понятия не имела, что делать дальше.

Они были заперты в железной коробке — это был факт, против которого не поспоришь.

Снова послышались жалобы и вздохи отчаяния. Несколько беспокойных парней опять попытались атаковать железные плиты за окнами, но кроме шума, ничего не добились.

Среди всеобщего гама Чэнь Тяньюй вдруг сказала:

— Если все началось с сочинения, может, и подсказка тоже в нем?

— Подсказка? — Ань Цзичэнь посмотрел на эту обычно тихую девушку.

Чэнь Тяньюй встретилась с ним взглядом и, смутившись, отвела глаза:

— Да. Если верить старосте, правительство учло наши сочинения и поэтому ввело курс выживания. Тогда, возможно, способ выбраться из этой ситуации тоже скрыт в наших работах.

— Но кто может увидеть наши сочинения? — спросил кто-то.

— Даже если бы и могли, по всей стране столько выпускников! Сотни тысяч сочинений — их же не перечитать!

Услышав сомнения, Чэнь Тяньюй не решилась продолжать и молча опустила голову.

Она всегда была «невидимкой» в классе, и только что ей потребовалось все мужество, чтобы высказаться.

Ах, лучше бы она молчала. Что за глупости она наговорила.

Пока она мысленно корила себя за неосторожные слова, послышалось тиканье часов.

Подняв голову, она увидела, что изображение на экране телевизора сменилось электронными часами:

【11:58:47】

Тик-так, тик-так… Цифры менялись в такт звуку.

Это были обычные часы, но у всех сердце ушло в пятки — они негласно восприняли это как обратный отсчет.

Когда время достигло ровно двенадцати часов, раздался знакомый школьный звонок.

Одновременно с этим железная дверь со скрипом автоматически открылась, а плиты на окнах поднялись. Долгожданный солнечный свет снова залил класс. На мгновение показалось, что все это действительно было лишь чьей-то злой шуткой.

Ученики уже собирались выдохнуть с облегчением и выругать бессовестного шутника, как на экране телевизора появились новые строки:

【Линьаньская Первая Школа, распределительный экзамен для четвертого года обучения начинается.

Содержание экзамена: Выжить под атакой низших форм жизни.

Продолжительность экзамена: 24 часа (с 12:00 22 июня по 12:00 23 июня)】

Не успели они осознать смысл написанного, как раздался душераздирающий крик.

Кричал Ли Фэйпэн.

Он сидел у окна. Из окна хлынули бесчисленные жирные, буро-коричневые насекомые. Они тучами поползли по подоконнику на его руку, лежавшую на столе, а затем быстро устремились к кровоточащему порезу на его лице.

Он отчаянно пытался стряхнуть насекомых. Несколько жирных тварей упали на девушку позади него, и та тоже закричала от ужаса.

Окружающие в панике разбежались, оставив его одного, мучительно вопящего.

Вскоре насекомые покрыли все его тело, не оставив ни сантиметра свободной кожи.

Те твари, которым не хватило места на теле, начали забираться в его глаза, уши, нос и рот, заполняя их.

Он постепенно перестал сопротивляться, оперся руками о стол и опустился на колени. Его крики стали слабее.

Наконец, он полностью затих и рухнул на пол.

Жирные насекомые начали расползаться по полу, устремляясь к остальным ученикам в классе.

Все в безумии бросились к двери, но те, кто выбежал первыми, тут же отчаянно пытались протиснуться обратно в класс.

Повсюду кишели самые разные насекомые. Ученики, чьи тела были облеплены ими, ползали по земле на четвереньках, словно чудовища, корчась в агонии и протягивая руки в надежде на спасение. Но кто осмелится прикоснуться к ним?

Насекомые ползали по земле, плавали в воде, летали в воздухе…

Вся школа утонула в насекомых.