Глава 5. Тарелка соленых овощей

Попался! Хоть молодой человек и был невероятно способным, против девяти пистолетов он был бессилен.

Мужчина, который ранее вбежал в помещение, появился снова. Он вышел, громко смеясь и хлопая в ладоши.

— Ху Шии, Ху Шии! — воскликнул он. — Никогда бы не подумал, что ты примчишься за мной аж в Японию! У нас с тобой не было ни новых, ни старых обид. Зачем ты хочешь меня убить?

— Чжао Чжиган, — холодно ответил Ху Шии, — будучи агентом Министерства госбезопасности, ты не только не защищал свою страну, но и продавал секретную информацию ради богатства и славы. Такие предатели, как ты, заслуживают смерти!

— Ха-ха-ха! — Чжао Чжиган разразился безудержным смехом. — У каждого свои стремления! Что плохого в том, что я хочу жить в роскоши? Я знал, что вы меня не оставите, поэтому специально оставил следы, чтобы вы меня нашли. Хочу казнить одного, чтобы запугать сотню. После того как я расправлюсь с лучшим агентом Министерства госбезопасности, посмотрим, кто еще посмеет меня преследовать!

С этими словами он вдруг поднял пистолет и приставил его к виску Ху Шии.

— Ху Шии, тебе не следовало умирать, — процедил он сквозь зубы, — но ты сам напросился. Так что извини. Надеюсь, попав в царство мертвых, ты не будешь винить меня в жестокости. Прощай, старый друг! — Он нажал на курок, и пуля пробила голову Ху Шии насквозь…

Ху Шии понял, что ему конец. Выстрел Чжао Чжигана не только разнес ему череп, забрызгав мозгами лицо стоящего рядом японского агента, но и выбил душу из тела. Перед глазами все потемнело, и он не знал, куда отправится его душа.

Но когда он очнулся, то обнаружил себя лежащим на больничной койке. Еще более странным было то, что какая-то красавица, плача и смеясь, называла его по имени. Он ничего не понимал, голова ужасно болела, и все происходящее повергало его в смятение.

И вот теперь он наконец понял: его душа вселилась в тело только что умершего молодого человека. Невероятно, но этого парня тоже звали Ху Шии!

Головная боль была вызвана слиянием его памяти с памятью другого Ху Шии. Когда боль утихла, он остолбенел от удивления.

Черт возьми, этот Ху Шии был совершенно необразованным, а в голове у него были только мелкие пакости, вроде воровства и подглядывания за женщинами. Кроме того, он любил азартные игры, а когда не хватало денег, воровал кур и уток, чтобы продать их. При этом мошенничал он так неумело, что трижды его ловили и избивали почти до смерти. Единственное, что он умел делать хорошо, — это работать на земле.

Хм… понятно. Ту красавицу зовут Юнь Цююэ, она глава волости. Ее укусил крайт в ягодицу, когда она собирала личи в саду, а этот парень помог ей, высосав яд. Фу, еще и ртом… Тьфу ты!

Подумав, Ху Шии решил не раскрывать свою настоящую личность и начать новую жизнь в этом теле. Только вот его родители, бабушка и дедушка… Эх, ладно, не стоит пока об этом думать. Как-нибудь потом навестит их.

Раз уж он занял чужое тело, то должен позаботиться о нем и дать ему пожить в свое удовольствие.

Приняв решение, Ху Шии вышел из туалета и посмотрел на календарь, висевший на стене. Время не изменилось. Это чудесное перерождение произошло без каких-либо временных скачков. Просто невероятно!

В этот момент за дверью послышался взволнованный голос: — Что ты сказала? Двоечка не умер?

Ху Шии узнал голос тети Сюлянь, Ли Сюлянь. Он хотел было выйти ей навстречу, но она уже вбежала в палату. Увидев Ху Шии, она радостно воскликнула: — Ой, Двоечка, ты правда… в порядке?

Ху Шии, хитро прищурившись, подражая прежнему Двоечке, ответил: — В порядке. Тетя Сюлянь, почему вы так долго? Я чуть с голоду не помер.

— Вы приехали на машине, а я на автобусе, — упрекнула его Ли Сюлянь. — Я как можно быстрее добралась, а ты еще жалуешься… Знаю, что ты голоден. Раз ты в порядке, может, пойдем поедим?

— Давайте, давайте! — с готовностью согласился Ху Шии. — Тетя Сюлянь самая лучшая!

Ху Дашань, увидев, что племянник так быстро пришел в себя, обрадовался.

— Двоечка, ты пока не можешь уйти, — сказал он. — Нужно оформить выписку.

— Дядя, вы же можете сами все оформить, — ответил Ху Шии. — Пойдемте, тетя Сюлянь, я правда умираю с голоду.

Ху Дашань недовольно проворчал: — Ты, наверное, в прошлой жизни с голоду умер. И дня без еды прожить не можешь! Я тебе сразу говорю, расходы на больницу ты мне вернешь.

Ху Шии возмутился и, повернувшись к Ли Сюлянь, сказал: — Тетя Сюлянь, дядя такой скряга! Я столько для вас работаю, зарплату не получаю, а он еще хочет, чтобы я ему деньги возвращал. Скажите ему, что если он будет требовать с меня деньги, я не вернусь в сад, а пойду работать в другое место, чтобы заработать на оплату больницы.

— Двоечка, не слушай этого старого скрягу, — поспешила успокоить его Ли Сюлянь. — Я сказала, что тебе не нужно ничего возвращать. Пойдем, поедим.

— Я знал, что тетя Сюлянь ко мне хорошо относится, — улыбнулся Ху Шии. — Не то что некоторые, которые перед начальством расшаркиваются, а с родными жадничают. Тетя Сюлянь, пойдемте. Я хочу курицу.

— Хорошо, хорошо, — согласилась Ли Сюлянь. — Я куплю тебе курицу. — Она повернулась к разгневанному мужу. — Иди оформляй выписку. После обеда мы с Двоечкой вернемся домой.

Ху Дашань не выдержал и воскликнул: — А я что буду делать?

— Сам доберешься, — обернулся Ху Шии. — Эх, старость — не радость, мозги уже не те.

Ху Дашань потерял дар речи. Через некоторое время он, задыхаясь от гнева, пробормотал: — Вот же наглец! Еще и огрызается! Зря я его в больницу вез, спасать. Вернемся домой, я ему покажу!

В небольшой закусочной, когда от четырех блюд остались только лужицы соуса, а три большие миски риса были съедены, Ху Шии довольно погладил себя по животу, вытер блестящие от жира губы и сказал: — Тетя Сюлянь… Ой, я объелся! — Его отрыжка прогремела на всю закусочную.

— Двоечка, ну и обжора же ты! — нахмурилась Ли Сюлянь. — Я еще и половины не съела, а ты уже все блюда умял. Что мне теперь есть?

— Закажите еще одно блюдо… Хотя нет, вы же не съедите. Хозяин, тарелку соленых овощей!

Ли Сюлянь закатила глаза и вздохнула: — Умеешь ты устроиться.

Микроавтобус, следовавший из уездного города в волость, был старый и разваливающийся. В нем гремело все, кроме клаксона. Ху Шии и Ли Сюлянь сидели на заднем сиденье, и разбитая дорога безжалостно подбрасывала их на ухабах.